"Последний парад наступает"! Наша победа при Цусиме - Сергей Годына

Смысл жизни для Сергея был потерян. Да и зачем жить, когда самые близкие тебе люди оставили этот мир? А человек убивший их не понес ни какого наказания. Договорившись с профессором Липовецким о конкретной дате перемещения, Часовских решил дать свой ответ всем подлецам, гордо наплевавшим на человеческие жизни.

Взяв свое старенькое охотничье ружье Иж-27 будущий адмирал заявился для начала в гости к непосредственному убийце людей. Смело подрезав его на перекрестке Сергей загнал БМВ гаденыша прямиком в кювет, после чего хладнокровно сделал два выстрела картечью в ненавистное лицо. Свидетелей этого убийства не было. После этого Часовских отправился в гости к судье. Дождавшись, когда последний вышел из дворца правосудия и подошел к своей машине, будущий попаданец подкрался вплотную, и сшиб служителя фемиды с ног прикладом. Затем вставив оба ствола в ненасытную судейскую пасть плавно нажал на спуск. Последней жертвой стал прокурор, которого Сергей застрелил прямиком в его кабинете, предварительно обезоружив дежурного полицейского.

После этого прыгнув в машину с транзитными номерами Часовских помчался в Подмосковье к профессору Липовецкому. Делать в этом мире ему было больше не чего…

Санкт Петербург. 29 апреля 1905 года.

Дайте мне контроль над деньгами государства, и меня не будет интересовать, кто в этом государстве пишет законы.

Амшель Ротшильд.

Человека, проснувшегося в теле Великого князя Михаила Александровича, являвшегося младшим братом Всероссийского императора Николая Второго, звали Виктор Александрович Ларин. В прошлой жизни, черту под которой подвел профессор Липовецкий, Ларину было 37 лет отроду. Он работал чиновником среднего звена в городской администрации одного провинциального районного центра. Увлечение историей происходило у него от родителей, бывших преподавателями истории в университете. А отец был даже кандидатом исторических наук. Виктор сам не знал что его заставило поддаться на уговоры Липовецкого — может быть необустроенность жизни в России начала двадцать первого века, может быть врожденный патриотизм, или тяга к познаниям, и желание построить новый, практически идеальный мир. Все свободное от работы время этот чиновник проводил на различных исторических форумах, где разумно критиковал большинство решений Николая II, и очень убедительно доказывал как именно следовало поступать самодержцу в той или иной ситуации. После знакомства с профессором Ларин очень быстро согласился на перемещение в прошлое, но во время эксперимента что‑то пошло не так, и теперь ему предстояло многое переосмыслить заново.

После часового раздумья, перемешанного с заслушиванием звуковых подсказок от профессора Липовецкого, постоянно мучаемый постепенно стихающей головной болью 'новый' брат царя все еще не знал с чего ему начинать свои деяния в этом новом для него мире.

Дело в том, что изначально планировалось вселить Виктора в тело Михаила, но перед самой русско — японской войной. И именно на этот случай и был разработан план действий. Но сейчас ему прежде чем приступить к этому плану предстояло каким‑то образом самому стать императором, сняв с трона родного брата Николая. Задача еще осложнялась тем, что уже появился на свет наследник Императора — царевич Алексей. То есть максимум на что можно было рассчитывать — это стать регентом при малолетнем правителе. В оставленной им реальности Ларин как очумелый заучивал наизусть цитаты из дневника своего нового брата, намереваясь зачитать их императору, и тем самым показать брату свою сверхъестественную силу и вытребовать у него передачу власти. Но теперь этот план летел коту под хвост, и нужно было придумывать новый, причем срочно.

Великий князь Михаил, занятый своими мыслями, отложил все запланированные на сегодня дела, и одиноко просидел в комнате до самого вечера. Постепенно мысли попаданца в прошлое выстраивались в логический ряд, и схема действий на ближайшее будущее приобрела некую стройность. В общих чертах его мысли выглядели следующим образом:

