Крепкий орешек Джонс и нарисованный город - Роб Биддальф
Шрифт:
Интервал:
– Такие, – принялась рассказывать Лялябет. – Сегодня в школе я играла в игрушечную кухню с Марли, и Марли сказал, что хочет приготовить на игрушечной кухне игрушечную яичницу, а я сказала Марли, что у него не получится приготовить на игрушечной кухне игрушечную яичницу, потому что я уже готовлю на игрушечной сковородке игрушечные сосиски, и Марли тогда сказал, что он будет готовить игрушечную яичницу в духовке, а я сказала, чтоб Марли не говорил ерунды: для этого нужна горячая ровная плоскость сковородки, и тогда молекулы яйца станут двигаться гораздо быстрее, начнут сталкиваться между собой, это ослабит связи между цепочками аминокислот, позволяя свободным протеиновым нитям перемещаться и образовывать сеть, отчего жидкое яйцо перейдёт в полутвёрдое состояние, а если делать это в духовке, яйцо в конце концов испечётся, но на это уйдёт слишком много времени. – Она остановилась перевести дух. – И знаешь, что сделал Марли?
– И что сделал Марли? – рассмеялась Орешек.
– Ушёл играть с Вероникой – наряжаться и кого-то изображать.
Орешек, хотя и была на семь лет старше, обожала проводить время с младшей сестрой. Лялябет была необычайной умницей, да и Орешек при всяком удобном случае охотно вспоминала себя в пять лет, и тогда становилось ясно, что у сестёр совершенно одинаковое чувство юмора.
Почти всякий раз они вовлекали в игры домашних животных. Собака Жиль, например, частенько оказывался в кепке и солнечных очках и, разъезжая по полу на скейтборде, пытался ухватить зубами собачье лакомство, привязанное к маленькой удочке, в свою очередь привязанной к кепке.
А их кошка (по имени Которяшка), наоборот, то и дело оказывалась в чепчике и, сидя за партой в воображаемой кошачьей школе, зубрила алфавит, который объясняла ей Лялябет. Чтобы придать игре достоверности, кошка получала имя Дженнифер Годачетыре. Орешку обычно доставалась роль Лаванды Богатствен, одноклассницы Дженнифер.
– Ну, так ему же хуже, этому Марли, – пожала плечами Лялябет. – Мама, а что на ужин?
10. Прерванный ужин
– Ну, так зачем ты это сделала? – спросила мама между куском пастушьего пирога и глотком красного вина.
– Сделала что? – спросила в ответ Орешек.
– Зачем ты намеренно сделала то, из-за чего тебя оставили после уроков? Уже четвёртый раз за три недели.
– А, это. Ну, в основном меня постоянно оставляют после уроков, потому что… ВСЕ УЧИТЕЛЯ В «СВЯТОМ ХЬЮБЕРТЕ» – ПОЛНЫЕ ИДИОТЫ!
При одной мысли о Духе Смерти Орешек впала в ярость.
– Не надо повышать на меня голос, юная леди. Я думаю, пора уже повзрослеть, – вот что я думаю. Хватит уже рисовать в тетрадках вампиров-зомби. Тебе давно уже не семь лет!
– Во-первых, я уже почти взрослая – вообще-то. Во-вторых, это был не вампир-зомби, а вампир-единорог. А в-третьих, может, оставишь меня в покое?
– Я согласна с Орешком, – добавила неожиданно Лялябет, не поднимая глаз от тарелки с хлопьями-динозавриками.
– Тебя не спрашивают! – отрезала мама. – Орешек, я понимаю, что тебе ещё только предстоит освоиться в «Святом Хьюберте», но я надеюсь, что ты приложишь хотя бы чуть-чуть усилий. Может, тебе подружиться с кем-то? Начни хотя бы с этого.
Послышался звонок телефона. Мама соскочила со стула и принялась копаться у себя в сумке.
– Да где же он? А, нашла. – Она провела пальцем по экрану: – Алло?.. О, привет, Мильтон!
Мама снова заговорила тем же странным голосом, так что Орешек снова её не узнала.
– Ты по поводу отчёта по «Глобалгороду»? Что-то ещё надо включить? А!.. А, вот оно что! Понятно. Ну… э-э… было бы… превосходно. Да, да, завтра в половине седьмого, отлично. Да. Спасибо. Ну… э-э… увидимся утром! Да, хорошо. Спокойной ночи!
Орешек с подозрением сверлила её глазами.
– Скажи мне, пожалуйста, то, что произошло, – это ведь не то, что, по-моему, произошло? – проговорила она, и на лбу у неё проступила капелька пота.
– Ну, это зависит от того, что, по-твоему, произошло, так ведь? Заканчивай ужин, Орешек.
– Ага, значит, снова «Орешек»? Уже не Пернилла? Интересно, как ты будешь называть меня завтра, на свидании с этим мерзопакостным мистером Сальноволосым?!
– Хватит! Мильтон пригласил меня завтра вечером на ужин, чтобы просто обсудить мои карьерные перспективы, – залилась краской мама. – И ничего больше. Лео, ты сможешь посидеть с сёстрами, когда няня уйдёт домой?
– Наверно, – ответил Лео, пожимая плечами и избегая встречаться глазами с матерью. Это было первое слово, которое он произнёс за ужином.
– О’кей! – закричала Орешек. – Остановите Землю, я сойду!
– Что, прости? – не поняла мама.
– Ты как будто совсем забыла о папе! Я поверить не могу, что ты собираешься притворяться, будто его никогда и не было, и станешь встречаться с этим гадостным человеком! Если бы папа был с нами…
– Папа вообще-то не с нами, – ледяным тоном ответила мама.
– Не с нами. Его, наверно, похитили и держат в каком-нибудь чудовищном подземелье против воли. Однако тебе это безразлично, только и бегаешь на свидания!
– Никто его не похитил, Орешек. Он от нас ушёл. Он сам так написал почти год назад.
– Он так никогда бы не поступил! – У Орешка задрожал голос. – Ты сама знаешь: никогда бы он так не поступил!
– Знаешь что? Я уже досыта наотчитывалась перед двенадцатилетним ребёнком. Если тебе не нравится, можешь взять и… пойти в свою комнату.
– Не беспокойся! Иду!
Орешек с грохотом выскочила из столовой и со всей силы затопала ногами по лестнице. Забежав к себе в комнату, она захлопнула за собой дверь и прыгнула на кровать.
Она лежала неподвижно и дышала глубоко, и мало-помалу сердце снова стало биться медленнее, ровнее. Через несколько минут она перекатилась на одеяле и дотянулась рукой до деревянной шкатулки, которая стояла на столике возле кровати, доверху наполненная закладками. Она медленно провела пальцами по буквам, вырезанным на крышке, а потом открыла шкатулку. Смотреть на картинки, которые папа нарисовал для неё за много лет, всегда было утешением. В такие минуты Орешку начинало казаться, что он где-то рядом. И пускай он написал «Навеки люблю тебя! Х» больше чем на двух тысячах рисунков, Орешек никогда не уставала читать эти слова.
– Я тоже тебя люблю, папа, – прошептала она. – Я найду тебя. Обещаю.
Она высыпала закладки на кровать и разложила на одеяле. Микки Маус, медвежонок Паддингтон, очаровательный пёсик из карандашных каракулей и ещё сотни и сотни знакомых физиономий
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!