290 миллионов лет назад и далее - Николай Пономарев

– Плевал я на исследования, – ответил Серебренцев. – Мне до смерти надоело это время. Я хочу стать правителем империи, пусть даже инков или майя, хочу устроить собственный бенефис в истории человечества. Но для этого мне нужно кое-что забрать в пермском периоде.

– У тебя ничего не получится.

Серебренцев только усмехнулся и, заметив Боббе, воскликнул:

– Вот же хитрое ведро с глазами! Я заприметил тебя, когда ты почти улепетнул.

Боббе сердито мигнул светодиодом и подъехал к Лизе, а Серебренцев сел на место командира и, наконец отложив револьвер, подмигнул девочке.

– Закрой глаза. Будут очень неприятные ощущения при прохождении пробоя. В первый раз.

– Есть пробой! – воскликнул Сергей.

– Отлично, – сказал Серебренцев. – Слава прошлому!

Сначала всё было как в обычном космическом перелёте. Лиза ещё во втором классе летала на лунную экскурсию, а в четвёртом – на Марс с мамой и папой.

Потом она вдруг оказалась на Земле, в степи, вместе с папой. Она однажды была там – тогда папа взял её с собой в инспекционную поездку. Сейчас они снова шли по степи, машина бесшумно катила сзади. Над ними плыли кучевые облака, предвещая, как сказал папа, дождь. Ещё он объяснял, где пахнет чабрецом, а где полынью. «Вон низинка, – показывал он рукой, – поэтому там заросли козьей ивы». Пролетела птица – жаворонок, как сказал папа. В нору юркнул суслик, он оказался крупнее, чем представляла себе Лиза. Чабрец и полынь сменились ковылём, его пушистый ковёр расстилался до горизонта. «Смотри, – сказал папа. – Вон там пасётся сайгак». Лиза глядела на кромку неба и земли, но так и не смогла увидеть антилопу. «Подъедем поближе?» – попросила она. «Сбежит», – сказал папа. Под стрёкот кузнечиков они пошли дальше. На рукав Лизы села большая стрекоза. «Мы таких в детстве называли атаманами», – улыбнулся папа, аккуратно снимая с рукава Лизы насекомое. Он посадил стрекозу на ладонь, и та, зашуршав крыльями, взмыла вверх. Она летела, подхватываемая ветром, сопротивляясь ему и выравнивая полёт в сторону вьющейся мошкары. Наконец врезалась в тучу мелких насекомых, хищно хватая их на лету.

Чуть ниже стрекозы пролетел большеголовый пучеглазый ктырь. Вот он схватил муху и мгновенно обездвижил её ядовитым укусом. Лиза летела за ктырём. «Как так получается? – подумала она. – Ведь я никогда прежде не летала». Нырнув под полог ковыля, всё ускоряясь, она понеслась далеко в степь. Испуганная саранча, со стрёкотом брызнув яркими крыльями, летела прочь. Прыткая ящерица, схватив в траве кобылку, пряталась вместе со своим обедом. Жужелицы и чернотелки пытались скрыться в корнях трав. Лиза летела, чувствуя, как волосы растрепались на ветру и парусит одежда. Было здорово и весело. Вылетев из травы, она понеслась к облакам. Достичь их было нелегко – они всё отступали и отступали. Наконец Лиза ворвалась в облако, и прохладный туман охватил её со всех сторон. «Вернусь, расскажу папе, – подумала Лиза. – А куда вернусь?» Непонятно было, в какую сторону нужно лететь. В сплошной водяной взвеси невозможно было определить ни стороны света, ни верх, ни низ. Лиза надеялась увидеть солнце, но туман рассеивал свет. «Почему я не стрекоза? – огорчилась Лиза. – Она легко бы сориентировалась. А я не могу».

Тут Лизе стало жутко. Ей не было так страшно, когда отвратительный Мурзков поднёс к её затылку пистолет. И уж совсем ничего страшного не было в том, чтобы вылететь из Центра в секундный пробой времени и пространства – как бы пробивая согнутый альбомный лист, вынырнуть в другую эпоху. Но теперь было ужасное ощущение, что она немедленно врежется во что-то огромное и твёрдое. И всё кончится навсегда.

Неведомое препятствие приближалось, и не было возможности остановиться. Но в последний миг невесть откуда взявшийся ветер подхватил Лизу и отбросил в сторону от препятствия. Вот он повернул девочку вверх тормашками и понёс сквозь туман. Облако разорвалось – резко, клочьями, и ветер, выдавив Лизу из его липких объятий, понёс к земле.

«Не смогу остановиться», – подумала Лиза. Послышались гул и хруст. Ковыльный ковёр внизу, казавшийся таким мягким, вдруг пошёл трещиной, стал расступаться под летящей Лизой, обнажая глину. Земля пришла в движение: бугрилась, сминалась, скатывалась куда-то в недра. Всё превращалось в голую пустыню, словно степь была скатертью и кто-то невидимый её стягивал. Скоро вокруг не осталось ничего знакомого. Только вывернутая наизнанку земля.

«Надо было сказать папе…» – вертелось в голове. И эти куски текста… Тут Лиза поняла, что папа ни при чём. Через два дня концерт, и там она должна прочесть стихотворение Заболоцкого… Вот откуда эти обрывки воспоминаний – из того стихотворения…

Вспомнить его полностью не удалось. Лиза вместе с ветром достигла земли, и приземление было жёстким. Она ударилась оземь, полетела кубарем по вязкой глине. И из ощущений осталось только это самое вращение. И тошнота.

Очень болела спина. Веки никак не разлипались. Кто-то тронул Лизу за плечи, затем ослабил ремни, стянутые на груди.

– Лиза! – позвал голос Жанны.

Усилием воли она открыла глаза. Мир был мутным. В этой мути обозначились лица Жанны и дяди Саши.

– У тебя кровь носом пошла, – сказала Жанна. – Чувствуешь?

Чувствовалась только ноющая боль в спине. Лиза нащупала платочек в кармане и вытерла нос. На платке появилось красное пятно.

– Это бывает, – поспешил успокоить её дядя Саша.

– Я сплю? – спросила Лиза.

– Жива? – послышался хриплый голос Серебренцева.

Нет, это не сон.

«Стыковка со станцией „Приуралье-3“ начинается», – оповестил бортовой компьютер.

Лиза попыталась встать, но Жанна мягко усадила её обратно.

– Что будем делать с пленными? – послышался голос Мурзкова.

– Серёжа, это не пленные, это гости, запомни, – назидательно ответил Серебренцев. – Так с ними и обращайся.

– В гостях под дулами пистолетов и бластеров? – язвительно уточнил дядя Саша.

– Калиновский, пока мы летели, я много думал, – сказал Серебренцев. – И знаешь, решил, что ваша компания не повредит мне в моей империи. Место первого министра занято Мурзковым, но ты можешь стать придворным алхимиком. Или моим главным советником. Жанна будет первой имперской дамой. А Лиза станет воплощением бога на земле. Представляешь? Мы будем люди-боги с небес! Выстроим настоящую Вавилонскую башню.