Вторая эскадра Тихого океана ведомая Серегой Часовских, а вернее будет сказать адмиралом Рожественским сейчас прет во Владивосток. Не знаю что уж новоиспеченный адмирал сможет придумать, но в оставленной нами реальности он был мужиком головастым и отчаянным. Поэтому есть надежда что хотя бы половина кораблей эскадры доберется до пункта назначения. А раз так, то срочно необходимо подготовить город и порт к базированию в нем большого числа современных кораблей. Во Владивостоке есть еще один наш современник — контр — адмирал Йессен, но он там не главный, а раз так, то необходимо сделать его главным! Кроме того наверняка армии Вадика Савельева, попавшего в тело генерала Линевича потребуется огромная помощь, и специальные полномочия. Но это уже прерогатива армейского командования. Для того, чтобы оказать всем моим друзьям из старой реальности действенную помощь мне нужно как минимум быть главкомом всех вооруженных сил России. Вот выбиванием этой должности я и займусь завтра. Я с брата с живого не слезу пока эта должность завтра же будет не учреждена, и я не буду на нее назначен. Кроме того это даст мне великолепную возможность заручиться поддержкой армии, а кто владеет армией — тот владеет и страной. Я буду пытаться занять трон уже после окончания войны с Японией, а пока нужно сосредоточить все силы не на борьбе за власть, а на достижении победы над внешними врагами.

Любящий мыслить в несколько своеобразном стиле, и никогда ничего не пускавший на самотек Ларин достал листок бумаги и непривыкшими к перу руками, постоянно борясь с кляксами, стал записывать основные тезисы своей речи для предстоящей назавтра беседы с Николаем II.

Бухта Куа — Бэ. Желтое море. Примерно середина дня 29 апреля 1905 года.

Любой план существует только до первого выстрела.

Наполеон Бонапарт.

Друзья из прошлой реальности встретились в адмиральской каюте Рожественского. После долгих объятий и рассказов про головную боль, сопровождавшую первые пол часа жизни после перемещения, люди, вселившиеся в тела адмирала, и двух командиров миноносцев потратили почти три часа на выработку общей концепции предстоящего Цусимского сражения. По причине того, что ход боя был прекрасно всем им известен они остановились на том, что необходимо следовать к Цусимскому проливу тем же графиком как и в оставленной ими реальности. Это давало некоторые преимущества, так как было точно установлено время обнаружения нашей эскадры, а так же была отлично известна диспозиция противника. Это давало возможность устроить сразу несколько сюрпризов для адмирала Того в самой завязке сражения. Но в то же время стоило на час войти позже в пролив, или на 40 минут раньше отвернуть на другой курс и все это преимущество мгновенно утрачивалось, так как японцы бы начали действовать уже совершенно по иному.

После обсуждения общих вопросов пришло время обсуждать различные детали, и вот тут‑то обнаружился целый ворох трудноразрешимых проблем.

В первую очередь нужно было решить проблему с огнеопасными материалами на кораблях эскадры. Об этом уже частично позаботился Рожественский, но для противодействия японским шимозным снарядам этих мер было мало. Предстояло выработать различные меры борьбы за живучесть на всех судах. В начале века в российском флоте этому вопросу было уделено недостаточное внимание, в результате чего наши корабли постоянно страдали то от не вовремя закрытых водонепроницаемых дверей, то от осколков влетающих в открытые люки, и еще от великого множества разных детских ошибок экипажей. Но сейчас, когда на кораблях эскадры оказались люди вооруженные и знаниями войн которых еще не было, появилась надежда на лучшее. Серьезно редактировало эти планы малое количество времени, отпущенное до начала сражения, и недостаток материалов, которых просто негде было раздобыть, так как все корабли находились не в своих портах, а в открытом море. Но первое, и самое главное что предприняли попаданцы — это на каждом боевом корабле создали штаб по борьбе за живучесть. О всех полученных судном в бою повреждениях следовало немедленно сообщать в этот штаб, где офицер уже должен был обрабатывать полученную информацию и принимать меры сообразно сложившейся обстановке. В оставленной Часовских реальности подобного штаба на русских кораблях не было, в результате усилия аварийных партий по борьбе за живучесть использовались слабо. Мотросы могли тушить какой‑нибудь пожар на корме, в то время как следовало в срочном порядке для предотвращения опрокидывания судна срочно затапливать отсеки одного из бортов. Кроме того нужно было минимум удвоить количество пожарных расчетов, а для этого необходимо где‑то найти новые пожарные шланги и рукава. После не очень длительных дебатов в конце концов решили снять недостающие средства пожаротушения с купцов не идущих в бой, ибо транспортам они не к чему. Да и в портах, в которые им предстояло заходить время от времени этого добра можно было прикупить при желании.