Предсвадебный любовник - Агата Лав

Я стараюсь думать только об этом, где-то здесь как раз единственный спусковый крючок, который мне иногда помогает. Его мужская сила как афродизиак.

— На тебе спортивное белье, — замечает он с ноткой недовольства. — Опять. Я когда-нибудь заслужу чулки?

— Конечно, — я киваю. — Завтра.

— С поясом?

Он не дожидается ответа и резко переворачивает меня на живот. На мне полно одежды — длинная кофта и платье, туфли, черт возьми, но он ничего не снимает, только задирает, будто не может тратить время на такие мелочи. Запускает ладонь между моих ног и ласкает, тягуче перебирая длинными пальцами, а я опускаю голову в постель и вспышкой вспоминаю прошлую ночь.

Я лежала почти так же, уткнувшись лицом в мягкую ткань и чувствуя мужское желание. Я хочу переключиться на нее, ведь там мне было безумно хорошо, это невозможно описать словами, но даже воспоминания запускают ток по моему кровотоку. Да, я хочу вновь так… хоть немного, забывшись и представляя другого мужчину на месте Леши.

— Не прячь лицо, — Леша приподнимает меня, подстраивая под свое крепкое тело, и целует в губы, ввинчиваясь языком так глубоко, что мне нечем дышать. — Сейчас, крошка, сейчас...

Он толкается в меня, а я прикрываю глаза. Его член входит в меня глубже и увереннее, и я вижу перед собой другое лицо. Ведь у него теперь есть лицо — зрелое и мужественное с легкой покровительствующей улыбкой. И карие глаза, которые должны потемнеть сейчас, ведь он уже близко… Я чувствую по смазанным толчкам, что он вот-вот с рычащим хрипом кончит, а потом опустится рядом и сгребет в охапку, чтобы долго и плавно поглаживать мое тело, успокаивая наэлектризованную кожу и заодно дыхание. Будет шептать милые низости на ухо, прикусывая мочку и заставляя краснеть даже после того, что я рассказала ему все секреты своего тела. И будет возбуждать меня снова, чтобы повторить и зайти еще дальше.

С Владиславом Игоревичем было именно так.

У Леши возникают дела по работе после звонка, и он целует меня, встает с кровати и уезжает. А я вот не могу заставить себя подняться на ноги и слепым взглядом смотрю на окно. Потом закутываюсь в мягкий кокон из одеяла и чувствую, что чертовски хочется поплакать. Столько событий разом, что я не знаю за что хвататься.

Хотя больше всего я хочу уцепиться за чувство благодарности. Ведь Леша нашел врачей, и маму теперь переведут в платную клинику, а это совсем другой разговор. Он даже сказал, что шансы есть и неплохие. Я должна радоваться и прыгать до потолка, и я правда рада, но это не мешает ощущать противную горечь в груди параллельным курсом.

Я лежу на идеальном воздушном матрасе, а вокруг комната, которая одна как вся наша с мамой старенькая квартира, и ко мне приходит ужасная мысль. Что мне платить за всё это собственным телом. Я никогда не думала о нас с Лешей в таком свете, потому что не было ни богатства, ни связей. Я продолжала отношения с ним из-за просьбы мамы и, наверное, потому что все-таки боялась остаться одна, если ее вдруг не станет. В одиночку с горем… Я испугалась, что моих сил не хватит, а с Лешей будет легче, он утешит и поможет. Всё то, что и хотела для меня мама.

— Нытьем делу точно не поможешь, — произношу я вслух, чтобы лучше донести до разума эту мысль и решаю набрать Алису.

Сперва я хочу попросить ее приехать, а потом понимаю, что она же может столкнуться здесь с Владиславом Игоревичем, а таких совпадений мне не надо. Поэтому мы договариваемся встретиться у нее, она снимает небольшой офис рядом со своим клубом и ехать до него минут двадцать.

С парковкой как всегда проблемы, но я нахожу небольшой пятачок и надеюсь, что меня не запрут. Поднимаюсь на второй этаж к подруге и бросаю сумку на кожаный диванчик, который стоит у нее для посетителей.

— Привет, — небрежно бросает Алиса, взглянув на меня через плечо.

Она занята дверцей миниатюрного сейфа, код от которого не может вспомнить. Это очень похоже на Алису.

— День похорон мужа, — подсказываю я ей, подумав, что это тоже в ее духе.

— Сука, точно! — вскрикивает она и на эмоциях бьет по металлическому коробу. — А я день смерти пробовала, чтоб ему в аду гореть... Ты умничка, Настен.

Алиса высокая и худая, как модель, впрочем одно время в городе висели рекламные плакаты с ней. Она никогда не делала ставку на эту профессию, но участвовать не отказывалась, больше надеясь не на заработок, а на то, что какой-нибудь видный мужчина заметит, воспылает и найдет ее контакты. Так и получилось в общем-то.

Она брюнетка с широкими скулами и капелькой другой крови. Я даже не скажу какой, но есть в ее облике легкий намек на экзотику, и жирный указатель на то, что она девушка очень дорогая и по карману лишь избранным. Алиса сама про себя так говорит, и любит циничные шуточки.

— Как мама? — спрашивает она, выудив из сейфа папку с бумагами. — Дождались заключения?

— Леша богат.

Алиса тут же поднимает на меня глаза и разжимает ладони, бросая папку на стол.

— То есть? — спрашивает она. — Духовно?

— Нет, Алиса, материально. У него квартира на Батальонной.

— Ого! А сколько комнат?

— Не считала. Но два этажа заметила.

Алиса нервно сглатывает, а потом расплывается в счастливой улыбке, которая постепенно превращается в ее фирменный холодноватый смех.

— А ты переживала, что мужик не трахается. У него, видишь, в другом месте стоит как надо. Это же сколько партнеров надо отыметь, чтобы два этажа элитки себе позволить.

— Ты меня слушаешь когда-нибудь? — я кривлюсь на ее слова. — Леша, наоборот, слишком много…

Я не хочу договаривать и подхожу к столику, чтобы сделать нам кофе.

— Вам, бабам, не угодишь, — замечает Алиса и возвращается к папке.

— И он заплатит за лечение мамы.

— Хороший мальчик, — кивает Алиса. — Мудак, конечно, но хороший.

— Вот ты опять…

— А я от своих слов не отказываюсь. Твой Леша — невротик в белом пальто, а это самый противный тип. У них тараканы жирные, откормленные, они их стыдятся и долго не выпускают на волю, но планку рано или поздно рвет.

Я наливаю кипяток в кружку и думаю о том, что внутри уже согласна с Алисой. Сама чувствую, что есть в Леше что-то такое, хотя и боюсь признать.

— Так что, поздравляю, подруга, быть тебе первооткрывателем. Чистенькой проскочить в высший класс не получится, — Алиса грустно смотрит на меня и обводит красной ручкой абзац текста. — Думай и не надейся на чудо. Я бы с ним справилась, а тебе придется туго.

— Спасибо, успокоила.

— Всегда пожалуйста. За сладким медом к другим.

— Ты неправильно понимаешь слово “дружба”.

— Это ты его по-идиотски понимаешь. По головке гладить каждый незнакомец готов, лишь бы ты побыстрей заткнулась.