Сломанная корона - Андрей Львович Астахов

Я кивнул, и тут все здание сильно тряхнуло. Я не удержался на ногах и свалился прямо на разорванное гранатой тело зомбака. Потом грохнуло так, что в ушах зазвенело. Я увидел серое лицо священника, его полные ужаса глаза.

Я попытался подняться со смердящих останков, но не успел. Паркетный пол начал неумолимо оседать и с грохотом провалился, увлекая меня, Марса и всех остальных.

- Нанхайду! Нанхайду, что с тобой?

В глаза мне ударил яркий свет, и я увидел лицо полковника Офаэ Фаоллы Доронэль. Оно было забрызгано кровью.

- Ты меня слышишь? – прокричала эльфийка. Она была в доспехах, в руках сжимала окровавленный меч-хейхен. И еще мне показалось, что командир полка «Эйхаэн» явно не в себе.

- Я… - Меня мутило, голова звенела, во рту был металлический привкус крови, но я достаточно пришел в себя для того, чтобы осознать происходящее вокруг меня. Главное, что я жив. – Я тебя… слышу. Что происходит?

- Плохо дело, Нанхайду, - сказала эльфийка. – Имперцы бросили в бой свой резерв. Там дроуши и люди-медведи. Мы не выстоим.

Я посмотрел по сторонам. Мы находились на пологом склоне холма, и меня окружали вооруженные эльфы из полка «Эйхаэн». Было видно, что им крепко досталось – доспехи на них были побиты и иссечены, многие были ранены. Поле перед нами было заполнено войсками, и там шла жестокая битва. Звенели клинки, лязгали доспехи, файерболлы и электрические разряды, пущенные магами, выкашивали воинов десятками. В безумной яростной схватке сошлись люди, эльфы, гномы, имперские мутанты, чудовищные монстры, призванные магами сражаться на их стороне.

Нет, это невыносимо. Сам удивляюсь, как у меня до сих пор крыша не уехала. Мгновение назад я был в Питере будущего, который заполонили кошмарные твари из виртуала. Теперь я непонятным образом снова оказался в эльфийских королевствах, и, кажется, не в самый удачный момент. Хорошо еще, что на мне мой ламелляр, и в руке у меня – катана Такео…

- Что будем делать? – прокричала Фаолла, ее лицо стало злым.

- Драться! – выпалил я, сплевывая кровь. – Насмерть!

- По-другому мы не умеем, - ответила Фаолла, обнажив в недоброй улыбке мелкие белые зубы, а потом прокричала: - Eyeen, gart heye dann!

Я услышал, как звонко и протяжно пропел серебряный эльфийский рог. На его сигнал тут же ответил многоголосый рев боевых труб с противной стороны. Я вытер рот рукой – на латной перчатке была кровь. Клинок катаны был залит кровью до рукояти, но я не мог вспомнить, с кем я дрался и кого убил. А потом я увидел, как эльфы из «Эйхаэн», выстроившись клином, начали движение вперед.

Там, в гуще битвы, еще развевались знамена с алым тюльпаном и золотой короной на черном – флаги Лансана и эльфов. Слева от меня над толпами сражающихся я смог разглядеть красный колпак на древке – значок 24-ой Андерландской бригады гномов под командованием майора Никельбокера. Бородачи дрались насмерть, пытаясь остановить атаку имперских людомедов. Но еще я видел множество черно-красно-белых имперских стягов, и они были повсюду. Мы были окружены.

- Dann Yar Aendr-Toel! – прогремел боевой клич эльфов. Остатки полка «Эйхаэн» ударили в центр имперских боевых порядков, ломая строй саграморских копейщиков и наемников. Я увидел, как упало знамя с коронованным медведем, и над полем пронесся торжествующий крик. Но буквально через несколько мгновений на эльфов Фаоллы справа и слева обрушилась латная пехота дроуши, и все было кончено в считанные минуты. Я видел, как удар бердыша рассек полковнику Фаолле плечо. Она упала на колено, и мне показалось, что я видел ее глаза – ее последний, посланный мне прощальный взгляд. Мгновение спустя разъяренные дроуши изрубили эльфийку секирами и мечами.

- Dann Yar! – завопил я в бешенстве. – Бей имперцев!

Первый шок прошел, и теперь я испытывал только ярость и горечь. Я все вспомнил и понял. Война, которой так опасался Салданах и которую должен был предотвратить я, все-таки началась. Я не справился с ролью Нанхайду. Эльфийскую принцессу заполучил Рискат, а Империя начала войну с малыми королевствами. И вот я участвую в последней решающей битве этой войны. Вокруг меня столпились эльфы, гномы и люди – остатки объединенной армии, пришедшей сегодня утром на это поле, чтобы остановить воинство Магисториума. Чтобы покончить с войной, которую начал Мастер, когда понял, что кукла Меаль ему не достанется. В этой армии было семь тысяч воинов. И командовал этой армией я. Наверное, из меня получился бездарный командир, потому что битву мы проиграли. Если бы я искал оправданий, я бы сказал, что против моих семи тысяч имперцы выставили двадцатитысячную армию. Но оправдываться теперь не имеет смысла. Проклятый Мастер-Артур опять меня сделал. У меня осталось всего несколько сотен воинов, и скоро мы разделим судьбу тех, кто уже лежит бездыханным на этом поле.

Прямо на нас шли шеренги саграморских алебардщиков. Я видел их покрытые пылью и забрызганные кровью моих воинов лица, глаза, полные ярости и торжества. За саграморцами шли людомеды, а с флангов уже заняли позицию лучники дроуши. Сейчас мы умрем. Но мы еще сможем умереть красиво и достойно…

- Вперед! – заорал я, размахивая катаной. – Dann Yar!

Откуда-то я знал, что сегодняшний день стал последним для многих из тех, кого я повстречал прежде в этом мире. Финнваир, Салданах, Хатч, Тога, Доппельмобер, полковник Фаолла – все они лежат там, среди убитых. Все они пришли на это поле вместе со мной и уже никогда не покинут его. И Марика тоже мертва. Моя Марика.

Остался только я. И Мастер жив. Он сейчас там, в боевых порядках имперцев и наверняка торжествует победу.

Ничего, посмотрим, какая у него будет рожа, когда я до него доберусь…

Больше я ничего не успел подумать. Прямо передо мной возник саграморец в красной епанче, я будто в замедленной съемке увидел, как острие его биля движется прямо на меня. Боль была короткой и не такой сильной, как я ожидал. А потом я будто упал в ледяную воду, и темные волны навсегда скрыли от меня солнце.

Странно, если я умер, то как я могу видеть и чувствовать?

Закатное солнце светило в стрельчатые окна спальни и играло зайчиками на оббитых цветастым шелком