Книга с секретом - Лена Тулинова

— Ничего себе, — сказала себе под нос Юлианна. — Это еще что за новости! Эй! Стоять! Вы еще что тут забыли?

— Мы приняты в пансион благовоспитанных колдунов и колдуний, — сказал мальчик помладше.

Ему на вид было тоже одиннадцать лет, как и любой первогодке.

— Как? — удивилась Юлианна.

— Так, — сказал мальчик постарше.

А этому было, кажется, не меньше тринадцати. Он иго же, тоже будет с первогодками? Вот прямо как Юлианна в прошлом году? Девочка подумала, не посочувствовать ли парню. Да и не познакомиться ли с ними? Но вместо этого резко спросила:

— Так, значит, вы тоже будете благовоспитанными колдуньями… Барышни?

Кровь так и ударила в лицо младшего мальчика.

Девчушки, проходившие и пробегавшие мимо, хихикали, от лестницы за сценой наблюдали Генриетта и Шарлотта, и тоже посмеивались. Юлианна сдула со лба приставучую кудряшку и продолжила:

— Тогда, барышни, вынуждена огорчить: у нас тут ходят в юбках и платьях!

И, не успел никто опомниться, как девочка проговорила одно из Не Особо

Одобряемых заклинаний, превращавших не нарядные вещи в нарядные. Стоило только представить Красотищу! Вот Юлианна и представила вместо коротких штанцов — пышные юбочки длиной почти до пола.

Младший мальчик сжал кулаки и полез драться.

Кажется, пончикам сегодня не повезет.

Юлианна обрадовалась потасовке. Во-первых, ей было не по себе, она после лета ощущала себя в пансионе чужой, а теперь это чувство пропало. Во-вторых, чужими как раз были тут эти мальчики. А от мальчиков одни неприятности. Взять хотя бы Юстаса! Позавчера из-за него она чуть не влипла!

Поэтому, когда к ней подбежали Шарлотта, Карина и Генриетта, всегдашние и любимые подружки, Юлианна даже не ожидала, что они не примут ее сторону. А они внезапно не приняли! Генриетта отменила Юлианнины чары, и юбки с парней исчезли — вернее сказать, стали шортами. Карина с укоризной сказала:

— Юлианночка! Не делайся, пожалуйста, похожей на Эсмиральду! Зачем ты травишь ребят?

А Шарлотта так и вовсе сказала:

— Мне казалось, тебе знакомо, когда тебя не любят. Не стоило устраивать…такого.

Юлианне стало стыдно и немножко обидно за себя. Ну то есть, конечно, подруги были в чем-то правы! Но разве дружба не подразумевает, что надо вступаться за друга и боевого товарища, а не за… не за кого попало?

Поэтому она, упрямясь, топнула ногой:

— Они тут чужие и их надо проучить!

Младший из мальчиков лихо выкрикнул:

— Ну давай, попробуй, козявка! — хотя Юлианна была его старше на пару лет и выше почти на голову.

— Сам козявка! — возмутилась она.

Но тут старший мальчик положил руку на плечо младшему.

— Хватит, — сказал он. — Хватит, Рин. Вспомни, чему учила тетя Элли! Мы не обижаем тех, кто слабее. Мы не деремся с девочками. Мы не устраиваем разборок и дуэлей. И, главное, мы не поддаемся на провокации.

И с этими словами он подхватил друга или брата за шиворот и вместе с чемоданом втащил в комнату. Дверь за ними захлопнулась с таким грохотом, что с косяка и притолоки посыпались хлопья светло-голубой краски.

— Вот это я понимаю, выдержка, — сказала Генриетта с уважением. — А что это вообще за мальчики?

— А я знаю, что ли? — пыхтя от невыкипевшего гнева, спросила Юлианна. — Но ты посмотри! Ведут себя как… как… как будто их звали! Словно они тут свои!

— Но они и есть свои, раз им дали комнату, — сказала Шарлотта. — Пойдем. Мы заняли комнату на троих, а Минна и Генриетта будут напротив.

— Я с ними еще разберусь, — воинственно заявила Юлианна, но ее уже не слушали.

Карина взяла ее под руку, а Шарлотта подхватила пакет с едой, отлетевший в сторону, когда Юлианна решила превратить штаны в юбки.

— Не советую, — сказала она. — Не хочешь же ты вылететь из пансиона снова?

— Да что угодно, чтобы…

— Но если ты вылетишь, то этот вот, первый, класс как раз будет вторым в следующем году, — резонно заметила Карина, — и тебе придется жить и учиться рядом с этими мальчиками. Представляешь?

Юлианна хотела возразить, но запнулась и ничего не сказала.

Новая комната оказалась лучше предыдущей, хотя и не была угловой. Зато она находилась сразу после раздевалки! Какой простор для ночных вылазок, если им вдруг вздумается куда-нибудь прогуляться!

Юлианна сменила гнев на милость и принялась раскладывать вещи. Только время от времени она вспоминала стычку с мальчишками и снова начинала пыхтеть. Но пыхтение это возобновлялось все реже и все тише: Юлианна не умела злиться слишком долго. Уже к обеду от ее злости не осталось и следа.

На самом деле день перед началом учебы многими считается суетливым, но не слишком интересным. Но Юлианне он понравился. Суматоха царила страшная! Даже обед прошел в каком-то бешеном темпе, воспитанницы опаздывали, первогодки терялись.

— Поглядите, первогодок-то как мало, — сказала Генриетта, склонившись к плечу Карины, рядом с которой сидела. — С мальчиками — восемь.

Первогодки сидели потерянные, над ними, кажется, еще никто не взял шефство. Да и дежурных сегодня не назначали — только Шарлотта помогала Арите и своей маме, и только-то!

— Кто же у них будет куратором? — спросила Карина. — Ох, представляете, если господин Айвори?

— Ты б тогда в первый класс бы вернулась, да? — спросила Юлианна.

Шарлотта, сидевшая справа от нее, ткнула подругу локотком.

— Что с тобой, Юлианночка? — спросила она сердито. — Решила стать главной задирой пансиона?

— Ну… почему бы нет? — ничуть не смутилась Юлианна. — Ох, ладно-ладно. Мне просто все еще обидно из-за мальчишек. Но, естественно, если у них там мальчишки теперь — то ничего странного, если куратором станет господин Арольд Айвори собственной персоной. Только девчонкам тогда плохо придется.

— Господин Айвори не ночует в пансионе, — сказала Карина с грустью. — Он живет всего лишь через улицу отсюда.

— Я тоже недалеко живу, — вздохнула Генриетта. — Ах, вот если бы можно было каждый вечер приходить домой! А там сестрица, и маменька, и бабенька вяжет красивые пледы из квадратиков…

— Ты что, уже соскучилась? — удивилась Карина.

— Немножко, — ответила Генриетта. — Мне нравится бывать дома.

Шарлотта помрачнела. Юлианна знала, что подружка любила свой старый дом и никак не может привыкнуть к здешней квартирке, которую сняли ее родители в Розамунде. Может быть, поэтому Шарлотте больше нравилось проводить время в доме семьи Амадор. Там подружка явно чувствовала себя веселее.