Афромент - Михаил Серегин

— Девушка? — засомневался капитан. — А не будет ли она подрывать моральный дух курсантов?

— Так ведь это только на один месяц, пока не закончится отпуск у обычной уборщицы. Зося приехала сюда поступать, и у нее как раз есть только месяц.

— Поступать? А куда? — поинтересовался Смурной.

— Э-э-э, кажется, в театральное училище, — не моргнув глазом, соврал Санек.

Впрочем, он не так уж и сильно соврал. Ведь Зося приехала в Зюзюкинск чтобы действительно поступать в театральный вуз, но провалилась и осталась ждать следующего лета. Познакомившись с группой курсантов, она помогла им в раскрытии особо важного преступления, после чего ее мечты изменились. Теперь Зося очень хотела поступить в Школу милиции, однако ни Мочилов, ни Смурной не должны были этого знать, по крайней мере пока.

— Какое интересное имя — Зося, — задумался лейтенант. — Где-то я его уже слышал.

Не удивительно, что это пришло ему в голову. Ведь дело, которое он рассматривал всего пять минут назад, было именно Зосиным. Дирол быстро понял это и похолодел. Нужно было срочно что-то предпринимать, пока Смурной не вспомнил. Он применил старый проверенный метод: шагнул вперед, задел ножку стула и опрокинул его, чем немедленно привлек внимание к своей персоне.

— Зубоскалин! Ходить не умеешь? Надо намекнуть Фролу Петровичу, чтобы позанимался с тобой дополнительно, а то что-то у тебя с координацией движений неладно.

— Никак нет, Глеб Ефимович, ходить умею. Виноват, исправлюсь, — тут же откликнулся Дирол, показав в улыбке все тридцать два зуба.

Его старание и бодрый тон порадовали Мочилова. «Вот надо же, умеет, когда хочет», — порадовался он.

— В наше опасное время, когда почва уходит из-под ног, именно милиционер должен твердо держаться на своих двоих. Ты это понимаешь, Зубоскалин?

— Так точно!

— Но если она работает в отделении у старшего лейтенанта Ворохватова, то как же мы уговорим ее перейти к нам? — засомневался Смурной.

— Не волнуйтесь, уговорим, — авторитетно заявил Мочилов. Ради возможности одержать верх над соперником он решился даже пренебречь работой.

* * *

После визита капитана Мочилова Ворохватов остался без уборщицы, а кроме этого, растерял последние остатки уверенности в себе. Капитан ушел довольным, убедившись, что старший лейтенант опять заикается, краснеет по поводу и без повода, не перебивает и вообще ведет себя крайне прилично. Старший лейтенант почти беспрекословно согласился остаться без Зоси, признал, что мытье полов является необходимой и обязательной ежедневной процедурой для каждого начальника отделения, согласился с необходимостью экономить деньги с тем, чтобы потом вложить их в покупку необходимых для лаборатории реактивов.

Дирол поприсутствовал во время общения капитана с Ворохватовым, получил от этого несказанное удовольствие и немедленно помчался в школу сообщать радостную новость ребятам.

Ребята восприняли новость крайне спокойно, без каких-либо эмоций. Они, не вставая с коек, выслушали Дирола, потом закрыли глаза и вернулись в то бессознательное состояние, в котором пребывали до сих пор. Из общей группы выделялся только Федя, который с приходом Дирола отложил книжку, а потом даже поздравил его с успешно проведенной операцией.

— Эй, вы что? — Санек дернул за плечо сначала одного, а потом другого Утконесова. Как и положено близнецам, они отреагировали одинаково — не отвечая, перевернулись на другой бок.

— Они обкурились, — объяснил Федя, сияя белозубой улыбкой.

— Чего обкурились?

— Петра, — Федя указал ему на пакет, валяющийся на полу. При ближайшем рассмотрении пакет оказался набит пустыми пачками из-под сигарет марки «Петр Первый».

— А ты?

— А я не курю, я яблоки ел, — объяснил Федя.

Теперь Диролу все стало совершенно понятно. Уходя к Мочиле, он дал своим сокурсникам важное поручение. Они должны были тщательно замусорить коридор, ведущий от кабинета Мочилова к комнате, где располагался дежурный по школе. К этому заданию ребята подошли со всей ответственностью, вытащили из тумбочек заначки, купили побольше сигарет, а потом занялись производством окурков. К тому времени, когда Веня догадался, что часть сигареты можно отрывать и выкидывать, чтобы не выкуривать всю, они уже основательно надышались дымом. Когда запас подошел к концу, курсанты уже дошли до состояния нирваны, поэтому разбрасывать окурки пришлось Феде, который не курил, а старательно жевал яблоки, превращая их в огрызки, и мял ненужные бумажки.

— И что теперь с ними делать?

— Да ничего, они полежат немного и придут в себя. Я видел по телевизору.

— Понятно. Слушай, надо их накрыть, а то вдруг кто-нибудь зайдет.

Через две минуты комната номер тринадцать стала напоминать городской морг, с той лишь небольшой разницей, что тела, накрытые простынями, были живыми. Дирол и Федя ушли, решив побыстрее сообщить Зосе приятную новость. И надо же такому случиться, что именно в этот момент в комнату зашла тетя Клава. Зашла она, чтобы сообщить, что обед готов. Обычно обитателей комнаты кормили немного позже, когда они возвращались с дежурства в отделении. Узнав от капитана Мочилова, что курсанты вернулись раньше, она решила покормить их вместе с остальными.

— Обед готов! — крикнула она еще из коридора, но не услышала ни воплей радости, ни шума, свидетельствующего о том, что курсанты собираются в столовую. Тогда тетя Клава решила зайти, чтобы узнать причину такой тишины.

Сначала обстановка не произвела на нее особенного впечатления. Но потом, когда она рассмотрела кровати и поняла, что на них лежит, из ее уст вырвался сдавленный крик.

«Не может быть! — подумала повариха. — Неужели они все умерли?»

Посчитав тела, накрытые простынями, она ужаснулась, однако заметила, что две койки свободны, а значит, кто-то еще остался в живых. В душе тети Клавы тут же проснулась надежда на то, что ее любимец все же избежал печальной участи. Поэтому она решила набраться духу и осмотреть все тела.

Надо сказать, что любимцем поварихи был Зубоскалин, который напоминал ей ее любимого мужчину Агафона, бесследно исчезнувшего много лет назад. Из-за этого тетя Клава питала к Диролу платоническую привязанность, вздыхала при встрече и всегда подкладывала ему кусочки повкуснее. И теперь ей стало дурно от одной мысли, что юного мальчика постигла страшная участь. Бедная, бедная женщина. Если бы она знала, что Дирол сейчас спокойно идет по улице рядом со своим однокурсником, то не стала бы осматривать комнату, а сразу обратилась бы к начальству. Однако она этого не знала, а потому подошла к ближайшей койке и заглянула под простыню.

На верхней койке лежал Леха Пешкодралов. Несчастный Пешкодралов! А ведь тетя Клава помнила его еще живым. Конечно, ведь он всегда был самым скромным, так беспрекословно съедал все, что она готовила, и иногда даже требовал добавки. А вместо этого частенько получал половником по протянутым рукам! Знай она тогда, как мало осталось мальчику жить на свете, никогда бы…