Попаданец со шпагой - Вячеслав Коротин

У брата с сестрой медленно вытягивались лица, когда я за несколько минут превратил все, что они видели на полянке, в ничтожный объем, уместившийся в моем «Ермаке». Вскинув рюкзак на плечи, я вопросительно посмотрел на Соковых.

– Идите рядом с моим Пеплом, – предложил юноша, – а Настя поскачет в имение и предупредит о вас.

Ну и ладно. Не привыкать. Не такие куски пехом отмахивал.

Уже растаял вдали цокот копыт каурого коня Анастасии, а я бодро вышагивал рядом с Пеплом и его наездником. Вроде было время собраться с мыслями.

То, что я «попал», как герои многих из читанных мной книг, было очевидно. Как мне устраиваться в этом мире? Я, конечно, крут по сравнению с местными, но в чем конкретно это может выразиться? Благо, что я не филолог и не экономист. И не программист. Химик, черт побери! Но что я сумею исходя из реалий данного времени? Лаборатории, даже школьной, у меня не имеется.

Ну ладно: что могу предложить этому миру как химик?

Всякая взрывчатка. Какая? Ну, тротил сбацаю. А детонатор? Гремучую ртуть, наверное, знают. А толуол добывают? Если да, то явно в лабораторных количествах. Мимо.

Азотка вроде бы должна быть. То есть нитровату я им обеспечу. А дальше? Бездымный порох – уже сильно следующая ступень. Смогу ли?

Вот чего смогу – так это двинуть науку. Но сначала нужно попасть в соответствующую команду. А я никто и звать меня никак.

Красители… Один только черный анилин может озолотить. Ну ладно, анилин добудем, а бихромат? Вот черт его знает, есть ли он в данной реальности. Сильно подозреваю, что пока нет. Еще пикринка… Но как тут с фенолом, неведомо. Пока пишем в отстой.

Спички. Мысль хорошая – закрепить. Бертолетку сделаем, серу и фосфор добудем. Пока – самое реальное.

Лекарства. Про антибиотики забудем, хотя хроматографию при первой же возможности ученым местным подсунем. Йод. Это запросто, если в нужном месте оказаться и показать, что и как. Спиртовая настойка календулы не хуже. Запоминаем.

Эфирный наркоз… Перспективно, но самому такое пробовать нельзя. Запросто пациент может не проснуться – убьют к чертовой бабушке. Только – идея… Керосиновая лампа! А вот это уже тема – здесь можно срубить миллионы. Но, опять же, сначала нужно «легализоваться», получить нефть, хоть какой-то термометр. Или пока скипидар сойдет? Сговориться с каким-нибудь кузнецом и с… часовщиком, что ли? Кто будет способен сделать устройство, позволяющее контролировать длину фитиля? А! Оружейник! Но я пока никто и звать меня никак. Блин! Как бы сбагрить мой алюминий сведущим людям?

Да хрен с ним, с алюминием, хоть что-то впарить папаше-Сокову при первой встрече, чтобы не сдал меня сразу в ведомство графа Аракчеева или Бенкендорфа. Вот в упор не помню, кто из них там главным был.

– Вадим Федорович! – Соков-младший явно заскучал в седле и решил скоротать путь-дорогу до родного имения беседой. – Скажите, а фехтовать вас тоже научили в Китае? Вы так уверенно предложили мне поединок на удочках, что, вероятно, считаете себя мастером искусства фехтования.

– Нет, ничего подобного, школа фехтования у меня исключительно европейская. А почему вы спросили?

– Ну, меня учит мэтр Жофре, мой гувернер. Лучший учитель Орлеана, как говорят.

– Знаете, Алексей Сергеевич, я не буду пока критиковать вашего учителя как фехтовальщика, но как педагог он, вероятно, не очень хорош: вы очертя голову чуть ли не бросаете вызов незнакомому мужчине. А если бы у меня была с собой шпага? А если я бретер? Убил бы вас на поединке, и все. Уверенность в себе – это хорошо, но излишняя самоуверенность может закончиться смертью. Для вас. Рекомендую вам на будущее быть посдержанней в подобных ситуациях.

