Алгоритм - Алексей В. Мошков

– И чем же этот таблоид тебя заинтересовал?

– Тебя должен заинтересовать, – придвинул к Гарри пачку бумаг Перси. – Тебя!

– Я собирался закрывать дело, – ответил Гарри.

– Да ну? – удивился Перси. – Ну точно! Бродягу же поймали… Ты ведь с ним поговорил?

– Поговорил, – ответил Гарри. – Но хозяин отказывается подавать иск. Протрезвел и дал задний ход. Ущерб минимальный.

– При чем тут ущерб? – прищурился Перси. – А проникновение?

– Через дверь, которой не было? – напомнил Гарри.

– И как же ты собираешься все это приблизить к реальности? – поинтересовался Перси. – Подожди… Понимаю. Бродяга спрятался в магазине. Забрел по пьяному делу в подсобку, когда хозяин отвлекся, а потом… Но как он выбрался?

– Пока не знаю. Но что-нибудь придумаю.

– Это не ты, Гарри… – покачал головой Перси. – К тому же не забывай о свидетелях. Планируешь представить их жертвами массовой галлюцинации? Их вчера уже донимали репортеры. Торговца тоже.

– И он этим очень доволен, – заметил Гарри.

– Это же реклама, – объяснил Перси. – Не сомневаюсь, что у него покупателей прибыло. Но дело не в этом. И не в том, что Аманда это не пропустит. Ты не можешь так поступить.

– Вы все лучше меня знаете, как я могу поступить, – огрызнулся Гарри. – Принесешь кофе? Аманда лет пятнадцать назад приносила.

– А, ты об этом тоскуешь? – удивился Перси. – Нет проблем! Я принесу. И даже не скажу, что ты гребаный расист. Но ты дашь мне слово, что не поставишь в этой истории точку, не посоветовавшись со мной. И не полистав… все это.

– Хорошо, – кивнул Гарри, спрятал брелок и достал телефон. Надо было что-то делать. Звонить Сандре или, не дай бог, Говарду? Не сейчас. Что за паника? Она взрослая девушка. Почти взрослая. После обеда, если не отзвонится Одри, он наберет или ее номер, или его. Или службу спасения, черт их всех возьми!

Бродягу и в самом деле поймали еще вчера. Его отпечатки были в базе. Сначала его опросил дежурный, потом прибыл Гарри и вывернул бедолагу, которого звали Майком Майклсоном, наизнанку. Записывая его показания, Гарри еще подумал, что собственное имя – это, похоже, все, что связывает опустившегося человека с его жизнью.

Майк говорил бодро, прикидывая, что отправляться в тюрьму лучше было бы не по весне, а по осени, но ведь не выгадаешь. Да и совесть надо иметь. Кто же оставляет открытыми двери? Ну представьте: идете вы по улице, не по центру, но и не в глуши какой-то, и вдруг вам надо отлить. Другой бы отлил там, где шел. Повернулся бы к стене и оросил дом – пометил бы, так сказать, территорию. Но нет же, не пес ведь какой-нибудь – зашел во двор. А там дверь открытая и свет из этой двери. Извините, как говорится. Что сделает всякий приличный человек? Возможно, если он совсем уж приличный, то пройдет мимо, но если за плечами десяток лет на улице, то начинаешь смотреть на вещи иначе. Всюду ищешь какие-либо знаки. Так что… открытая дверь была использована по назначению.

– Это каким же образом? – поднял голову от протокола Гарри.

– Вы от руки все записываете? – удивился Майклсон.

– На телефон тоже, – показал аппарат Гарри. – И от руки. Это успокаивает.

– Правда? – оживился Майклсон. – Надо будет попробовать. Вошел я в эту дверь. Правда, сначала окликнул: «Есть кто? У вас дверь открыта!» А потом вошел. Воспользовался туалетом, не скрою. А уж потом… Порылся в столе, нашел немного мелочи, но пустяки, толком даже закинуться на эти деньги не сумел бы. Из жратвы кое-что прихватил в холодильнике и даже бутылочку джина там же обнаружил. Выпил за здоровье хозяина этого заведения и этой двери. Так бывает: человек, можно сказать, ошибся, а другому человеку этим жизнь спас.

– Так уж и спас? – нахмурился Гарри.

– Ну, продлил… – предположил Майклсон. – Или наоборот. Жизнь покажет.

– А дальше? – продолжал допытываться Гарри. – Что было дальше?

– Да ничего – засунул все это в пакет и ушел по своим делам. Через ту же самую дверь. Еще и прикрыл ее за собой. Вы проверьте. Вы же меня по отпечаткам нашли? На двери тоже должны быть мои отпечатки.

Гарри задумался. Отпечатки Майклсона действительно были. Только не на двери, которая исчезла, если она вообще была. Они оказались обнаружены на холодильнике, на столе, на двери в туалет. На стеллажах их не нашлось. Как сказал криминалист, на полках орудовали в перчатках.

– Что взял на стеллажах? – задал следующий вопрос Гарри.

– Ничего, – нахмурился Майклсон. – Мне чужого не надо. Да и чего там было брать? Какая-то рухлядь. Я ж говорю, мне в туалет надо было и пожрать. Так что… Я не по этому департаменту, детектив.

– А про это что скажешь? – спросил Гарри, выставляя на стол крохотную кофейную чашку.

– Ничего, – зевнул Майклсон. – Игрушечная, что ли? Для кукол? Или наперсток с ручкой?

– Наперсток с ручкой, – ответил Гарри.

За два часа до этого разговора хозяин магазина под неусыпным взором детектива еще раз проверил все стеллажи, на которых отметились его неизвестные ночные посетители, и уверил Гарри, что всей пропажи – картонная коробка с кофейными чашками. Он даже припомнить не может, сколько их было там – десяток или три десятка. Продавал их за гроши, но покупали… одну-две в месяц. Зимой, правда, забыл выставить, и вообще продаж не было.

– Может, про них спрашивал кто? – спросил Гарри.

– Спрашивал кто-то, – задумался торговец. – Но разве всех упомнишь? По весне уже никто не спрашивал. Зимой кто-то был… Я пообещал посмотреть, но забыл. Кстати… С неделю назад наткнулся на них, взял одну, чтобы на витрину выставить, но так и не донес. Я сейчас поищу…

Он отсутствовал минут пять. Все это время Гарри рассматривал стену, в которой, по уверениям Перси, появлялась дверь. Стена казалась старой. На ней даже свежих царапин не было. И пыль в кирпичных швах тоже казалась старой, слежавшейся. Прямо поверх побелки.

– Вот, – торговец протянул Гарри чашку. – Разве ж это товар? Баловство одно.

Гарри поймал на ладонь действительно крохотную чашку, осмотрел ее со всех сторон. Ни клейма, ни какой-либо надписи. Однако не было и ощущения древности. Просто изящная белая чашка без украшений и отметин времени. Очень маленькая. На полтора глотка. Если кофе горячий – на два.

– Фарфор? – спросил Гарри.

– Фаянс вроде, но тонкий, – предположил торговец. – Только не спрашивайте, кто их сдал. За такую ерунду я сразу расплачиваюсь. Даже не помню, сколько заплатил. Но давно уже окупил. Девчонка какая-то приносила коробку. Лет… пять назад. А может, и десять. Я даже