Смерть по рецепту Медичи - Марина Серова

Помня о том, что Андрей Николаевич не велел мне далеко уходить, я вернулась в приемную. Ольга стояла у окна. Услышав, что кто-то вошел, она повернулась и, показывая куда-то в сторону, заметила:

– Скопов тоже здесь. Откуда он узнал о пожаре?

Я тоже подошла к окну, из которого была видна автостоянка для сотрудников.

– Где его машина?

– Вон, внизу, джип «Чероки».

– Она давно здесь стоит?

– Честно говоря, не помню. Нет, он уезжает!

Машина медленно выехала со стоянки по направлению к дороге, развернулась и, набирая скорость, стала удаляться. Мне показалось это странным: директору нужно было чье-то участие, а соавтор его будущей докторской бросил его в такой момент. Может, он просто не знал о последнем событии? Не может быть! Пожарную машину трудно не заметить. Но, с другой стороны, здание большое и пожарных может вызвать кто угодно, не обязательно директор «Фармалюкса».

– А позвонить ему нельзя? – поинтересовалась я у секретарши.

– Зачем? – удивилась она. – Если он понадобится, директор ему сам позвонит.

В этот момент дверь кабинета открылась. На пороге стоял совершенно счастливый Андрей Николаевич, который поспешил сообщить радостную новость:

– Все результаты, кроме самых последних, сохранились. Я успел положить их в сейф. А то, что погибло, можно восстановить в течение недели, но… – тут его лицо омрачилось, – своей лаборатории у меня теперь нет и неизвестно, когда будет. Придется воспользоваться лабораторией Скопова. Кстати, а где он сейчас?

Мы с Ольгой переглянулись.

– Он только что уехал, – проговорила секретарша и осеклась.

Горлов сразу помрачнел, но ничего не сказал.

– Женя, – обратился он ко мне, – пойдите вниз, проверьте, как там наши пожарные, а вы, Ольга, займитесь переброской заказов. Мы теперь долго не сможем готовить лекарства здесь.

Я молча кивнула и спустилась на седьмой этаж. Весь коридор был залит водой, на полу лежал пожарный рукав, с которого капало, двери лаборатории были сняты с петель и стояли у стены. Сама лаборатория представляла собой черные от сажи руины с покрытыми гарью раковинами, сломанными приборами и валявшимися везде осколками стекла. Внутри ходила женщина-эксперт в форме и составляла акт. Я вернулась к Горлову и рассказала, что видела.

– Ну, теперь нужно ждать резюме эксперта и готовить деньги на штраф. Женя, вы мне больше сегодня не нужны, можете быть свободны.

Но я почему-то не сразу отреагировала на его слова. Мне было жаль оставлять Андрея Николаевича в такой ситуации. Но помочь ему я ничем не могла, поэтому вышла в приемную, попрощалась с секретаршей и отправилась к себе домой размышлять над сегодняшним происшествием.

* * *

Я ехала домой и думала: лаборатория загорелась по чьей-то оплошности или ее кто-то поджег? Последнюю мысль я от себя гнала, но она опять возвращалась: недаром же Горлов кого-то опасается. Меня не будут нанимать только для того, чтобы показать свою состоятельность. Бывали случаи, когда моим работодателем становился не очень богатый человек.

Да, Горлов кого-то боится. И возможно, тот, кого он боится, поджег сегодня лабораторию. Спрашивается: зачем? Например, затем, чтобы Андрей Николаевич не смог дальше работать над своей докторской. К тому же в этой лаборатории готовили лекарства на заказ. Теперь это стало невозможным. Кто мог быть в этом заинтересован? Конкуренты? Вполне вероятно. Но как и кто отключил пожарную сигнализацию? Кто пустил злоумышленника в офис «Фармалюкса»?

На эти вопросы у меня не было ответа, и я решила немного выждать и осмотреться. Нужно ближе познакомиться с сотрудниками компании, и в первую очередь с Гиревым, Ольгой и Скоповым. Возможно, разговоры с этими тремя дадут мне нужную информацию. А может быть, и нет. В общем, завтра Горлов меня ждет к девяти часам, а дальше посмотрим. С этими мыслями я затормозила возле своего дома и въехала во двор. Нужно было загнать «фольк» в гараж и идти ужинать с тетей Милой. Интересно, что у нас на ужин?

Когда я открыла дверь, то увидела, что в прихожей стоят чужие женские туфли. К тете Миле кто-то пришел, и этого кого-то она угощала на кухне. Пахло свежей выпечкой и еще чем-то очень знакомым, но появлявшемся на нашем столе только по праздникам. А какой у нас сегодня праздник? Я переобулась и заглянула на кухню: на почетном месте сидела давняя подруга тети Милы Алевтина Ивановна и пила чай. Тетя Мила сидела напротив, подперев щеку кулаком, и тихо говорила:

– А еще она любила щи с килькой. Но я не стала их варить. Сваришь целую кастрюлю, а кто есть будет? Женечка, ты уже дома? – Тетушка повернулась ко мне. – Мы сегодня с Алевтиной поминаем Светлану Леонидовну. Садись и ты с нами.

– Сейчас, – пообещала я, – только переоденусь. – И пошла в свою комнату. Там я быстро сняла с себя костюм и надела старые джинсы и майку. Потом помыла в ванной руки и отправилась на кухню. Тетя Мила уже поставила на стол третью тарелку и положила в нее салат.

– Садись, попробуй салат «Мимоза», Светлана Леонидовна его очень любила. – С этими словами тетя Мила открыла кухонный шкаф, достала оттуда початую бутылку муската и налила мне полфужера. – Это любимое вино покойной, выпей за упокой ее души.

Я не люблю мускат, но под пристальными взглядами двух пожилых женщин пришлось выпить. Вино горчило, но его особый запах чувствовался, и это мне немного помогло.

– Как вино? – вступила в разговор Алевтина Ивановна.

Я молча подняла большой палец и, стараясь удержать жидкость в себе, быстро отправила в рот ложку салата.

– Закусываешь как водку, – заметила Алевтина Ивановна. – Еще налить?

Я отрицательно замотала головой.

– Мне завтра за руль.

– Она ездит на работу на своей машине, – заступилась за меня тетя Мила, – ей много нельзя. Что насчет лекарства, Женечка? – Она явно хотела перевести разговор в другое русло. Ей надоело вспоминать о достоинствах покойной.

– Все подтвердилось: это лекарство больше не импортируют, но Горлов предложил мне замену.

– Замену? – обрадовалась тетушка. – А где она?

– У нас сегодня был пожар в лаборатории, и шеф забыл о лекарстве. Я не стала его спрашивать в такой момент, – сказала я. Потом отправила в рот последнюю ложку салата и отодвинула от себя грязную тарелку.

– Кто-нибудь пострадал? – оживилась тетя Мила, ставя передо мной блюдце с куском куха и чашку чая.

– Нет, но лабораторию долго придется восстанавливать. – Сейчас начнутся расспросы, а мне не очень хочется говорить на эту тему. Но ничего не поделаешь, придется. Вон и Алевтина Ивановна смотрит на меня с интересом.

– А у вас что, нет этой… – Алевтина Ивановна замялась. – Такая установка, когда дождь идет с потолка?

– Спринклерной, – подсказала тетя Мила.