Соблазни меня - Нэнси Уоррен

— Что вы наделали!

— Проверил, в самом ли деле он мертв.

Ах вот как? Ему недостаточно того, что на артерии нет пульса, а тело холодно как лед!

— Ну и как, мертв он?

— Вполне.

Алекс бросила опасливый взгляд на труп и тут же об этом пожалела. В грудной клетке неизвестного виднелась неровная дыра, от нее во все стороны расходилось пятно от уже запекшейся крови. Багровое лицо застыло в ужасной предсмертной гримасе.

— Господи Боже! Он… он…

Тошнота накатила с такой силой, что Алекс согнулась в три погибели, прижав руки к желудку, чтобы окончательно не опозориться. Запах свернувшейся крови, и так неописуемо отвратительный, теперь, когда труп перевернули вверх лицом, стал более сильным.

— Да, он убит, — подтвердил Дункан Форбс, словно не замечая ее потрясения. — Вы его знали?

Невзирая на тошноту, пришлось еще раз внимательно оглядеть тело.

— Нет! — заявила Алекс не совсем внятно, потому что сглатывать приходилось каждые несколько секунд. — Я его в первый раз вижу. Какая странная идея — убить человека в библиотеке! Кому такое могло понадобиться?

— Никому.

— Вы хотите сказать, что он покончил жизнь самоубийством? — Она огляделась. — Тогда где же пистолет?

— Я хочу сказать, что он убит где-то еще, а сюда его просто перетащили.

Вот как? А откуда это известно? Для академика Дункан Форбс чересчур хорошо разбирается в криминалистике. Тот ли он, за кого себя выдает? Не слишком ли странное совпадение, что за одни сутки в библиотеке объявились два незнакомца, причем один из них — труп? Проклятие, где же носит Тома?!

Как один из немногочисленных городских холостяков, все еще достаточно молодой, чтобы иметь шевелюру и собственные зубы, Том пользовался столь повышенным вниманием, что простой визит в кондитерскую выливался в долгую задушевную беседу (у продавца была дочь на выданье, и он из кожи вон лез, чтобы ее пристроить). Один Бог знал, когда дело дойдет до собственно покупки. Оставалось поджидать Тома в сомнительной компании двух мужчин, очень возможно — убийцы и жертвы.

Алекс затрясло, и она нервно потерла друг о друга ледяные ладони.

— Я, знаете ли, вызвала полицию…

— Отлично.

Снова повисло молчание, такое тяжелое, что захотелось нарушить его криком. Почему никто не приходит, хотя бы просто ради того, чтобы вернуть книгу?! Ах да, дверь заперта… но чувство такое, что город вымер.

— С чего вы взяли, что его убили где-то еще?

— Крови маловато. Он бы должен лежать в луже.

— О! А куртку ему тоже надели потом?

Пока тело лежало ничком, невозможно было сказать точно, убит человек или умер, скажем, от инфаркта — выходного отверстия не было видно. Такие мысли пришли Алекс в голову только теперь, и Форбс подтвердил ее догадку:

— По-моему, его пристрелили, одели и перенесли сюда.

Сюда. Как мило! Почему не в пиццерию или хотя бы в кондитерскую, где так любит прохлаждаться Том? Нет, им вздумалось подсунуть труп в библиотеку — в ее библиотеку, между прочим!

— Но почему сюда? — не выдержала Алекс. — С какой целью? Чтобы именно я на него наткнулась?!

Дункан Форбс пронзил ее испытующим взглядом. Глаза у него оказались синие. Не голубые, как безоблачное летнее небо или его отражение в безмятежной озерной глади, — нет, а яркие, насыщенные синевой ляпис-лазури, самородка, только что извлеченного из-под земли.

— Логично, — заметил он. — Мне тоже так кажется. Скажите, у вас есть враги?

«В смысле, кроме вас?» Она чуть не брякнула вслух вопрос, но успела вовремя прикусить язык. Неподходящий момент для пикировки. Неподходящий, если не сказать больше.

— На что вы намекаете?

— Я не намекаю, я пытаюсь понять, зачем убийце понадобилось оставлять тело именно в библиотеке, где первым, кто на него наткнется, будете вы. Чего он хотел добиться?

— Врагов у меня нет! — отрезала Алекс, хотя холод поднялся от ладоней к плечам и пополз по спине. — И даже если бы нашлись, не вижу смысла в их поступке! Как, по-вашему, такой инцидент может мне навредить?

— Не обязательно навредить. Возможно, это послание… или предостережение. У вас неприятности?

Поскольку Дункан Форбс продолжал буравить Алекс взглядом, волей-неволей пришлось задуматься над его предположением. В самом деле, кто может желать ей зла настолько, чтобы подсунуть труп? Уинифрид Паус, отвергнутая кандидатка на пост младшего библиотекаря? Помнится, она очень сердилась. Хозяйка парикмахерской «Задорные кудряшки»? С тех пор как выяснилось, что ее услугам Алекс предпочитает салон в сотне миль от Свифт-карента, она повсюду трубит о ее снобизме и задранном носе. Но вообразить Уинифрид или Кейт волочащими в библиотеку труп…

В свое время они с Джиллиан частенько ругались и даже дрались, но они сестры, и ссоры между ними — дело житейское. По какому праву Дункан Форбс подвергает ее допросу? Он не полицейский, а преподаватель! Должно быть, он переживает первый захватывающий момент в своей серой однообразной жизни, в рутине лекций, зачетов, кое-как сляпанных рефератов. Не мудрено, что бедняге ударило в голову.

— Вы ничего не хотите мне сказать до прихода полиции? — не унимался он.

— То есть?

Ей пришло в голову, что наступил самый подходящий момент для сухого прощания, но стоило ей открыть рот, как она услышала от двери громкий оклик. Ее звал Том. Ну наконец-то!

— Сюда!

Алекс знала Тома тысячу лет, еще со школы, когда крепкий симпатичный паренек, помешанный на спорте, играючи завоевывал спортивные кубки. Характером он обладал мирным, в драку ввязался только однажды, вступившись за хромого одноклассника. Казалось, он просто создан для полицейской службы в мирном провинциальном городке, где отродясь не случалось убийств. При виде мертвого тела с дырой в груди он стал даже не бледным, а серым, и лоб у него взмок.

— Вот черт! — пробормотал он, смахивая пот. — Кто-то влепил бедняге пулю прямо в сердце!

Хотя Алекс не взялась бы утверждать подобное, дыра в самом деле находилась с левой стороны грудной клетки. И потом, если уж стрелять, то в сердце. Чтоб наверняка.

Том довольно быстро пришел в себя и развил бурную деятельность: осмотрел мертвеца со всех возможных ракурсов, убедился в отсутствии признаков жизни и, наконец провозгласил, что тело можно считать мертвым.

— Никто из вас не трогал труп? — вдруг спросил он.

— Я его перевернул, — ответил Дункан Форбс раздражающе ровным голосом. — Хотел убедиться, что человек мертв.

— А вы кто такой?

— Дункан Форбс. В городе со вчерашнего дня. Пробуду здесь недели две, для научных изысканий. Пишу книгу.

Во взгляде Тома отразилось все, что он думает о писаках, которые суют нос в чужие дела и тем осложняют без того нелегкую работу полиции. Однако он промолчал и снова занялся делом, то есть натянул хирургические перчатки и принялся методично обшаривать карманы трупа. Процесс не увенчался сногсшибательными находками. При себе у мертвеца ничего не оказалось — ни бумажника, ни удостоверения, ни, если уж на то пошло, обертки от жевательной резинки.