Диагноз: Раздевайся, Даша! - Харли Напьер

трубку. Но в конце концов, любопытство взяло надо мной верх.

– Что тебе нужно? – произнесла я холодно.

– Послушай, Даш, мне нужно тебе объяснить то недоразумение, что произошло на тренировке, – торопливо проговорил Артём.

– Недоразумение? Это так ты называешь мое падение по твоей вине, которое перечеркнуло всё? – прошипела ядовито.

– Клянусь тебе, это был несчастный случай. Я запаниковал и подтянул Юлю, просто чтобы не вылететь с соревнований, – стоял он на своем.

– Ты меня совсем за дуру держишь? Думаешь, что я в это поверю? Мы этот элемент закрытыми глазами с тобой делали, Артём, – горько усмехнулась, чувствуя боль от его предательства в душе.

– Я оступился, ясно? И Юля в этом точно не виновата. Мне было выгодно с тобой кататься. Ты крутая фигуристка, но после этой травмы, будем реалистами, ты не сможешь полноценно выйти на лед. И да, я никогда тебя не любил. Я изображал чувства. А с ней всё иначе. Поэтому, если будешь мстить, то ее не трогай, – его бессердечные слова не хуже стекла пронзили моё и без того разбитое сердце.

– Пошел ты, Тёмочка, – выплюнула зло. – И деревянная твоя туда же. Мстить я никому не буду, но ответить тебе за свой поступок придется. А если выяснится, что и она причастна, то оба и поплатитесь.

Сбросила вызов, так как меня буквально душили слезы. А плакать перед ним я не хотела. Не хватало еще показывать свою слабость и уязвимость.

Больше всего сейчас хотела побыть одной. Поэтому написав маме смс, что сегодня не смогу приехать, отправилась к себе. Поначалу одиночество казалось утешающим, но с наступлением вечера острая боль вновь прострелила спину, усиливаясь с каждым мгновением.

Отчаяние заставило перетрясти всю аптечку. Приняла сразу несколько таблеток обезболивающего и попытался отвлечься, но всё было безуспешно.

Не помогала, ни ходьба, ни лежание на полу, ни сериал. Как назло в памяти всплыли умелые руки Назара, который легко снял прошлый приступ.

Дрожащими пальцами я пролистывала телефон в поисках нужной информации. Тренер совершенно точно скидывал мне его номер.

Решение было импульсивным, вызванным стремлением унять боль, но помочь в этой ситуации мне мог только Назар.

Длинные гудки и на другом конце провода ответил знакомый голос, теплый и приятный, словно спасательный круг, брошенный утопающему.

Пусть он оказался сотню раз прав, сейчас, я была не в том положении, чтобы показывать свою гордость.

– Назар, это Дарья, – сдавленно прошептала я.

– Даша? – спросил он настороженно, сразу же уловив мое состояние. – Опять?

Он все понял, не задавал лишних вопросов, не шутил и не насмехался. А меня прорвало.

Так жалко себя стало. Просто разрыдалась ему в трубку. Столько держалась, старалась никому не показывать своей боли, а ему... Показала.

Назар молчал. Не прерывал мою истерику, а терпеливо ждал.

– Извини, пожалуйста... Я не понимаю, что на меня нашло... Просто очень больно...

– Где ты сейчас? Адрес назови, я приеду, – четко и по делу.

– Мне так стыдно. У тебя уже закончился рабочий день...

– Адрес, Даша, – холодно прервал он мои сопли.

И я назвала ему номер дома и квартиры. Ждала его возле двери, прислонившись лбом к холодному дереву, роняя слезы и скрючившись от ломоты в позвоночнике.

Глава 4

Назар

Роскошные, словно уголь локоны Ники ниспадали по плечам шелковистым водопадом. Миндалевидные озорные глаза засверкали, когда она игриво улыбнулась мне. Формы у нее шикарные, как и кружевное темно-синего цвета белье.

Вероника была моделью и бездельницей. Контракты с ней заключали только наши местные бренды, поэтому от работы она не переутомлялась.

Но везде кичилась этим, словно за ее внимание бились самые известные кутюрье. Избалованная, ветреная и не особо умная.

Наши отцы крутились в одних бизнес кругах. На одном из светских мероприятий мы с ней и познакомились.

Она долго не ломалась и уже в машине на парковке возле ресторана, быстро «подарила» мне себя. Дальше наши встречи скатились до банального секса. Если вечер свободный и лень искать подружку, я набирал ей.

Но сегодня-то я не звонил, поэтому какого хрена она приперлась?!

– Ника, что ты здесь делаешь? – голос мой был как сталь, когда я с раздражением захлопнул дверь.

А если бы я вошел не один или кто-то из коллег решил заглянуть в моей отсутствие? Мне только сплетен не хватало. Которых, к слову, по больнице гуляло навалом.

Вероника обиженно надула полные ботоксные губы.

– Я так соскучилась, зайчик. В последнее время ты не звонил. Совсем забыл обо мне... – с наигранной грустью проканючила она, садясь на моем столе.

– Какой нахрен зайчик? – рассердился я не на шутку, – Мы же не в мире животных, Ника. И у меня есть имя.

– Назарчик не в настроении? Иди ко мне, я тебя расслаблю, – промурлыкала она, протягивая ко мне руки.

Я глубоко вздохнул, стараясь сильно не грубить, но выходило плохо.

– У нас был уговор. Я звоню. Мы встречаемся. Спрашивается, какого черта ты явилась ко мне на работу без предупреждения?

– Ну я скучала по тебе. Хотела сделать сюрприз, – проворковала непробиваемая Вероника, вставая и с чувственной грацией подходя ближе. – Тебе не понравилось?

Я покачал головой.

– Нет. Где твои вещи? У меня много работы... – огляделся в поисках ее тряпок.

Она подошла вплотную, а ее тонкие пальцы скользнули по вороту моего халата.

– Всегда фантазировала сделать это с врачом, прямо в больнице, на его рабочем столе...

Решительно сдвинул ее в сторону, обходя и садясь на свое кресло.

– Вся больница в твоем распоряжении. У нас здесь куча кабинетов и врачей. Выбирай любого. Я реально занят, Ника.

Она вновь оказалась рядом, наклоняясь ко мне. Ее теплое дыхание коснулось моего уха, а руки обвили шею.

– Какой суровый. Ладно. Я не буду мешать. Только один поцелуй, Назарчик. Это все, о чем я прошу.

Внезапно дверь распахнулась.

– Назар Андреевич, у Салиева... – Анна Вильевна, опытная медсестра и от природы очень тактичный человек, так и замерла на полуслове.

Глаза ее расширились от шока при виде сцены, развернувшейся перед ней.

– Простите, пожалуйста, я не постучала... Извините, – скомкано пробормотала она, прежде чем запнувшись, поспешно уйти.

– Анна Васильевна, – рявкнул ей вслед, заставляя вернуться, – Что там у Салиева? Вероника Вячеславовна уже уходит.