Большие девочки не плачут - Мария Жукова-Гладкова

В день перед вылетом Лариса впервые посетила мое новое жилище, хмыкнула при виде горы одежды и обуви, занимающей большую половину единственной комнаты, и велела продемонстрировать, что я беру с собой.

– Зачем?

– Катя, ты же вроде никогда не бывала на горнолыжных курортах?

– Нет, – покачала головой я. – Владимир Станиславович меня возил или на пляж, или в Англию на футбол. Я же рассказывала.

– Понятно. Показывай, что взяла. Денег-то у тебя нет лишних, чтобы что-то докупать на месте, если потребуется.

Лариса критически осмотрела мой багаж, велела одно вечернее платье выложить, а вместо него положить черные брючки и безрукавку, которую можно надеть и на блузку, и на свитер. Также велела взять еще одни сапожки. Лыж, как я уже сказала, у меня не было. Покупать я их не планировала. Я знала, что на курортах их можно взять напрокат. Правда, я не собиралась на них кататься. Я была не уверена, что способна съехать с самой пологой горы и при этом не сломать себе шею. Шею было жалко.

Но у Ларисы тоже не было лыж, то есть имелись деревянные детские, на которых ее чада катались на уроках физкультуры в школе. Их она, естественно, брать не собиралась.

– Как же они в Новый год без вас? – вдруг ударила мне в голову мысль.

– Я каждый Новый год работаю. Они это знают. Лешка сразу после двенадцати собирается выйти во двор с друзьями – у них тут большая компания. Дочь может и не дождаться боя курантов. А первого уже Витя приедет – когда протрезвеет. Но обещал уделить детям внимание на каникулах. И вообще они у меня давно телефонновоспитуемые. – Лариса усмехнулась. – И им иногда полезно пожить без меня. Леша сразу же в магазин начинает ходить, втроем с моим отцом что-то готовят – когда съедят оставленное мной и пельмени надоедают. Не тащить же мне их всех с собой?! И денег нет, и работать будут мешать.

В аэропорт нас отвозил шофер редакции, в очереди на регистрацию я высматривала знакомых, но никого не увидела. Ларису тоже никто не узнал и не окликнул. Но те, с кем я общалась во время проживания с Сирым, и те, кого видела на мероприятиях, на которые ходила в последние два месяца, летели или частными самолетами, или специально зафрахтованными, а не обычным рейсовым. Здесь собрался средний класс. Интересно, кто из них как намерен выпендриваться?

Реклама конкурса оригинальных выходок уже прекратилась, никаких сообщений об оригинальных заявках я не видела и не слышала. Конечно, я не читаю газет, телевизор смотрю мало, но и в Интернете появлялись только рассказы о красотах курорта и предоставляемых там услугах, но не о конкурсе и не о претендентах на миллион долларов!

Еще вчера я спросила об этом у Ларисы.

– Получился переизбыток желающих, – пожала плечами она. – Гостиницы не резиновые. Вот и заглохли временно. Думаю, что перед Двадцать третьим февраля и Восьмым марта снова запустят рекламу.

Курорт располагался в одной бывшей социалистической стране, теперь упорно стремящейся к капитализму. Много наших граждан купили там недвижимость, открыли фирмы. Насколько я поняла, мой бывший тоже вложился в недвижимость. Он вообще ее приобретал в разных странах. Скорее всего, в этой стране он купил небольшой замок из тех, которые остались с досоциалистических времен и были отреставрированы в последние годы. Правда, у них и в годы социализма морги и склады в церквях не устраивали.

Новый курорт решили активно пропагандировать после курьеза в Куршевеле. А как еще назвать обвинение российского миллиардера в сутенерстве и содержание в течение четырех дней за решеткой по этому обвинению? Сразу стало ясно, что часть обиженных и оскорбленных россиян в Куршевель больше не поедет. Им следовало быстро предложить что-то новенькое, причем такое место, в котором можно появляться хоть с сотней баб и делать все, что душеньке угодно. Возможно, предложением продемонстрировать оригинальность хотели сказать, что это как раз тот курорт, который идеально подходит для наших людей. Выпендривайтесь – и вам за это не только ничего не будет, но вы за это получите приз!

Более того, в Куршевеле теперь засвечиваться опасно, например, высокопоставленным чиновникам и топ-менеджерам. Кое-кто ведь уже, так сказать, вынужденно сошел с лыжни «по собственному желанию». Появится твоя фотография на фоне Альп – и пиши заявление об уходе. А ведь можно покинуть насиженное место и с другой формулировкой. Смотря какая фотография, смотря какая статья… Высокопоставленные граждане и гражданки сделали правильные выводы и отправились на другие курорты.

Почему бы не выбрать одну тихую бывшую социалистическую страну, которая обещает сервис на уровне самых лучших капиталистических, но по более низкой цене? Правда, туда же собирались представители телевидения, различных газет и журналов. Вон мы с Ларисой едем. Но возможно, всех предупредили о том, чтобы писали и снимали «правильно»? Или будут предупреждать на месте? Мне-то пока никто ничего не говорил. Или в расчет не берут? Или считают своей? Или кое-куда не будут пускать? Предложат снимать оригинальности среднего класса и не приближаться к остальным? Хотя мне прислали ваучер в трехзвездочный отель… Там-то олигархов явно не будет.

Я вздохнула.

– Ты чего? – посмотрела на меня Лариса.

Мы уже сидели в салоне «Боинга-767», на двух креслах у иллюминатора. Места располагались в хвостовой части самолета (то есть самые дешевые). В центре салона, где в ряду по три кресла, народ уже активно распаковывал пакеты из дьюти-фри и разливал напитки различной крепости по предусмотрительно прихваченным с собой пластиковым стаканчикам. Стюардессы даже не пытались говорить, что это запрещено. Это были наши девочки, а в самолете летели исключительно наши люди, и все понимали: они все равно будут пить. У двух мужиков перед нами были свои граненые стаканы. Соседям слева (через проход) они объяснили, что без граненых стаканов испытывают дискомфорт. Из всего остального пьется как-то не так…

– А их еще где-то продают? – влезла с вопросом Лариса.

– Да, и даже в Петербурге можно купить, – ответил мужик и пояснил где.

Полет прошел в теплой дружественной обстановке. Народ пил, закусывал, знакомился, потом немного попели, правда, не танцевали. До драк тоже не дошло. Вероятно, народ берег силы для горнолыжного курорта.

По приземлении всех встречали большие или маленькие автобусы. Тут мы с Ларисой были вынуждены разделиться, но договорились дождаться друг друга в холле отеля – или просто попросить дать второй одноместный номер рядом. Мало ли у кого-то произойдет задержка…

Задержка произошла из-за микроавтобуса, который забирал народ с какого-то другого рейса и ехал по той же дороге, что и мы – но раньше нас. У автобуса лопнуло колесо на скользкой дороге, но водитель проявил незаурядное мастерство – и смог врезаться в большой сугроб на обочине. Народ отделался ушибами, но все остались живы. Когда мимо проезжали мы, люди как раз голосовали. Они пытались пристроиться в проходящий мимо транспорт, который направлялся на тот же курорт. Их брали кто мог, но не больше, чем по два человека – ведь места в больших и маленьких автобусах были все заняты.