Я даже боковым зрением заметил, что молодой дворянчик нахмурился и оскорбился за своего учителя.

– А вы согласны скрестить шпаги с моим учителем, когда мы приедем в усадьбу? Хотя, может, наши шпаги для вас и непривычны.

Вот мля! Меня когда-нибудь отпустит это долбаное фехтование? Ну не хочууу!

– Если позволит ваш благородный отец, я не побоюсь скрестить оружие ни с кем. Смею вас уверить, что если научился действовать шпагой, то совершенно неважно, что у тебя в руке. Главное, чтобы оно было достаточно длинным, но не слишком. Не кинжалом и не копьем.

– Неужели вы в Америке или Китае так научились?

– Я вам уже говорил: европейская школа. А в Америке – так там вообще фехтовать не умеют. У китайцев совершенно другое фехтование. Хуже нашего, поверьте. Ну, то есть не хуже. Оно другое. Оно для боя, а не для дуэли.

Незаметно и потихоньку мы оттопали три версты, и показалась усадьба.

Не Архангельское по виду. Но вполне… Выглядит неплохо, башенки, понимаешь… Судя по всему, на заднем плане парк рисуется. Ладно, будем глядеть, куда меня занесло.

Соков-старший встречал нас на входе в дом, перед лестницей крыльца. И нельзя было бы сказать, что его вид выражал счастье по поводу моего визита.

А старик был в порядке. Порода просто чувствовалась физически. К тому же засунутый в карман рукав сюртука заставлял понять, что перед тобой старый вояка. Суворовский офицер, вероятно. И белый крестик в петлице («Носить не снимая!») лишний раз иллюстрировал, что руку этот человек потерял наверняка в бою, а не на лесопилке по неосторожности.

– Здравствуйте. Соков Сергей Васильевич. Отставной, Белозерского мушкетерского полка подполковник. – Представление было официальным и ничего хорошего, судя по тону, не обещало.

– Демидов Вадим Федорович. Чинов Российской империи не имею. Родился и вырос в Америке.

– Да, дочь говорила о вашем приключении…

В этот момент из дверей выпорхнула Настя. Она уже успела переодеться в светлое и, наверное, была еще более хороша, чем в тот момент, когда я ее увидел впервые.

– Папа! Это Вадим Федорович!..

– Спасибо, я уже знаю. – Хозяин усадьбы неласково посмотрел на меня и продолжил: – Мы побеседуем в моем кабинете.

Понятно. Предстояла проверка на вшивость. Причем не с восторженными детишками, а с явно умным и дотошным человеком.

Зашли в дом, проследовали по нескольким коридорам, и подполковник распахнул передо мной дверь своего кабинета. Внутри было мрачновато, но достаточно роскошно. Когда я устроился в предложенном кресле, Соков попросил меня рассказать о своей одиссее. Не предложил даже чаю. Начало не обнадеживало.

Оставалось держаться прежней версии. Я рассказал об Орегоне, путешествии в Китай, своей амнезии. Чувствовалось, что верить мне он даже не пытается.

– Сергей Васильевич, я понимаю, что мой рассказ, мой облик вызывают у вас нешуточные подозрения. Я очень необычен для этих мест, и было бы глупо пытаться показаться обычным подданным империи. Я и не пытаюсь. Моя история, возможно, для вас выглядит насквозь лживой. И мне нечем доказать обратное. Я могу лишь убедить вас в том, что я не обычный бродяга – содержимое моего ранца в основном совершенно необычные для России и Европы предметы из, как правило, неизвестных здесь материалов. Заодно это может убедить вас, что я и не шпион. Согласитесь, глупо было бы экипировать так врага, выполняющего тайную миссию.