Запрет на любовь. Второе дыхание - Сюзанна Брокман

– У него такая же потрясающая улыбка, как и у тебя.

Потрясающая? В любой другой день Сэм выпрыгнул бы из штанов от радости, узнав, что Алисса находит его улыбку потрясающей. Только хрена ли от этого пользы сейчас, если она все равно выходит замуж за Макса?

– Вернее сказать, у нас обоих такая же улыбка, как у Дот. Дот тоже была удивительная, не хуже Уолта. Она бы тебе понравилась. Вы даже во многом похожи. Она тоже ничего не боялась.

– Ты считаешь, я ничего не боюсь?

– Считаю.

Алисса засмеялась:

– Спасибо, но ты ошибаешься.

– Во всяком случае, ты не боишься тогда, когда важно не бояться.

– Спасибо. А когда она умерла? Дот?

– В девяносто пятом. У нее случился второй удар и… она умерла во сне. Просто не проснулась однажды утром.

– Мне очень жаль.

– Да. Послушай, Лис, мне надо ехать. Спасибо, что поговорила со мной.

– Я позвоню тебе утром, – пообещала Алисса. – После того как поговорю с Максом.

– Да, – согласился Сэм и отключил телефон.

А после этого доказал – по крайней мере самому себе, – что сердце у него и в самом деле большое.

Кто-то побывал у нее в комнате.

Прогулявшись по пляжу и полюбовавшись на романтично сверкающие в лунном свете волны, Джина решила заглянуть в «Фандагос» – клуб, где ей предстояло выступить на следующий день.

Обстановка там оказалась приятной и на редкость дружелюбной, и Джина до самого закрытия просидела на стуле у барной стойки, слушая, как квартет престарелых джазменов исполняет традиционные «Ночь в Тунисе» и «Гарлемский ноктюрн».

Судя по виду, всем музыкантам было не меньше девяноста лет, тем не менее играли они очень темпераментно. Особенно отличился старичок с контрабасом. Музыка звучала потрясающе, и Джине даже на какое-то время удалось забыть о Максе.

А потом она вернулась в свой номер и обнаружила, что кто-то побывал там в ее отсутствие и рылся в ее вещах.

Несомненно, для того чтобы выяснить, куда она уезжает.

Вне себя от злости Джина набрала номер Джулза Кэссиди, разбудила бедного парня и заявила решительный протест против подобного вмешательства в свою личную жизнь.

Ровно через три минуты после того как она повесила трубку, телефон зазвонил.

Это был Макс.

– Послушай! – начала Джина, не дав ему сказать ни слова. – Вы там совсем обалдели? Я ведь могу вызвать полицию и заявить, что ко мне кто-то вломился!

– Я уже вызвал, – мрачно оповестил Макс. – Джина, немедленно уходи оттуда, потому что это были не мы.

– Что?

– Немедленно иди в вестибюль отеля и жди меня там. Я уже еду, местная полиция тоже.

– Здесь нет вестибюля. – Комната была совсем маленькой, но ведь она не заглянула ни под кровать, ни в ванную, ни в шкаф… Джина испуганно отступала к двери, таща за собой телефонный шнур. Сердце внезапно набилось очень часто и громко. – Здесь только офис, но он на ночь запирается…

Макс коротко выругался.

– А парковка хорошо освещена?

– Не сказать, чтобы хорошо, – голос Джины дрожал, и она силой заставила себя говорить медленнее. Главное – не паниковать и не терять самообладания. – Все это просто глупо! – сердито сказала она, пытаясь убедить в первую очередь себя. – Я сейчас загляну под кровать, потому что уверена, что там никого нет.

– Не смей! Иди немедленно на парковку и стой посередине, не приближаясь к. машинам. Если увидишь кого-нибудь, начинай кричать. Разбуди весь этот чертов остров, если потребуется. Я буду у тебя через две минуты.

Но на парковке, несмотря на луну, было темно и жутко, и, когда Джина смотрела в ту сторону, страх, с таким трудом сдерживаемый внутри, грозился вырваться наружу и завладеть ею. За две минуты могло случиться очень много плохого. Она знала это по собственному опыту.

– Я не пойду туда, – прошептала Джина в трубку. – Прости, не могу.

– Хорошо. – Макс не стал спорить и заговорил с ней спокойно и ласково, как с ребенком. – Тогда просто не клади трубку. И стой как можно ближе к дверям.

– Я стою.

– Отлично. А я как раз проезжаю какой-то отель, похожий на замок, – сообщил он, и Джина немного успокоилась. Макс был совсем близко. Ближе, чем в двух минутах.

– Прости, – повторила она. – Тебе сейчас, наверное, только этого не хватало.

– Глупости, – отозвался Макс, и Джина ему поверила.

Тут он как раз и приехал. Фары на секунду ослепили ее, а когда она опять обрела способность видеть, Макс уже вылез из машины и бежал к ней. На нем был длинный плащ, в спешке накинутый поверх – бог мой! – клетчатых пижамных штанов и серой футболки с изображением Снупи в авиационном шлеме и шарфе. Босые ноги Макс засунул в старые-престарые кроссовки, а прическа выглядела так, словно он только что вскочил с кровати. К тому же он явно не брился уже часов двенадцать.

Он был так не похож на обычного Макса, который свято чтил дресс-код, что Джина не выдержала и расхохоталась. Иначе ей пришлось бы расплакаться.

Макс засунул телефон в карман плаща и недоуменно уставился на нее.

– Неужели в клеточку, Макс? – продолжала веселиться Джина.

– Если расскажешь кому-нибудь, – грозно сказал он, – предупреждаю, что привлеку тебя за клевету. – Он обнял Джину и прижал к себе, но, к сожалению, совсем ненадолго. Потом отодвинул ее и заглянул в комнату. – Подожди здесь.

В руках у него был пистолет.

Ей еще никогда не приходилось видеть Макса с оружием, хотя она, конечно, понимала, что он умеет им пользоваться. Несмотря на пижаму и взъерошенные волосы, с пистолетом в руке Макс выглядел очень опасным.

Но оружие – это только оружие. Оно не способно заслонить от чужих пуль.

– Осторожнее, Макс! – крикнула Джина и замерла, наблюдая, как он заглядывает под кровать и проверяет шкаф. Потом Макс скрылся в ванной, и она услышала звук отдергиваемой пластиковой шторки.

А потом он вышел, засовывая пистолет в кобуру:

– Все в порядке.

– Слава богу! Нет, слава тебе! – Джина шагнула в комнату и сразу же почувствовала, как сердце опять бешено заколотилось.

– У тебя ничего не пропало?

Футболка со Снупи была старой и застиранной – явно любимой. Она туго обтягивала грудь, которая, хоть и принадлежала сорокадвухлетнему мужчине, ничем не напоминала грудь ее отца. А если бы и напоминала, сказала себе Джина, это ничего бы не изменило.

– Не знаю. Бумажник я ношу с собой. Билет на самолет у меня электронный, поэтому… – Она огляделась. – О, черт! Пропали все диски и плейер.