Русский ниндзя - Сергей Евгеньевич Алтынов

class="p1">– Слово «ниндзюцу», Максим, дословно переводится как искусство быть невидимым. То боевое искусство, которому ты хочешь научиться, должно быть всегда с тобой, но остальные не должны об этом догадываться. То есть свои боевые умения ты должен применять лишь в самых крайних, необходимых случаях. – Михаил Петрович выжидающе посмотрел на Максима.

Утро они встретили пятнадцатикилометровой пробежкой, купанием в озере. А пять минут назад Максим подтянулся тридцать раз на перекладине, а затем выполнил несколько «больших оборотов» – в просторечье это называется «крутить солнце». Он нисколько не выглядел уставшим, тем не менее Рощин решил сделать перерыв.

– В отличие от самураев, ниндзя всегда были неприметны, как бы невидимы, – продолжал Рощин.

– Я думал, ниндзя и самураи – это одно и то же, – покачал головой Максим, завороженно глядя на учителя.

– Нет! Наоборот, разница огромная, – Рощин даже удивился неведению парня. Ведь тренировался рядом с Коршуном... Неужели некому было разъяснить? – Самураи ненавидели ниндзя. Считали их хитрецами, бесчестными обманщиками. Ниндзя в их глазах – сброд, плебеи. А ниндзя и в самом деле, в отличие от самураев, были выходцами из самых низов. Но самураи в их оценке ошибались – ниндзя имели свой кодекс чести, мало похожий на кодекс европейского рыцарства, но весьма строгий и отличный и от самурайского бусидо.

Самураи служили своему феодалу, были по сути наемниками и, участвуя в феодальных войнах, пополняли свое состояние. Ниндзя же были всегда верны своему родовому клану и тем представлениям о справедливости, которые были этим кланом установлены. Самураи презирали и ненавидели ниндзя, потому что те зачастую были куда искусней их в бою, да и крестьянство больше поддерживало этих выходцев из низов...

За спиной самураев был феодал, богач, дававший им кров, статус и социальную поддержку, снабжавший их лучшими по тем временам доспехами и оружием. За спиной у ниндзя были такие же нищие сородичи, как и они сами, им неоткуда было взять хорошее оружие. И они научились противопоставлять железу искусство своего тела, силе – искусство интриги, искусство добычи информации и ее анализа, искусство выживания в самых немыслимых условиях.

Со временем эти искусства вошли в их генетический фонд, ведь им приходилось выживать, опережать в схватке самураев из поколения в поколение. И так получилось, что вскоре феодалы куда охотнее набирали в свое войско именно ниндзя...

– А вы... Вы ниндзя?

– Ниндзя больше нет. А я... Я просто занимаюсь искусством ниндзюцу, и не более того.

– А Коршунов?

– Коршунов... – Рощин тяжело вздохнул и сделал паузу. – Илья стал торговцем, причем грязным торговцем. Он стал продавать себя, свой талант и умение, которому я его обучил. А почему ты так стремишься к поединку с ним? – Рощин наконец задал свой главный вопрос.

– Он не только торговец, он... убил человека, и, возможно, не одного.

– Как это случилось? Ты это точно знаешь?

– Одного он убил на моих глазах...

Тогда Максим учился на дневном отделении авиационно-технологического института, а по ночам иногда подрабатывал охранником в одной фирме. В ту ночь он нес дежурство вместе со своим однокурсником Игорем. Тот также увлекался единоборствами, причем куда успешнее Максима – месяц назад выиграл первенство столицы по контактному карате. Студенты коротали ночь в караульном помещении. Неожиданно запертая изнутри дверь распахнулась, как будто чья-то стокилограммовая туша врезалась в нее с разбега. А четверо крепких, по-спортивному одетых ребят, появившихся на пороге, явились живым подтверждением этого.

– Спокойно, придурки! – заговорил один из ворвавшихся, самый высокий и тяжелый. – Даю пять минут, и чтобы вашего запаха здесь не было.

– В чем дело, мужики? – Игорь уже выбрал боевую позицию и не собирался отступать. – Максим, звони 02!

– Мужики, мля, на зоне, – усмехнулся тяжеловес. Судя по синим от татуировок пальцам, о том, что и кто имеется на зоне, он знал не понаслышке. – Брысь отсюда, я сказал! Ваш босс без понятий – не хочет делиться, поэтому мы сейчас запалим это место. Вместе с вами, если через три...

Договорить тяжеловес не успел – Игорь не терпел хамства и без долгих разговоров с разворота влепил знатоку зоновских понятий пяткой в солнечное сплетение. Тяжеловес рухнул на пол, беззвучно хватая ртом воздух. Максим успел снять трубку телефона и уже набрал 02, но бросившийся на него парень вырвал шнур из гнезда. Парень был примерно одной весовой категории с Максимом, и студент, бросив бесполезную трубку, схватил нападавшего за руку и взял ее на рычаг, заставив того взвыть от боли. Тем временем Игорь успешно вырубил и третьего, сперва ударив того по голени, а затем проведя нокаутирующий удар в челюсть. Казалось, наглецы наказаны, главарь наглухо отключен – нападение отбито, и впереди премиальные от хозяина.

Остался лишь четвертый. Это был худощавый, спортивный парень чуть выше среднего роста, внешне совсем не похожий на корчащихся на полу шкафоподобных приятелей. Он вовсе не торопился атаковать, стоял спокойно, опершись о покосившуюся дверь, со спокойным интересом взирая на поле битвы. Его поза была настолько расслабленной и отстраненной, что Игорь и Максим невольно замешкались – тот не провоцировал нападения, они и не напали.

– Браво, – прервал минутное молчание парень голосом, лишенным эмоций, и вдруг взорвался: – А теперь оба – на коленях ко мне! – Он будто стал выше ростом, в низком голосе зазвучал металл, он молниеносно отсканировал глазами обоих охранников и остановил взгляд на Максиме. – Ты – первый!

Студенты снова оказались в замешательстве – этот парень совсем не походил на рэкетира средней руки, но стало ясно, что именно он, а не татуированный бугай был вожаком. Однако отступать было нельзя – Максим рванулся вперед, проводя свой коронный прием йоко-тоби-гири – боковой удар в прыжке. Произошло невероятное – Максим даже не уловил, блокировал ли его «коронку» противник или же просто уклонился, но сам студент-охранник оказался на полу, крайне неудачно подвернув при этом левую ногу, и в ту же секунду он почувствовал невыносимо острую, кинжальную боль в пояснице. Точно огненный хлыст ударил Максима по почкам. Завалившись на бок почти без сознания, сквозь окутывающую взор пелену Максим увидел продолжение схватки. Вожак рэкетиров тут же атаковал Игоря, словно продолжая серию, начатую ударом, свалившим Максима. Игорь успешно отбил атаку с помощью агэ-укэ[7] и решил провести свою сокрушительную «коронку» – маэтоби-гэри-кэкоми – прямой, в буквальном смысле протыкающий, удар в прыжке. Однако вожак успешно отбился, поставив джуджи-укэ, блок скрещенными руками, и тут же, сделав обманное движение правой ногой, пробил в печень сомкнутыми пальцами раскрытой ладони, словно мечом. Этот удар, запрещенный даже в боях без правил,