Черный флаг - Саймон Скэрроу

был седым моряком с жесткими седеющими волосами, заметными морщинками в уголках голубых глаз и неровным шрамом на шее. Он стоял посреди корабля, наблюдая за командой, пока они перетаскивали большие глиняные кувшины через палубу в трюм.

-  Так это ты отбил нашего капитана  от этих грабителей? -  хрипло спросил первый помощник. -  Сколько тебе лет, парень?

- Шестнадцать.

Лейтус нахмурился и фыркнул. -  Шестнадцать, говоришь! Вы только посмотрите!  Я знавал дерьмо, у которого побольше мускулов. Как такому долговязому мерзавцу, как ты, удалось одолеть тех головорезов, которые напали на капитана?

-  Я сильнее, чем кажусь, -  сквозь зубы ответил Телемах.

Это вызвало искренний смешок первого помощника. -  Это мало что говорит. Не волнуйся, парень. Месяц потаскаешь веревки на этой кадке и скоро станешь еще сильнее. Какой у тебя опыт работы в море?

- Никакого.

Лейтус выглядел ошеломленным. - Ты даже никогда не плавал на рыбацкой лодке?

Телемах покачал головой и посмотрел на свои босые ноги. -  Я впервые на корабле.

- Боги Всевышние! А ты умеешь хоть плавать?

- Нет, - уныло ответил Телемах.

На лице первого помощника появилось выражение явного отвращения. -  Значит, ты не умеешь плавать и никогда раньше не был в море. А ты утверждаешь, что родился и вырос в Пирее!  А что ты вообще умеешь, парень?

Молодой человек уставился на него. - Я знаю, как вести себя в бою.

-  Здесь тебе от этого будет  мало пользы, -  усмехнулся Лейтус. - Единственное место, где ты можешь проявить свои способности, это  внизу в грузовом отсеке. Там всегда есть несколько крыс. Место просто кишит этими ублюдками.

-  Я не боюсь нескольких крыс, -  раздраженно ответил Телемах. - Я вырос на улице. Так что, чтобы напугать меня, потребуется гораздо больше крыс.

Первый помощник изогнул кустистую бровь. - Смелые слова. Но подожди, пока не выйдешь в море. Тогда будет много чего бояться. Есть пираты, которых нужно остерегаться, штормы. . . да, и морские чудовища.

-  Морские чудовища?

-  Да.  - Лейтус погрозил пальцем. -  Твое умение могло бы сослужить тебе хорошую службу, живя на улице, но море -  другой зверь. Оно может быть настоящей стервой, если у него есть настроение, то тебе следует уважать его. Это первый урок, который должен усвоить любой моряк. Ты меня понял?

Телемах неуверенно кивнул. - Да.

Выражение лица Лейтуса помрачнело. -  А вот тебе и «два», парень. Ты больше не сухопутная крыса. Теперь, как юнга, ты должны будешь всегда находиться там, где нужно. Я научу тебя всему. Это будет тяжелая работа, но если ты будешь следовать приказам и выполнять свои обязанности, ты скоро сможешь вытряхнуть все рифы из головы и оставить там только лучшие из них. Понял?'

- Да . . . Я имею в виду, понял.

- Вот так то лучше!  -  Лейтус повернулся, схватил деревянное ведро, залитое смолой и наполовину наполненное водой, и сунул его Телемаху. - Здесь. Твоя  первая задача. Мытье палуб. Капитан любит, чтобы они были чистыми до того, как мы тронемся в путь.

-  Чистить? -  спросил Телемах, пытаясь скрыть разочарование.

Лейтус посмотрел на юношу. -  У нас с этим проблемы?

- Нет. -  Телемах нахмурился, глядя на гавань. - Куда мы идем?

- Мезия. На восточном побережье Эвксинского моря. Слышал  о такой?

Телемах покачал головой.

Лейтус хмыкнул. -  Тебя ждет шок. Там живут дикари. Хоть они и выглядят культурно. Мы пришвартуемся в месте под названием Томис, к северу от фракийского побережья. По сравнению с этой дырой Пирей -  райский Элизий.

-  Зачем мы идем туда, если там так мрачно?

- Мендейское вино. - Первый помощник махнул в сторону амфор, загружаемых на палубу корабля. Это все из за них. Местные жители заплатят за них небольшое состояние. Капитан получит приличную прибыль от своей доли товара.

-  Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться туда?

-  Смотря как. Общее правило таково: если путешествие проходит быстро в одном направлении, оно будет медленнее, чем ковыляние трехногой собаки в другом направлении. Ветер в это время года неблагоприятный, так что нам придется пробиваться через Эвксинское море. Но на обратном пути обычно дует нормальный ветерок. Я бы сказал около месяца на поездку туда и обратно. При условии, что мы не встретим пиратов.

Телемах посмотрел на него и сглотнул. -  Мы можем столкнуться с ними?

Лейтус пожал плечами. -  Шанс есть всегда, парень. Особенно вокруг Эвксины. Моря к востоку кишат этими ублюдками. Он указал на свою шею. -  Откуда, по-твоему, у меня появился этот шрам?

-  Его тебе оставили  пираты? Как?

-  Я работал на другом корабле, «Андромеде». Это было несколько лет назад. Мы возвращались из Перинфа с грузом риса и несколькими пассажирами. Два пиратских корабля напали на нас, когда мы шли вдоль фракийского побережья. Сначала мы попытались убежать от них, но наш трусливый капитан сдался, как только они выпустили в нас несколько стрел. Некоторые из нас хотели драться, но капитан остановил нас. Этот дурак думал, что пираты пощадят нас, если мы позволим им сесть на корабль и отдадим награбленное.

- И что случилось?

-Они казнили капитана и убили всех, кто пытался сопротивляться. Как только они взяли все, что хотели, их капитан собрал пассажиров и команду и сказал нам, что он не может допустить выживших, на случай, если мы выявим пиратов римскому флоту. Вот тогда и начались казни. Эти ублюдки убивали пассажиров одного за другим. Стариков, женщин, детей. . . убили многих из них.

Телемах вздрогнул. -  Как тебе удалось выжить?

-  Нас заметил имперский военный корабль, перевозивший высокопоставленных лиц вдоль побережья. Как только пираты увидели его, они перенесли добычу на свой корабль и скрылись, -   Лейтус на мгновение замолчал. - Только четверо из нас пережили нападение. У одного из них были выколоты оба глаза. Бедный жук. Поверь мне, парень. Пираты сволочи,  и хуже их не бывает. Не посоветовал бы тебе столкнуться  хоть с одним из них. Теперь займись этим ведром. Перед отъездом нужно многое сделать.

Телемах провел остаток дня на четвереньках, обрабатывая палубу грубым куском песчаника, чтобы очистить ее. Закончив обход палубы, Лейтус приказал ему опорожнить трюмы в темных, кишащих крысами нишах по другую сторону трюма. Это была непосильная работа, и по мере того, как день тянулся к концу, он чувствовал, как его настроение падает при мысли о том, что месяцами