Сердце для киборга - Мари Са

уже в следующую секунду все возвращается на круги своя. Как будто бы ничего и не происходило. С того момента, момента их поцелуя в клубе. Дикого, безумного. Охранник больше никак себя не проявляет. Почти на нее не смотрит. Почти не разговаривает. Временами ей начинает казаться, что та безумная ночь ей просто приснилась. И это дико злит.

Раздраженно девушка вздергивает подбородок, бросает выразительный взгляд на всю тусовку и встает. Ей становится здесь не комфортно. Почему? Она и сама того не ведает.

— Ты куда?

Тут же поднимается гомон. Подобное внимание всегда радовало. Раньше. Но сегодня от него прямо так и фонит неприкрытым лицемерием.

— Лейла, крошка посиди с нами еще!

Ник бесцеремонно хватается за ее запястье до боли, до белых пятен на коже. Девушка морщится. Но, прежде чем успевает осадить наглеца, вздрагивает от звучащего рядом густого, пробирающего до самого нутра баса.

— Руки от нее убрал! Быстро!

В следующее мгновение Ник вскрикивает, так как его собственную руку заламывают за спину и продолжают удерживать в болевом захвате. Парень ругается и плюется, толпа вокруг громко возмущается, однако вмешиваться никто не спешит. Но все это идет фоном.

Лейла как зачарованная не может отвести взгляда от жесткого, сурового лица, взирающего сейчас только на нее. В светлых выгоревших глазах бушует странная буря и кажется ее затягивает в самый эпицентр. Околдованная девушка не сразу понимает, что охранник стоит и ждет ее команды как верный цепной пес.

— Отпусти, — выдыхает, с трудом отводя глаза.

Да что с ней такое?

Парень, обессилив падает на пол, несколько девчонок быстро подскакивают его утешить и проверить не сломана ли рука. Раньше, возможно, и Лейла поступила бы также. Почему она испытывала теплые чувства к этому парнишке? Потому что они всегда были вместе? Потому что он казался ее другом? Потому что выслушивал все жалобы на произвол отца и прочие девичьи бредни? Почему сейчас это перестало иметь значение? Смотря на парня, валяющегося у ее ног, она не испытывает, никакой жалости, поэтому слова звучат жестко и холодно:

— Еще раз причинишь мне боль и так просто не отделаешься!

Разворачивается и выходит из випки, которую они обычно снимают, чтобы отдохнуть от предков, потусить и весело провести время. Золотая молодежь. Элитная тусовка. Центр ее жизни. Почему она раньше не замечала, насколько все пусто и фальшиво? Что изменилось теперь?

Дан тихо идет рядом. Ничем не показывает своего присутствия. И, кажется, даже не дышит. Или по крайней мере делает это так тихо, как никто кого она знает.

Мужчина не походит на огромную гору мышц, какими она привыкла видеть своих телохранителей. Так же нет в его взгляде и привычной девичьему сердцу похоти. Он ее не хочет. Сейчас. Это совершенное четко прослеживается в отлаженных, почти механических движениях совершенного тела.

Почему она решила, что его тело совершенно? Размашистая футболка и широкие штаны дают фантазии полный разгул. Под этими непривлекательными тряпками может скрываться все что угодно. От полностью рыхлого заплывшего тела любителя полежать на диване с пивком, до идеальных рельефных кубиков бодибилдера.

Только ни первым, ни последним она его не представляет. Мужчина так же не походит на профессионального бойца. Хотя, как она могла недавно заметить, сила и умение на лицо. Он скорее напоминает опасного убийцу, хитрого снайпера, засевшего в засаде на крыше и выжидающего нужный для стрельбы момент. У которого все ходы просчитаны. И ничто и никогда не сможет его отвлечь.

На пафосной столичной вечеринке как обычно до ужаса скучно. И Лейла с удовольствием давно бы уже слиняла из этого гадюшника, если бы не отец. До одури правильный и желающий видеть свою единственную красавицу дочь на всех официальных бизнес приемах. С одной стороны, ей льстило подобное внимание. С другой — это ужасно выматывало.

— Милая, позволь тебе представить, Олега Сергеевича, а это его сын, Эдуард. Он старше тебя всего на два года и учится в том же университете. Почему бы вам не прогуляться до столика с напитками. У вас должно быть много тем для общения.

В этот момент ей до безумия хочется скривиться. Отец опять принялся за свое. Опять начал пытаться устроить ее личную жизнь и пристроить ценную дочурку в хорошие руки. А ведь она просила. Ведь он обещал!

Неприятное чувство, засосавшее под ложечкой, дополняется уже знакомым, другим, исходящим из вне. С какого-то момента Лейла поняла — ее телохранитель наблюдает за ней. Это ощущалось на уровне подсознания. И еще ни разу девушка не смогла поймать его с поличным. Может быть ей даже все только кажется. Просто мозг выдает желаемое за действительное. Но ни в жизнь она не признается, будто жаждет внимания такого как он.

Безродного пса, не знающего ни правил приличия, ни хороших манер. Он грязь под ее ногтями не больше.

В голове предательски всплывает образ их жаркого поцелуя в душном коридоре ночного клуба. И факт того, как страстно она отвечала. Ошибка не более! Наверняка такое бывает. Он мужчина, она женщина. Ей не обязательно ломать голову над этим и терзаться никому не нужными сомнениями. Просто забыть. Просто похоронить под грудой других воспоминаний. Все просто.

Эдуард идет рядом и мило беседует. Его низкий приятный голос, наверное, свел с ума не одну девушку. Идеальные манеры, красивая дорогая одежда, большой кошелек — все что прельщает охотниц за преданным и не только. Скука смертная. И так обременительно.

Правда в этот раз есть одно развлечение, несколько скрашивающее привычную рутину. Лейла слегка качает плечами, подается вперед, словно бы невзначай касается грудью предплечья спутника и злорадно улыбается своему охраннику. Тот глотает горькую пилюлю даже не поморщившись. Но сдаваться девушка не собирается.

— У меня такие высокие каблуки. Можно я возьму тебя под руку?

С этими словами она подхватывает ничего не подозревающую жертву и кокетливо улыбается. Дурить мужчинам головы. Подобной науке она никогда не училась, но владеет ею в совершенстве. Наверное, как и большинство красивых избалованных жизнью женщин.

— Можно пройти на свежий воздух, — галантно предлагает Эдуард.

От его манерности ее тошнит, но девушка держит марку. Опыт все же.

— Было бы здорово.

— Покидать помещение запрещено.

Темный силуэт внезапно возникает на пути, и сердце девушки пропускает удар. Под ложечкой начинает сосать. Грубый, властный голос вышибает озноб. Ноги подкашиваются. Хорошо, что в этот момент она держится за руку, подставленную ей. А еще отчетливо чувствует, как телохранитель прожигает ее взглядом. Только ее одну. Полностью игнорируя спутника.

Он ничего не делает. Просто стоит. Но это