Шпора дракона - Джефф Грабб

Кухне в Краснокаменном замке явно недоставало талантов Томаса в приготовлении пищи, но общество Гейлин прибавило всем хорошего настроения. Она догадалась, что не нужно в присутствии тети Доры спрашивать о Кэт, зато угощала их смешными историями о своем детстве. Оливия поняла, что из молодой женщины получится хорошая мать.

Стил так и не появился, что еще больше всех обрадовало. Пришел Садкар, хитро подмигнул Джиджи и сел рядом с Джулией, внимая каждому ее слову.

Джиджи и Оливия были очень удивлены поведением Джулии в присутствии Садкара. Она являла собой образец тишайшей и скромнейшей девушки. Преданность Джиджи своей семье боролась с желанием предупредить Садкара о порочности своей кузины. Оливия же вспомнила о Кэт, которая в присутствии Джиджи ищет его расположения, а рядом с Шутом пытается уберечься от тумаков колдуна.

Потом Гейлин ушла посмотреть за ребенком, тетя Дора покинула компанию вместе с ней. В отсутствии своей тети Джиджи попросил Оливию рассказать о ее прошлогодних путешествиях с Элией из Вестгейта, Фреффорд тоже настаивал на этом. Хафлинг выполнила их просьбу, хотя и умолчала о тайне происхождения Элии, Джейд и Кэт.

Зато она особо упомянула о помощи, которую они оказали Безымянному Барду, но никто из Драконошпоров, видимо, не слышал об этом своем предке.

Оливия заметила, что лорд Садкар сейчас смотрит на нее с гораздо большим интересом чем тогда, когда она рассказывала эту историю в «Пяти Рыбах». Она вспомнила, что на ее жакете все еще приколот значок арферов. Однако лорд не спрашивал ее о значке. Когда Оливия закончила свое повествование, Джиджи объявил, что им пора уходить, и хафлинг тихо обрадовалась тому, что наконец-то избавится от назойливого взгляда Садкара. Тогда, в таверне, он казался всего лишь удалившимся от дел путешественником, но здесь он представлял закон, а у Оливии всегда были трения с законом.

Когда Джиджи и Оливия сели в экипаж, солнце еще высоко стояло в чистом и ярком небе. Оливия села рядом с Джиджи на сиденье кучера. Она сделал это частично потому, что хотела поддержать компанию, а частично – для того, чтобы уберечь себя от возможного падения многочисленных коробок с едой, которые надо было отвезти в храм Селины. Видимо, тетя Дора ожидала большое скопление народа.

– Я провела в Приморье всю зиму, – сказала Оливия, когда они выехали из замка, – но я еще не была в храме. Люди говорят, что это очень впечатляюще. И я никогда не встречалась с матерью Лледью. Я так понимаю, что она предпочитает жить в уединении. Что она за человек?

– Не знаю точно, – ответил Джиджи. – Я не видел ее с тех пор, как был маленьким. Мои родители несколько раз брали меня с собой в храм. После того, как мои мать и отец умерли, я один ходил в храм с дядей Дроном смотреть затмение, но там было очень много народу, и я не увидел мать Лледью. Когда я болел, тетя Дора водила меня в гробницу Чантии. Думаю, что тетя Дора плохо относится к Селине, хотя не знаю почему.

Насколько я помню, мать Лледью старая женщина, старше тети Доры, у нее темные волосы и карие глаза. Ее храм состоит только из колонн, пола и крыши. Я даже на знаю, где она там живет. Когда мы – я и мои родители, пили с ней чай, это было больше похоже на пикник. Мы сидели на лугу около маленького костра.

Мать Лледью принесла ягоды и свежий травяной чай.

Там есть серебряный колокольчик, если в него позвонить, то мать Лледью выйдет. Озорные дети забирались на холм, звонили в колокол и прятались за деревьями, но, наверное, она знала, что это балуются дети, и не показывалась.

– Вероятно, некоторые из этих детей жили в Краснокаменном замке? – спросила Оливия. Джиджи усмехнулся.

– Некоторые. Садкар говорил, что Лледью путешествовала с моим отцом, и потом не путешествовала больше ни с кем. Фреффорд хотел пригласить ее в Сюзейл на свою свадьбу, но она никогда не покидает храм.

– На свадьбе была жрица Селины, – вспомнила Оливия.

Джиджи кивнул.

– Это кто-то из Сюзейла. Свадьба Драконошпоров не может проходить без благословения Селины. Патон Драконошпор – основатель нашего рода – говорил, что она благоволит нам.

Они достигли перекрестка двух главных дорог, которые проходили через Приморье. Джиджи повернул экипаж на запад, теперь им приходилось двигаться медленно из-за множества торговцев и погонщиков, загородивших улицу своими повозками.

– Госпожа Раскеттл, могу я спросить вашего совета? – сказал Джиджи.

– Конечно, господин Джиджиони. Я всегда к вашим услугам.

– Ну, если бы кто-то, кого вы считаете славным парнем, хотя и не знаете его достаточно хорошо, влюбился бы в кого-то, не настолько порядочного, но являющегося членом вашей семьи, то стали бы вы отговаривать этого славного парня?

– Нет, – ответила Оливия.

– Нет?

– Нет, – повторила она.

– Но, может быть, он бы хотел знать. Я бы хотел знать.

– Но, вы не хотели бы, – сказала Оливия, подумав о Кэт и Шуте.

– Я хотел бы.

– Нет, не хотели. Поверьте мне. Если вы скажете Самтавану Садкару, что ваша кузина Джулия интриганка, это будет ошибкой.

Джиджи в изумлении уставился на Оливию, как будто у той выросли крылья.

– Как вы узнали? Вы можете читать мысли? Оливия засмеялась.

– Нет, просто знаю людей. Мужчины не хотят слышать плохого о женщинах, в которых влюблены. Кроме того, Садкар, кажется, оказывает на нее хорошее влияние.

– Вы не знаете, что… Стил хотел найти шпору первым, чтобы забрать ее себе, а Джулия уже совершила не очень хороший поступок, чтобы помочь ему.

– А что заставляет ее делать это? – спросила Оливия, уже зная ответ.

– Она боится Стила, – ответил Джиджи.

– Может быть, деньги? – предположила Оливия. – У хафлингов сыновья и дочери наследуют равную часть имущества своих родителей, но у людей есть варварский обычай выдавать дочерей замуж и давать им в приданое сущие гроши.

– Отец Джулии оставил ей очень большое приданое, – уточнил Джиджи.

– И она получит его независимо от того, за кого она выйдет замуж? – спросила Оливия.

– Нет. Как ее старший брат, Стил может…, – Джиджи замолчал, внезапно поняв смысл вопроса Оливии. – Стилу Садкар не нравится, – уточнил он. Но Садкара не волнует, есть у Джулии наследство или нет. Не такой он человек.

– Вы так уверены? – спросила Оливия. Ей было трудно поверить, что человек может быть счастлив с бедной женой точно так же, как с богатой. Люди такие романтические натуры.

– Не в этом дело, господин Джиджиони, – объяснила Оливия. – Это должно иметь значение для Джулии. Она слишком горда, чтобы выходить замуж без гроша.

Таково большинство женщин.

– Это не важно, если она действительно влюблена, – сказал Джиджи.