Битва при Азенкуре. История Столетней войны c 1369 по 1453 год - Альфред Берн

Для осуществления этой сравнительно простой операции потребовалось четыре дня. Когда армада собралась, корабли столь тесно прижимались друг к другу, что возникший на одном корабле пожар перекинулся на два соседних. Это было воспринято как плохое предзнаменование, но последовавшая за отчалившим флотом стая лебедей означала, возможно, что Небо смилостивилось над участниками.

Летнее солнце играло в парусах, флагах и стягах армады. Картина была такая, что подняла бы из могилы Фруассара, чтобы описать ее.

В воскресенье 11 августа 1415 года в 3 часа дня, по сигналу короля флот, ведомый дядей монарха графом Дорсетом, на верхушке мачты корабля которого горели два фонаря, медленно вошел в Ла-Манш, миновал остров Уайт и вышел в открытое море, держа курс на юг.

Французские власти давно знали о подготовке интервенции. Но Генрих позаботился о том, чтобы сохранить в тайне конечную цель похода. Мне удалось найти единственное заявление короля, гласившее, что этой целью могла быть Аквитания или «король Франции». Формулировка выглядит довольно туманно. Но французские власти не обманывались насчет района высадки войск Генриха. Они помнили, что Эдуард III уже делал Аквитанию целью своего вторжения. Однако его войны показали, что подобные операции весьма опасны. Нет, по всем признакам местом высадки должно было стать северное побережье Франции. Им могла быть Бретань. Брест и Сен-Мало в прошлом заслужили известность излюбленных районов высадки английских войск. Либо король Англии по примеру своего предка мог высадиться близ Шербура. Арфлер, расположенный в устье Сены, предчувствовал угрозу и спешно укреплял свою оборону. Некоторые считали наиболее вероятным местом высадки Фландрию. Французские же власти полагали, что подлинной целью вторжения станет Булонь[3].

Однако оборонительные меры французов носили исключительно половинчатый характер. Из двух соперничавших политических партий сторонники Орлеанской ветви пребывали в состоянии летаргии, сторонники же Бургундской ветви под тем или иным предлогом не отвечали на призывы о помощи. Дофин Луи, болезненный молодой человек 19 лет, был назначен главнокомандующим французскими вооруженными силами и коннетаблем Франции, его помощником стал Шарль д'Альбре. Помощник начал собирать армию близ Руана. На южной стороне устья Сены, напротив Арфлера, были сосредоточены силы в 1500 человек под командованием Альбре и маршала Бусико. В целом же французы оставались безразличными, их больше беспокоили высокие налоги, чем угроза нашествия.

Таким образом, обстановка для вторжения была благоприятной, когда английская армада скрылась из вида к югу от Бембриджа на острове Уайт. Какова же была конечная цель короля Англии? Исследование его заявлений и посланий показывает, что монарха больше интересовало возвращение Нормандии, чем захват Аквитании. Из двух наследственных вотчин Нормандия была более древней. Более столетия она находилась под англо-норманнским контролем, однако по ряду причин ее возвращение не было учтено в договоре в Бретиньи. Генрих решил исправить этот просчет и сделал провинцию первоочередной целью вторжения.

