Когда есть ты - Бронуин Джеймсон

— Не привык к такому количеству свободного времени?

Мужчина очаровательно улыбнулся. Зара скрестила руки на груди, но от окна не отодвинулась.

— Что бы ты сейчас делал, если бы не оказался запертым тут?

Он перестал шагать, медленно повернулся и пристально взглянул на нее.

— Сегодня ночью? Первой брачной ночью.

Она слишком поздно осознала, как глупо прозвучал вопрос. Ей захотелось засунуть в рот кляп. Интересно, ботинок подойдет?

— Какие детали тебя интересуют? — спросил он, криво усмехнувшись. Зара не могла не обратить внимание на опасные искры, вспыхнувшие в его глазах, и на отклик своего тела. Впрочем, если продолжить болтать, то яркие образы первой брачной ночи исчезнут сами собой.

— Обычно чем занимаешься в это время?

— Я бы работал.

— Даже в субботу?

— Возможно. — Алекс пожал плечами, день недели не имеет значения. — Все зависит от того, где я нахожусь и над чем работаю, с кем обязан встретиться, что урегулировать.

Обязан. Какая интересная трактовка общественной жизни, в точности как у нее.

— И никаких вечеринок с безудержным весельем?

— Ничего подобного не припомню.

— Почему ты работаешь на износ? — спросила девушка. Ей просто необходимо задавать вопросы, чтобы не попасть под его обаяние. — Работа — твоя жизнь?

— А что в этом плохого?

— 11ет, ничего, — быстро вставила она. — Я тоже посвящаю всю жизнь работе.

— Заметно, — медленно ответил он и, увидев, что она его не поняла, добавил: — Твоя физическая подготовка.

Он говорил о забеге до домика.

— Ты тоже не отставал.

— Удивлена?

— Ты находился в проигрышной позиции — в деловом костюме и кожаных туфлях.

— Думаешь, я не пострадал?

На секунду девушка утонула в его улыбке, затем наморщила нос.

— Мозоль?

— Парочка. — Он неловко пожал плечами, и она поняла, что он всего лишь простой мужчина. Мужчина, который натер ноги в неподходящей для кросса обуви. Зара встала и направилась к буфету.

— Я за аптечкой.

— Это же всего-навсего пара мозолей.

Она вернулась к огню с коробкой в руках.

— Иди сюда, я взгляну.

— Забудь.

— Я учусь на доктора. Мне нужна практика.

— Обязательно нужна. — Алекс даже бровью не повел. — Но не стоит практиковаться на мне.

Прошло мгновение, прежде чем она осознала значение сказанного и вспыхнула, как сноп искр в камине. Зара быстро перевела взгляд на стул, затем, испугавшись чего-то, вернулась к его лицу. Алекс понял, что ей удалось увидеть картинку его глазами: он сидит на стуле, она, преклонив колени, осматривает его ноги, длинные золотистые волосы касаются его икр, ласкают и щекочут, заботливые руки врачуют маленькие раны…

Ее глаза повлажнели, линия губ смягчилась, и он чуть зубами не заскрежетал.

Пару минут назад разговор лился просто и непринужденно. Как они опять попали в эту опасную зону? Алекс снова стал мерить комнату шагами.

— Ты не сказала мне, — он остановился и посмотрел на девушку, — чем занимаешься по ночам.

Зара осторожно закрыла крышку и отставила аптечку в сторону.

— Главным образом занимаюсь.

— Ты же не можешь заниматься все время. Что ты делаешь, чтобы расслабиться и отвлечься?

— Встречаюсь с друзьями, слушаю музыку, иногда вяжу.

Последняя фраза рассмешила его. Какой гротеск — эффектная, сексуальная женщина и такая старомодная привычка!

— Ты вяжешь?

Она ощетинилась:

— Разве это плохо?

— Нет… необычно. Кто тебя научил, мама, бабушка или старая тетушка?

Зара улыбнулась.

— Мама во время болезни научилась у доктора, а затем и я. Приятно видеть плоды своего труда. Линда говорит… — Она вдруг глубоко вздохнула. — Тебе не нужно слушать.

— Нет, я хочу.

Она прямо посмотрела ему в глаза, подождала немного, затем продолжила:

— Линда, терапевт, говорит, что самое главное в вязании — то, что ты делаешь кому-то подарок. Своеобразная терапия — когда ты вяжешь, ты думаешь о человеке, для кого вяжешь. И это позитивно влияет и на тебя.

— А что посоветует будущий врач?

— Все, что позволяет расслабиться, — полезно. — Зара задорно улыбнулась. — Итак, по субботам я вяжу…

— Не большой грех.

В воздухе опять запахло жареным, и девушка бросилась спасать ситуацию.

— Шоколад — твоя единственная страсть?

— Еще лошади.

— О, бега? А ты игрок?

Он воспринял нотки недоверия как комплимент и улыбнулся.

— Нет, скорее мой брат Рэйф. Я развожу лошадей и выезживаю их. И иногда бываю одержимым.

— Догадываюсь.

Алекс подумал, что сейчас он одержим хрипотцой в ее голосе, особенным взглядом золотистых глаз, красивой родинкой на левой щеке, длиной ее ног и округлостью бедер.

— Ты разводишь лошадей для поддержания племенной крови?

У пего заняло несколько секунд, чтобы сформулировать правильный ответ.

— Есть несколько отличных жеребцов.

— Интригует, — медленно заметила она. Ее голос звучал холодно и практично.

— Интригует… как?

— Я вспомнила, что говорила мне Сюзанна.

— Давай, Зара, говори.

Она колебалась.

— Ладно, — решилась она принять вызов. — Когда Сюзанна рассказала мне, почему тебе нужно срочно жениться и почему ты выбрал ее, я подумала о племенной крови. Мне показалось, что этот неизвестный мне Алекс изучал список невест из высшего общества и решил, что Хортон и Карлайл — удачное сочетание.

Мужчина подозрительно сузил глаза.

— Что, — медленно начал он, — Сюзанна говорила тебе?

— Что ты и твои братья не унаследуют состояние, если не сделают ребенка. Мне очень жаль, но все это напоминает коммерческую сделку. Неужели тебе мало денег?

— Откуда ты знаешь, что все делается ради денег? Ты спрашивала Сюзанну или меня?

Зара захлопнула рот. Ее мнением никто не интересовался.

— Империя Чарлза Карлайла принадлежит нам, это — мы. Его последняя воля — внук для нашей матери, то, что мы должны — я должен… — он приложил руку к сердцу, — не ради денег и наследства. Мы платим свой долг нашему отчиму, нашей семье.

Дождь выбивал яростную дробь по крыше заглушая шипение огня, но Алексу казалось, что сердце стучит громче. Он сказал слишком много, слишком широко распахнул душу.