Дом у озера - Кейт Мортон

Сэди всегда бегала в одиночку – еще задолго до того, как дело Бейли развалилось и вся ее жизнь в Лондоне пошла прахом. Сэди считала, что лучше бегать одной. Некоторые люди бегают ради физической нагрузки, другие – ради удовольствия; Сэди бегала так, словно спасалась от смерти. Слова ее бывшего. Он произнес их обвиняющим тоном, согнувшись пополам посреди парка Хэмпстед-Хит и хватая ртом воздух. Сэди только пожала плечами, не понимая, почему это плохо, и вдруг почти без сожаления осознала, что у них ничего не выйдет.

Порыв ветра качнул ветви, брызнув последними каплями дождя в лицо. Она тряхнула головой, однако бег не замедлила. По бокам тропы стали появляться побеги шиповника, рабы привычки, которые каждый год прорастают сквозь папоротник и валежник. Хорошо. Подобные мелочи доказывают, что в мире есть место добру и красоте, как утверждается в стихах и банальных сентенциях. Сэди подумала, что с ее работой об этом часто забываешь.

На выходных лондонские газеты все еще писали о деле Бейли. Сэди случайно увидела заметку через плечо одного из посетителей в кафе «Гавань», куда они с Берти зашли позавтракать. Вернее, завтракала Сэди, а Берти пил что-то вроде густого зеленого коктейля, который пах травой. Маленькая заметка, всего одна колонка на пятой странице, но имя Мэгги Бейли как магнитом привлекло взгляд Сэди, и она, замолчав на полуслове, жадно прочитала статью. Ничего нового, значит, ничего не изменилось. А почему, собственно, что-то должно было измениться? Дело закрыто. Дерек Мэйтленд подвел черту. Неудивительно, что он до сих пор держится за эту историю, как собака за кость, вполне в его духе. Может, отчасти поэтому Сэди его и выбрала?

Из-за купы деревьев выскочил Эш, метнулся наперерез Сэди, хлопая ушами и улыбаясь во всю слюнявую пасть. Сэди отпрянула и, стиснув кулаки, побежала дальше. Она не должна читать газеты. Предполагается, что она взяла передышку, будет приходить в себя и ждать, пока в Лондоне все не уляжется. Дональд посоветовал. Он пытался защитить ее, не хотел, чтобы Сэди ткнули носом в ее собственную глупость. Мило, конечно, но, честно говоря, слишком поздно.

Одно время об этом деле писали все газеты и сообщали в новостях по телевизору. Даже спустя несколько недель поток не иссяк, наоборот, разросся. Некоторые статьи просто цитировали отдельные комментарии Сэди, зато другие радостно сообщали о внутренних разногласиях среди сотрудников лондонской полиции, намекая на сокрытие фактов. Неудивительно, что Эшфорд разозлился. Суперинтендант никогда не упускал случая выразить свои взгляды на лояльность. Подтянув повыше брюки, все в пятнах от еды, он, брызгая слюной, распекал собравшихся полицейских: «Хуже стукачей ничего нет, слышите? Если чем-то недовольны, не болтайте с посторонними! Больше всего репутации полицейского управления вредят доносчики!» Особого упоминания удостаивались самые мерзкие из посторонних – журналисты. Подбородок Эшфорда дрожал от ненависти: «Кровопийцы, вот кто они все!»

Слава богу, он не знал, что в этом конкретном случае стукачом оказалась Сэди. Дональд ее прикрыл, совсем как тогда, когда она начала допускать ошибки. «Партнеры всегда так поступают», – хмуро буркнул он в ответ на ее неловкую благодарность. Потом они не раз подшучивали над теми промахами в обычно безукоризненной работе Сэди, однако последнее нарушение вышло за рамки дозволенного. Будучи старшим следователем по делу, Дональд отвечал за действия своих подчиненных, и если прийти на допрос, не захватив с собой блокнот, означало стать объектом дружеских подначек, то обвинения о том, что полиция напортачила с расследованием, расценивались совсем по-другому.