Но относительно конечных целей и планов их достижения с уст короля не слетело ни одного слова, не более он написал и своей рукой. Мы вступаем на почву предположений и догадок, но более глубокое постижение намерений короля дает метод, который я называю «неизбежными военными версиями». Вполне вероятно, что молодой король тщательно изучал успешные кампании своего прадеда и его военачальников – особенно Генри Ланкастера, графа Дерби. Он мог советоваться с некоторыми из них, в частности с дядей Джоном Гонтом. (Карл VI мог воспользоваться советами герцога Беррийского, который участвовал в сражении при Пуатье.) «Почтенный Гонт» умер, когда Генриху исполнилось 12 лет, мальчик, должно быть, с жадностью внимал рассказам и воспоминаниям дяди. Кроме того, Генрих V усваивал уроки прежних войн. Четыре из этих уроков имеют первостепенное значение. Во-первых, успешная война в далекой Аквитании была сопряжена с большими трудностями. Французы располагали тем, что мы называем тыловыми коммуникациями, они могли сосредоточить большие силы на своих границах гораздо раньше и быстрее, чем Англия смогла бы дать подкрепление. Во-вторых, широкомасштабные операции на чужой территории были обречены на провал в условиях отсутствия надежных коммуникаций. В-третьих, Франция была так насыщена замками и укрепленными городами, что силы вторжения без обеспечения осадным парком были не способны удерживать враждебную территорию и сломить волю противника к сопротивлению. Это доказала – хотя и не полностью – последняя успешная военная кампания Эдуарда. В-четвертых, было очевидно преимущество обладания прочной базой на французской территории. Бордо представлял одну из них на юге, Кале – на севере.

Логика этих уроков, наряду собственно со стремлением короля вернуть древнее герцогство, приводили к заключению о том, что Нормандия должна была стать первостепенной задачей, что на территории герцогства следовало создать надежную базу, что там надо построить порт, подобный Кале, и что в нем нужно сосредоточивать средство для осады.

Где следовало поместить эту базу? Устье Сены указывало на это. Из двух крепостей, стороживших вход в реку, Арфлер на северном берегу всегда рассматривался как «ключ к Нормандии» и, значит, должен был стать первоочередной целью. Подобные соображения, видимо, вынудили Генриха V, как только армада вышла в море, приказать взять курс на устье Сены. За этим последовало оповещение капитанов судов о том, что в качестве первого шага он намерен овладеть Арфлером.

* * *

14 августа 1415 года после благополучного 50-часового перехода корабли бросили якоря в 5.00 после полудня в устье Сены, напротив длинной пустынной отмели примерно в трех милях к западу от Арфлера, где сейчас располагается Гавр. Хотя противник в пределах видимости не наблюдался, до утра никому не было позволено сходить на берег. На следующий день перед рассветом на берег высадился разведывательный отряд под командованием графа Хантингтона и сэра Гилберта Амфревилла, которые вскоре доложили, что берег пуст. Тогда король велел военачальнику организованно произвести полную высадку и сошел на берег в числе первых. Первым делом он припал на колени и произнес молитву, обещая не делать ничего неугодного Богу и утверждению справедливости.

Арфлер был древним городом и единственным портом на северной стороне устья реки. Город защищали крепостная стена и ров чуть меньше двух миль в периметре, заполненный водой. Обороне города помогали природные условия. Он располагался на берегу речки Лезард, близ ее впадения в Сену. Южную сторону прикрывало русло этой реки. С востока к нему примыкали соляные озера, через которые проходила единственная дорога, на север уходила долина реки Лезард. Реку перекрыли плотиной, ширина поверхности водохранилища составляла 100 ярдов. Все мосты на несколько миль к северу от города были разрушены. На северо-запад и запад уровень земли постепенно повышался, вершину возвышенности покрывали деревья и фруктовые сады. Река Лезард пересекала город с северо-запада на юг, а порт располагался в центре города. У входа в город реку перегораживали цепи. Главным зданием в городе была церковь Св. Мартина (которая стоит до сих пор). В крепостной стене имелось трое ворот – с северо-востока, юго-востока и юго-запада. С верхушек ворот недавно скинули временные навесные башни, сооруженные из деревянных стен, промежуток между которыми заполняла земля. Все ворота окружала вода[4]. На контрэскарпе рва выстроили низкий земляной вал. Кроме того, на побережье были вырыты траншеи для отражения десантов, но гарнизон был слишком малочислен, чтобы заполнить эти траншеи. На крепостной стене были установлены несколько пушек, в ряде мест хранились запасы негашеной извести и смолы, чтобы поражать осаждавших. Неудивительно, что Арфлер считался неприступным.