Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас - Джон Олссон

После анализа и реконструкции SMS-переписки она была отправлена в суд, и трое молодых людей, поначалу отрицавших свою причастность к преступлению, решились на чистосердечное признание. Обвиненные первоначально в непредумышленном убийстве, все четверо были признаны присяжными виновными в убийстве преднамеренном. В мае 2008 года они были приговорены Судом Короны Лутона к пожизненному заключению.

Однажды, несколько лет назад, в марте, мне позвонила знакомый детектив из Мидлендса[2]. Она попросила меня изучить несколько аудиозаписей, имеющих отношение к попытке контрабандной доставки героина в тюрьму. От меня требовалось сравнить голос неизвестной женщины с голосом некоей Шейлы де Вере и голос неизвестного мужчины с голосом некоего Дуэйна Хиллингдона, который в те времена практически не выходил на свободу. Детектив также сказала мне, что на одной из записей есть «интересный» диалог и что она хочет, чтобы я его прокомментировал.

Я с интересом ждал прибытия документов. Когда их доставили, дело оказалось даже более интригующим, чем я ожидал. В тюрьму пришел конверт, адресованный Дуэйну Хиллингдону. И хотя на нем был правильный код, соответствующий определенного рода привилегированной корреспонденции, которую заключенные порой имеют право получать, его объемистость вызвала у администрации тюрьмы подозрения и конверт вскрыли. В нем обнаружили большое количество высококачественного героина, упакованного в пластиковые пакеты. В ходе расследования инцидента были прослушаны телефонные звонки, сделанные Хиллингдоном. Несколько раз он звонил женщине и, по-видимому, говорил об отправке некоего конверта в тюрьму. Утверждалось, что собеседницей Хиллингдона была Шейла де Вере. Детектив утверждала, что та помогала ему в осуществлении этой контрабанды.

Требовалось выяснить две вещи. Во-первых, нужно было понять, принадлежит ли женский голос Шейле де Вере и является ли мужской голос голосом Дуэйна Хиллингдона, сравнив их с голосами на записях полицейских допросов. Во-вторых, мне следовало определить, действительно ли мужчина и женщина, предположительно являющиеся Дуэйном и Шейлой, говорили об отправке конверта с героином в тюрьму или же речь шла о чем-то ином и вполне безобидном.

Я прослушал записи телефонных разговоров и полицейских допросов Шейлы де Вере, и голоса мне показались весьма непохожими друг на друга, по крайней мере по первому впечатлению. Женщина на допросе говорила с сильным придыханием – как будто она только что с пробежки и при этом пытается очаровать слушателя. Хотя иногда голос становился несколько скрипучим, как будто у нее в горле лягушка. Голос женщины на записях телефонных разговоров звучал совсем иначе, непринужденно и дружелюбно, и говорила она куда громче женщины на допросе.

Однако внимательное прослушивание позволило выявить некоторые сходства. Время от времени в голосе на записи телефонного разговора тоже появлялось легкое придыхание, и порой он тоже становился скрипучим. Обоим голосам была свойственна своеобразная манера ударения. В фонетике есть термин «интонационная группа» – это группа слов в предложении, звучащих как единый «пакет» информации. Кто-то называют их информационными единицами. В любой такой группе есть несколько ударных слогов. Постановка ударения может осуществляется по-разному: слог удлиняется, повышается или понижается его тон, либо изменяются и длина, и высота тона. Шейла удлиняла последний слог интонационной группы, повышая его тон. Вероятно, это не является чем-то исключительным, но она также произносила этот слог скрипучим голосом. Это было свойственно голосам на обеих записях. Для того чтобы заметить это, мне пришлось слушать записи около четырех часов.

Я обнаружил еще кое-что. В длинных словах, например в слове «relationship» («отношения»), она удлиняла ударный слог, превращая его в три слога, вот так: «rela-ay-iy-tionship» («отноше-е-ения»). Произнесение трех слогов вместо одного называется трифтонгизацией. Шейла делала так постоянно и в ходе допроса, и в телефонном разговоре. Например, в разговоре с детективами она оспаривает свою близость с Дуэйном: «Ну, это не настоящие отноше-е-ения», – возражает она. Но конечно, это характерная черта диалекта – подобным образом говорят многие люди в некоторых местах Мидлендса.

Наконец, я стал прислушиваться к ее голосу в попытке определить преобладающую высоту его тона – так называемую основную частоту. Основная частота – довольно своеобразное свойство, и вот что оно из себя представляет. Когда мы слышим голос, произносящий отдельный звук (так называемую фонему), например «а-а-а», нам кажется, что мы слышим только один звук, но это не совсем так. Мы слышим основной звук и его обертоны, призвуки. Пропустив голос через спектрограф, мы увидим обертоны, но не увидим основного, собственного тона. Его приходится высчитывать либо использовать какую-нибудь программу, позволяющую его определить. Голосу каждого человека свойственна определенная основная частота. Это связано с размерами и формой голосового тракта – примерно определяемого как полость рта, ведущая вглубь, к голосовым связам, а также с формой губ и носовой полости. У людей с голосовым трактом разной формы обычно разнится основная частота голоса. Конечно, бывают и совпадения, да и основная частота голоса конкретного человека также несколько варьируется. Но даже несмотря на это, такое свойство человеческого голоса достаточно показательно. Основная частота голоса Шейлы и голоса на записи телефонного разговора были очень схожи. На основании всего этого я заключил, что голоса принадлежат одному и тому же человеку. Я пользуюсь шкалой оценки при вынесении подобных суждений, что позволяет указать на степень достоверности наблюдений.

Следующей задачей было прослушивание мужского голоса. Дуэйна допрашивали в тюремной комнате для допросов. Так бывает, если заключенного считают слишком опасным для того, чтобы возить его на допросы в полицейский участок. Дуэйн был опасен. Несколько его знакомых были обнаружены мертвыми или при смерти на автомобильных парковках. Еще несколько пропали без вести. Детектив сухо объяснила мне: «Быть соседом Дуэйна никому не пожелаешь». Его невозможно было безопасно доставить в полицейский участок, поэтому с ним беседовали в тюремной комнате для допросов. Единственная проблема была в том, что в тюрьмах шумно, даже в таких предположительно тихих местах, как комнаты для допросов. Допрашивающие Дуэйна офицеры были так сосредоточены на разговоре с ним, что, вероятно, даже не замечали фонового шума.

Мне предстояло сравнить голос Дуэйна в комнате для допросов с голосом на записи телефонного разговора. Дуэйн был непреклонен в том, что он ни при чем. Видимо, кто-то вошел в его камеру и выкрал его телефонную карту с PIN-кодом. Он сказал, что его травили, когда он только попал в эту тюрьму. Конечно, он не сообщил ни о травле, ни о краже, так как, по его словам, «в тюрьме такое не канает». Допрашивавшим его полицейским было непросто поверить его рассказу. Рост Дуэйна составляет около 1 м 93 см, а сложением он напоминает греческого бога, только со слишком большими бицепсами и довольно посредственной физиономией (которая уж точно не как у греческих богов). Поэтому возникало ощущение, что либо он все это придумал, либо остальные заключенные довольно легкомысленно относятся к собственной безопасности.