Медведь - Лина Филимонова

— Извини, Михей, — искренне произношу я.

— Извиняешь? — спрашивает Варлам.

Медведь молчит.

— Михей!

— Да проехали. Сам нарвался. Я же не знал, насколько она бешеная…

* * *

— Все, — говорит Варлам, закончив обработку. — Жить будешь. Кровотечений нет, царапины неглубокие.

— А вдруг у меня заражение крови?

— Вряд ли.

— Может, она своего бешеного яда добавила…

— Она о тебе позаботилась. Убрала мелкие осколки. Цени это! — скалится Варлам.

— Она чокнутая!

— Ты ее обидел. Сильно.

— Словами!

— Юленька, тебе в детстве не говорили: обозвал тебя мальчик дурочкой, обзови его в ответ. А не откусывай ему голову…

Варлам откровенно хохочет.

Я вроде как чувствую облегчение. Все обошлось… Я натворила дел. Но без каких-то жутких последствий.

Но Михей, попробовав согнуться в разные стороны, начинает громко стонать.

— Может, ему скорую вызвать? — встревоженно предлагаю я. — На всякий случай.

— Не надо! — орет Михей.

— Медведь у нас панически боится врачей.

— Серьезно?

— Ничего я не боюсь! Не надо мне скорую. Все нормально.

— Так, — Варлам встает. — Я пошел. У меня без вас дел хватает.

Я следом за ним двигаюсь к двери.

— А ты останешься здесь.

— Что?!

— Видишь же, Михею плохо. Присмотри за ним. Проследи, вдруг у него температура поднимется.

— Да ничего у меня не поднимется! — вопит Медведь.

— Уверен? — ухмыляется Варлам.

— Я с ним не останусь!

— Так. Тихо! — властно рявкает Варлам. И смотрит на меня — Я пошел. Ты остаешься с пострадавшим по твоей вине Михеем. Его жизнь и здоровье на твоей ответственности. Если что — зови моего водителя и везите его в ближайшую больницу. Тут недалеко. Меня не беспокоить!

Варлам выходит, закрыв за собой дверь.

А я стою спиной к Медведю и боюсь повернуться…

Юля

— Я, наверное, уберу осколки, — говорю я, пытаясь придать голосу уверенность.

И только после этого медленно оборачиваюсь. И тут же резко отступаю назад.

Потому что Медведь, который до этого сидел на стуле метрах в трех от меня, теперь оказывается за моей спиной.

Как он так незаметно подкрался?

А, главное, зачем?

Я пячусь назад. Он надвигается на меня.

— Может, я лучше пойду? — лепечу я.

— Нет, — совершенно спокойно произносит он.

Шаг. Еще шаг…

Я упираюсь спиной в стену. Дальше отступать некуда.

А он…

Нависает надо мной всей своей мощной устрашающей звериной массой. Я вижу татуировки на его груди. Вижу косые мышцы пресса — мощную букву V, основание которой прячется под полотенцем…

Он голый. От него исходит жар. И что-то еще. Что-то животное и жуткое. Запах… Он пахнет зверем. Диким, лесным, хвойным и немного цитрусовым…

— Что ты собираешься… — лепечу я.

Одна медвежья лапа упирается в стену рядом с моей головой. Вторая берет меня за подбородок.

Он смотрит в мои глаза. Ухмыляется. Его губы приближаются к моим…

Что он хочет сделать? Неужели поцеловать? После всего?! Вряд ли. А что тогда? Укусить? Сожрать без соли и перца?

Я не отвожу взгляда. Собираю в кулак всю свою смелость и уверенность. Я привыкла притворяться дерзкой! Я это умею.

А еще я в школе занималась самбо. Пусть всего пару лет, но несколько приемов освоила. И научилась выворачиваться из цепких лап противнка.

Я делаю резкое движение в сторону, освобождаюсь от не слишком сильного захвата, подныриваю под локоть и — оказываюсь за его спиной.

Медведь резко оборачивается, ошарашенно хлопая глазами.

— Ты просто змея! — пораженно восклицает он. — Такая юркая…

— А ты чего хотел вообще?

— Хотел проверить, насколько ядовит твой язык.

— Достаточно, чтобы попортить твою кровь.

Так. Хватит словесных баталий на грани. Надо перевести наши отношения в другую плоскость. Варлам сказал, что я ответственна за здоровье Михея… Что ж, он прав. Я натворила дел. И должна за это расплачиваться.

— Как себя чувствуешь? — спрашиваю деловым тоном.

— Отвратительно! — рявкает он.

— Надо тебе температуру измерить, — продолжаю я изображать деловую медсестру.

И роюсь в аптечке.

— Градусника нет, — комментирую я свои действия. — Надо его где-нибудь добыть. Но сначала я уберу осколки.

Иду к кровати, начинаю собирать куски бутылочного стекла и выбрасывать их в урну, которую нахожу под туалетным столиком.

— Ты мне обещала жаркую ночь, — вдруг раздается за моей спиной.

— Незабываемую, — поправляю его я. — И я выполнила свое обещание.

— Неужели?

— По-моему, это получилось вполне себе незабываемо, — бурчу я.

Стараясь быть корректной с пострадавшим по моей вине Медведем, не язвить и не дерзить.

— И, тем не менее, ты мне должна, — заявляет он.

Нет, ну что за человек! Я к нему уже крайние меры применила, а он все не уймется! Неужели все еще хочет одноразового секса?

— А ты сможешь? — не выдерживаю я. — Тебе же плохо… У тебя вся спина в порезах!

— Не переживай, я не люблю лежать на спине. Предпочитаю быть сверху. Желательно сзади.

Я в это время как раз собираю осколки с кровати. Стоя спиной к нему. Естественно, наклонившись. В своей узкой юбке с нереальным разрезом. И на высоченных шпильках.

Осознав это, я резко выпрямляюсь.

И невольно сжимаю руку, в которой как раз держу осколок. Блин! Порезалась.

Автоматически подношу порезанный палец к губам и слизываю каплю крови…

И ловлю такой взгляд Медведя, от которого кровь в моих венах вдруг превращается в кипящую лаву. А внизу живота все скручивается в маленький трепещущий комочек.

Никогда не испытывала подобных ощущений…

А Михей… Да что с ним такое? Почему он так смотрит? В его глазах просто полыхает жидкий огонь!

— У тебя жар, — говорю я.

— С чего ты взяла?

— У тебя глаза… больные.