Дональд с самого начала знал, что утечка информации произошла из-за Сэди. Он пригласил ее в паб «Лиса и гончие», где не терпящим возражения тоном посоветовал на время уехать из Лондона. Велел Сэди взять положенный отпуск и не появляться на работе, пока не решит свои проблемы. «Я не шучу, Спэрроу, – сказал он, вытирая с седых щетинистых усов пивную пену. – Не знаю, что на тебя нашло, но Эшфорд не дурак, сейчас он будет следить за всеми как ястреб. У тебя ведь дед в Корнуолле, так? Ради себя самой – нет, ради нас обоих, – поезжай туда и возвращайся, когда придешь в норму».

Откуда ни возьмись, на тропе возник поваленный ствол дерева, и Сэди перепрыгнула через него, слегка зацепившись кроссовкой. Адреналин бурлил под кожей, словно горячий сироп; пришлось обуздать его, побежав еще быстрее. «Возвращайся, когда придешь в норму». Легко сказать! Дональд, может, и не знает, в чем причина ее рассеянности и промахов, но сама-то Сэди это прекрасно понимает. Она представила конверт со всем содержимым, засунутый в тумбочку гостевой спальни у Берти в доме. Красивая бумага, изящный почерк и послание, от которого Сэди словно ледяной водой окатили. Все проблемы начались тем вечером, шесть недель назад, когда она наткнулась на это чертово письмо, лежавшее на коврике у двери лондонской квартиры. Сперва ошибки из-за невнимательности, маленькие недочеты, которые легко исправить… а потом возникло дело Бейли, той маленькой покинутой девочки, и шарах! Разразилась буря.

С последним выплеском энергии Сэди заставила себя добежать до почерневшего пня, поворотного пункта сегодняшней пробежки. Не сбавляла темп, пока не добежала, коснулась рукой мокрой шершавой поверхности и только потом расслабилась и перевела дух, уперев ладони в колени. Диафрагма Сэди поднималась и опускалась, перед глазами мелькали звездочки. Эш крутился рядом, обнюхивая комель замшелого бревна, которое торчало из земли на крутом склоне. Сэди жадно напилась из пластиковой бутылки, выдавила немного воды в открытую пасть пса, погладила блестящую темную шерсть между ушей.

– Ну и где же твой братец? – спросила Сэди у Эша. – Где Рэмзи?

Пес наклонил голову набок и уставился на Сэди умными глазами. Сэди огляделась. Вокруг густо рос папоротник, закрученные побеги тянулись к солнечному свету, разворачиваясь в широкие перистые листья. Сладкий аромат жимолости смешивался с землистым запахом недавнего дождя. Летнего дождя. Сэди всегда нравился этот запах, даже после того, как Берти сказал, что он вызван особыми бактериями. Значит, при соответствующих условиях и из плохого может выйти что-то хорошее. У Сэди были свои причины в это верить.

В поисках Рэмзи Сэди еще раз вгляделась в лесную чащу и вдруг поняла, что Берти был прав: здесь немудрено заблудиться. Конечно, она, Сэди, вряд ли потеряется, тем более с собаками, которые чуют дорогу домой, а вот кто-нибудь может и заплутать, например, наивная девушка из сказки. Такая девица, полная романтических мечтаний, вполне способна забрести в чащу леса и потеряться.

Сэди почти не знала сказок. Еще один из пробелов в жизненном опыте по сравнению со сверстниками – сказки, экзамены на аттестат о полном общем среднем образовании, родительское тепло. Даже в скудно обставленной комнатушке маленькой Бейли обнаружилась полка с книгами и замусоленный томик сказок братьев Гримм. Но в детстве Сэди не было рассказанных шепотом историй, которые начинаются с «давным-давно…». Ее мать не любила шептаться, отец – тоже, и оба они терпеть не могли все чудесное и сказочное.

Тем не менее Сэди, вполне приспособленная к жизни в обществе, знала, что в сказках люди, бывает, теряются и зачастую это связано именно с дремучим лесом. Люди пропадали и в реальной жизни – это Сэди знала по опыту. Иногда виной всему был несчастный случай, а порой люди исчезали намеренно: те, кто не хотел, чтобы их нашли. Люди вроде Мэгги Бейли.