Вожак и его друзья - Сергей Сухинов

Первым не выдержал Родик.

– Блин, ну, и куда мы ползем? – злобно прошипел он. – Да я в жизни не видал такой жуткой чащи! Наш любимый Еловый остров по сравнению с этими джунглями – ну просто детский парк!

– Помолчи, – недовольно отозвался Тёма. – Чем ворчать, как старый дед, лучше расслабься и получи удовольствие!

– Вот это удовольствие! – не унимался Родик. – Просто супер! Да у меня уже вся спина исколота этими проклятыми сухими иголками. Я понимаю, если бы мы собирали боровики или подосиновики – ну тогда хотя было бы ясно, ради чего страдаем. А сейчас… Тошка, ты чего молчишь?

– Дорогу запоминаю.

– Зачем? Ты что, надеешься, что мы когда-нибудь вернемся домой живыми? Оптимист! Да ведь мы – просто ходячие мясные консервы для собак! Ну чистый «Педигрим» на ножках…

Родик запнулся, увидев впереди просвет среди елей. Вскоре ребята выбрались на довольно широкую дорожку. Она была покрыта растрескавшимся асфальтом, то там, то сям заросшим пучками пырея. Возле дорожки стояла какая-то серая статуя, обвитая диким виноградом.

Тёма первым подошел к статуе и отодвинул толстые зеленые «лианы». Из глубины «живого кокона» вдруг выглянуло… девичье лицо! Нос был слегка отколот, белая краска на щеках облупилась, но все равно девочка выглядела самой настоящей красавицей. В этот момент из-за облаков выглянуло солнце, пробило густой свод из ветвей деревьев, и ребята с изумлением увидели, что девочка задорно улыбается.

Не сговариваясь, ребята начали торопливо сдирать со статуи хищные «лианы». Черный пес стоял неподалеку и терпеливо ждал, слегка помахивая хвостом, словно бы одобряя поступок ребят.

Когда зеленый покров окончательно спал, ребята смущенно переглянулись. Статуя была вовсе не мраморной, как им показалось поначалу, а сделана из самого обыкновенного бетона. Правая рука девочки была отколота, из плеча словно кость торчал безобразный железный прут. Но светлая, радостная улыбка на лице девочки по-прежнему осталась, и от нее в запустелом уголке лагеря становилось тепло и уютно.

– Интересно, кто это такая? – спросил Родик, с любопытством разглядывая необычную статую. – На Венеру Милосскую что-то не похожа, хотя у той вроде бы тоже нет руки… Даже обеих рук!

Антон хмыкнул:

– Ну ты и сказал! Это же пионерка. Видишь, у нее на шее повязан галстук? Даже немного красной краски на нем осталось. Мама как-то показывала мне свои детские фотографии, и там она была в точно такой же одежде, и с красным галстуком. Помню, правая рука у нее была поднята и согнута над головой. Я спрашиваю: это что значит? А мама говорит: так мы, пионеры, отдавали честь председателю пионерской дружины во время линейки. Ну, почти так же, как это делают военные, встречая командира…

– А сейчас эту руку кто-то взял и отбил, – хмуро заметил Тема. – Да вот же она лежит, в траве!

Тёма поднял с земли осколок бетонной руки. Рядом лежал кусок толстой железной трубы.

– Вот этой штукой какой-то умник девчонке руку и отбил, – пояснил Тёма. – Хотел бы я знать – зачем? Чем этому гаду рука пионерки не понравилась, а? Тошка, ты у нас самый умник-разумник, объясни.

Антон озадаченно почесал затылок. В поселке он не раз замечал следы непонятного варварства. Кто-то из парней (ну не взрослые же это сделали!) изрисовал дурацкими рисунками открытую эстраду на центральной площадке, где когда-то показывали художественные фильмы и проводились собрания жителей поселка. В Детском лесу кто-то разрушил площадку для малышей, на которую его когда-то в детстве часто водила мама. Посреди нее прежде стоял большой деревянный «зонтик», под ним располагалась песочница… Сегодня от всего это не осталось и следа. Даже железные качели были сломаны!

– Наверное, кому-то очень не понравилось, что у этой девчонки есть честь, – поразмыслив, сказал он. – У этого гада с трубой наверняка ни чести, ни совести нет и никогда не было!

И друзья согласились с Антоном. Не сговариваясь, они не без труда водрузили руку на прежнее место, надев ее на железный прут, а потом отошли в сторону и дружно отдали честь своей сверстнице из далекого прошлого. А потом поспешно зашагали по асфальтовой дорожке вслед за огромным псом.

Дорожка вывела их к довольно большой поляне. На ней находилась деревянная эстрада, закрытая железной крышей. Рядом в высокой траве еле виднелись несколько десятков длинных скамеек.

Родик присвистнул от удивления.

– Да это же Зеленый театр! Глядите, он неплохо сохранился. Здесь же можно концерты проводить, и показывать всякие представления. Здорово! Вот нам бы в поселке иметь такой театр. Антон не вытерпел и первым поднялся по скрипучим ступенькам на сцену. Он участвовал в школьной самодеятельности, и даже однажды сыграл главную роль в спектакле «Кортик». Антон представил, что спектакль разыгрывается не в обычном душном актовом зале школы, а здесь, в лесу, среди огромных елей и берез, и его сердце сжалось от радостного предчувствия. А почему бы и нет? Привести сюда ребят, вырубить молодые березки, что росли среди скамеек, отремонтировать покосившую крышу над сценой, заменить несколько прогнивших досок, и…

Поглядев себе под ноги, он вздрогнул. На сцене валялась… блестящая обертка от «Сникерса»! Причем обертка свежая, словно бы ее вчера обронили.

Подняв обрывок цветастой фольги, Антон растерянно посмотрел на друзей.

Родик помрачнел, а Тёма задумчиво сказал:

– То-то я вижу, что трава между некоторых скамеек примята. И воришка рыжик здесь ни при чем. Он-то «Сникерсы» не лопает!

Ребята с подозрением посмотрели на черного пса, который спокойно сидел возле сцены.

– Ты куда нас ведешь, пират? – нервно воскликнул Родик. – Мы тебе поверили, а ты…

Вдруг из-за деревьев послышался громкий лай. Ребята и мигнуть не успели, как со всех сторон их окружили десятка два собак. Среди них были и могучие овчарки, и благородные колли, но в основном стаю составляли самые обычные дворняги. Среди них была и знакомая рыжая собака, похожая на лису. Громко лая, собаки вынудили Тёму и Родика спасаться бегством. Ребята торопливо взобрались на сцену и с растерянным видом глядели на отчаянно лаявшую стаю. Казалось, голодные звери вот вот-вот набросятся на пришельцев и растерзают их в клочья. Даже смелому Тёме стало не по себе, а про Родика и разговора не было. Он дрожал словно осиновый лист и, крутя головой по сторонам, пытался найти хотя бы какое-то убежище. Конечно, можно было взобраться на одну из берез, но как до них добраться?

Антон нервно хихикнул.

– Ну, братцы, мы и попались, как куры в ощип! Видно, кило сосисок этим разбойникам мало, им свежее мясцо нужно. Ну, я без боя не сдамся!

С громким криком отчаяния он выломал из стенки длинную доску и взял ее на перевес, словно дубинку.

– Брось эту штуку, брось! – предостерегающе крикнул Тёма.

– Не зли собак, они не любят, когда кто-то держит в руках палку!