День закрытых дверей - Алексей Макеев

– Более чем. Для воров, кстати, есть и еще один сюрприз. Как я уже сказал, чтобы отключить сигнализацию, нужно открыть сейф. Для этого необходимо знать код. Но, в принципе, сама эта дверца открывается и так. Если вы повернете ручку, задвижка отойдет, и дверь откроется.

– Но снова завоет сирена? – догадался Лев.

– Точно. То есть код как таковой, в сущности, отключает дополнительную сигнализацию, а не открывает замок. Теперь же я должен попросить вас отвернуться. Мне нужно открыть сейф, а код должен знать только один человек. Таковы правила.

Смирившись с неизбежным, Гуров отвернулся, и уже через минуту до его слуха донесся легкий скрип металлических петель, свидетельствующий, что сейф благополучно открыт. Противовоздушная сирена на этот раз, к счастью, не сработала.

– Теперь мы можем пройти в дом? – разворачиваясь, спросил он.

– Да, теперь звуковая сигнализация не сработает. Видите вот этот рычажок? Это переключатель. Сейчас он в неактивном режиме.

– А для чего эти кнопки? – поинтересовался Лев, внимательно изучая замысловатый «пульт управления», находившийся внутри «сейфа».

– Это для активации и настройки видеосистемы. Практически всю территорию дома контролируют видеокамеры, и здесь можно включить или отключить какой-то из секторов. Сейчас все они в активном режиме, и, если вы не против, я их так и оставлю.

– Отчего же, я совершенно не против. Но когда в доме находились сами хозяева, такой тотальный контроль, наверное, не требовался?

– Разумеется, нет. Игорь Владимирович обычно отключал все комнаты, кроме тех, в которых находилась коллекция. Там видеокамеры работали всегда. Днем он отключал только звуковую сигнализацию, для этих помещений установлена своя система. Но ночью обязательно активировали ее и видеокамеры в соседних комнатах.

– Чтобы узнать, откуда может подкрасться потенциальный вор? – чуть усмехнувшись, предположил Гуров.

– Да, наверное, – серьезно произнес Борис. – Игорь Владимирович очень серьезно относился к безопасности коллекции.

«Однако это не помешало кому-то увести ее прямо у него из-под носа», – саркастически подумал Лев, а вслух спросил:

– Изображение со всех этих камер тоже передавалось на ваши мониторы?

– Нет. Внутреннюю ситуацию отслеживал сам Игорь Владимирович. Мониторы, куда передается сигнал, находятся в небольшой комнате рядом с его кабинетом. Если хотите, мы можем пройти туда.

– Да, разумеется. И вообще, я хотел бы полностью осмотреть дом. Нужно определить, как смог проникнуть сюда убийца.

– Это совершенно непонятно, – заметил Борис. – То, что он мог войти в главную дверь, совершенно исключено, боковой вход также круглосуточно контролируется извне, а каким еще способом можно проникнуть внутрь дома – это… загадка. На окнах первого этажа решетки, они не повреждены. На втором этаже решеток нет, но оконные рамы были закрыты все до единой. Это проверяли и приезжавшие полицейские, и потом еще дополнительно перепроверил я сам. Даже если предположить, что случилось чудо и кто-то сумел подняться на эту высоту, через окна он не смог бы проникнуть. А дверей на втором этаже, как вы сами понимаете, нет.

– А балконы?

– Нет, они тоже отсутствуют. Это предусматривалось специально еще при разработке проекта этого дома. На втором этаже Игорь Владимирович планировал разместить коллекцию, поэтому доступ туда он стремился максимально ограничить.

– Но решеток на окнах все-таки нет?

– Это не играет определяющей роли. В комнатах с коллекционными экспонатами окон вообще нет, так что, как сами понимаете, совершенно не важно, есть ли на них решетки. Проникнуть туда можно только из соседних помещений, которые, как я уже сказал, большую часть суток контролируются видеокамерами.

– Только оттуда? – для верности переспросил Гуров.

– Ну… можно, конечно, еще разобрать стену… – впервые за все время разговора улыбнулся Борис. – Но сделать это незаметно и бесшумно уж точно не получится.

– То есть дверей как таковых в доме, если я правильно понял, две?

– Да, всего две. Это тоже из соображений безопасности. На первом этаже есть еще большая терраса, это вместо балкона. Она выходит в сад, мы с вами потом пройдем туда. Но на нее нельзя попасть прямо из дома. Либо нужно обойти его, либо пройти через боковой вход. Он там ближе.

– Хорошо, немного позже я обязательно осмотрю эту террасу, а сейчас хотел бы взглянуть на комнату, где произошло убийство, и… на помещения, где хранилась коллекция.

– Почему же «хранилась»? – Гурову показалось, что в голосе охранника прозвучала обида. – Там и сейчас хранятся… некоторые экспонаты.

– После недавнего ограбления Игорь Владимирович не предпринял никаких дополнительных мер? Не захотел пересмотреть систему охраны или вообще переместить экспонаты в какое-то другое место?

– Насколько я знаю, нет. Да ведь и времени прошло еще не так много. Ему нужно было оправиться от шока, все обдумать. Кто же мог предположить, что на этом несчастья не закончатся.

Ответ старшего охранника выглядел вполне логично, но тем не менее что-то в нем насторожило опытного полковника. И, поднимаясь вместе с Борисом на второй этаж, где находилась спальня Развалова, он мысленно анализировал ситуацию, пытаясь найти в ней нестыковку, помимо воли отмеченную подсознанием.

Коллекционер со стажем, человек, большую часть жизни посвятивший своему дорогостоящему «хобби» и, несомненно, очень дороживший имевшимися у него экспонатами, Развалов просто по определению не мог относиться к вопросам безопасности легкомысленно. Он и не относился к ним так, об этом красноречиво свидетельствовал весь его дом, напичканный всевозможным «спецоборудованием».

И вот произошло событие, показавшее, что это оборудование не способно должным образом защитить его бесценные экземпляры.

Что же делает коллекционер? Срочно начинает паковать оставшиеся картины и переправляет их в подземный бункер? Спешит арендовать помещение в хранилищах крупного банка и переносит коллекцию туда? Нет! Он целую неделю сидит сложа руки и «оправляется от шока».

При сопоставлении такого поведения со всеми предыдущими действиями Развалова в отношении коллекции оно выглядело по меньшей мере странным. Заказать специальный проект дома, именно с учетом того, что в нем предполагалось хранить ценные экспонаты, вложить огромные деньги в сложную и многоступенчатую систему сигнализации, платить охранникам, которые круглосуточно контролировали все подходы к дому, и рядом с этим – не принять абсолютно никаких мер после того, как часть коллекции была украдена.

«Как минимум охранников следовало бы уволить, – думал Гуров, косясь на идущего чуть впереди Бориса. – Ведь, как бы там ни было, а с задачей своей они не справились. Картины сперли реальные люди, а не бесплотные духи, и если они смогли незаметно проникнуть в дом, значит, здесь недоработка и охраны тоже, а не только „недогляд“ видеокамер. Ведь не из подземного хода вползли они в этот коттедж. И не с неба упали. Наверняка нашли лазейку где-то на территории участка. В зарослях этих, о которых говорил Борис, или еще где. А потом по проторенной дорожке вслед за ними пришел и убийца».