Враг всего сущего - Дмитрий Дашко

Через час я уже довольно сносно изучил этот приемчик, через два владел им не хуже Лиринны.

Заснули мы почти на рассвете. Больше жалоб на храп не возникало: эльфийка так устала, что на мои рулады ей было просто наплевать.

В которой у нас появляется новый клиент

Удивительно, но, несмотря на усталость, мне все же приснился сон, в котором я вернулся на много лет назад, в тот день, когда познакомился с отцом Лиринны.

…Под ногами противно хлюпало, воздух был настолько влажным, что я боялся захлебнуться. Здесь водилось громадное количество живности, которая кишмя кишела вокруг, норовя забраться под одежду, забиться в рот или нос, запутаться в волосах. Почти все твари были опасны — только если укусы одних отправляли на тот свет сразу, без лишних мучений, то ядовитые железы других заставляли лезть на стенку с воем от нестерпимой боли. Мы отчаянно ругались, но терпели, выбора у нас не было. Никто не интересовался нашим мнением, не спрашивал, где бы хотелось служить. Дезертирство каралось смертью. Вот что вбивали в наши головы с того момента, как мы здесь оказались.

Лаоджа… Маленькая нищая страна, в которой нет ничего, кроме гнусных насекомых, смертоносных пресмыкающихся, ужасного климата и пропитанных ненавистью дикарей.

Я по-настоящему ненавидел проклятые джунгли, успел натерпеться за шесть месяцев службы в этом аду. Тренировки, марш-броски, ночевки по колено в болоте… все бы ничего, но командование, видимо, решило добить наш взвод, прислав напарников — эльфов.

Эльфы не жаловались на условия службы, они вообще никогда ни на что не жаловались, гордость так и пронизывала их существо. Эти парни любили задирать нос, и кое-кому из нас их привычки и манеры были не по душе. Но, несмотря на заносчивость эльфов, я стал ими восхищаться: кто еще может так легко, словно пушинка, пробежать по болотным кочкам, неслышно подкрасться к дикой кошке, попасть в мишень с двухсот метров в кромешной тьме. Никто из людей на это был просто неспособен.

В напарники мне достался молчаливый, уже немолодой эльф, мы поладили довольно быстро, так как я тоже не любил много болтать. Над нами пошучивали: «Сошлись два одиночества», и были по-своему правы. Эльф страдал оттого, что был оторван от своей семьи — остальные в отряде оказались закоренелыми холостяками, — а я привык держать мысли при себе и слыл молчуном. Наверное, потому нас и потянуло друг к другу словно магнитом. Иногда случались такие моменты, когда мы сидели и смотрели, как солнце садится в джунгли. По болоту растекаются золотые дорожки, все на миг замирает.

Напарник как-то сказал:

— Знаешь, друг, когда солнце заходит — это не просто красиво, но и опасно: благодаря волшебной силе солнца врата в другие миры надежно закрыты, но стоит солнцу зайти за горизонт, и я уже не уверен, сможем ли мы дожить до утра.

Потом, тряхнув головой, продолжил, да таким зловещим тоном, что мурашки по спине поползли.

— Не нравится мне это место, слишком древнее, слишком злое, — задумчиво произнес эльф, глядя на наш лагерь, раскинувшийся на развалинах какого-то древнего поселения, стертого с лица земли сотни лет назад.

Тогда я пропустил его слова мимо ушей, они показались обычным солдатским трепом, когда, чтобы скоротать время, сочиняются различные байки и небылицы, в которые не верят ни рассказчики, ни уж тем более их слушатели. Сейчас же, стоя на краю обрыва, вглядывался во тьму и сожалел, что не спросил напарника, что он имел в виду. Я дрожал, и было от чего: во-первых, пришлось убежать из лагеря практически в чем мать родила, во-вторых, страх заморозил кровь и сковал движения.

Я сглотнул, вспоминая, как внезапно многие из друзей переменились: лица исказились, в глазах черные провалы, как будто смотришь в бездну. Похватав оружие, они кинулись на эльфов и тех людей, кто не поддался наваждению. Эта безумная атака была внезапной, многие не поняли ничего, лишь единицы начали защищаться, а еще меньше успели осознать бесполезность сопротивления и скрылись в джунглях.

Я бежал не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше от кромешного ада, очнулся лишь на краю обрыва и понял: все, дальше бежать некуда. По пятам шла погоня, трещали сломанные ветки, шелестела трава под коваными башмаками преследователей. Встревоженные птицы покидали насиженные места и взмывали высоко в небо. Те, кто искал меня, были совсем рядом, буквально в нескольких шагах, какая-то неведомая сила гнала их по следу, и они безошибочно определяли мое местонахождение.

Я спрятался под кустом, из оружия только кинжал, все остальное пришлось оставить, чтобы не затруднять бегства. Вряд ли меня можно было назвать трусом, я мог остаться там и умереть, как многие друзья по взводу, но кому бы пригодилась глупая, пусть, возможно, и героическая смерть? А погоня тем временем неумолимо приближалась, оставались считанные секунды до того, как они окажутся у обрыва и поймут, что жертва где-то здесь, поблизости.

Тяжело дыша, я лихорадочно думал: что в них вселилось, что?! Но времени на размышления уже не осталось. Послышался топот, бежало несколько человек… человек ли?

Сердце бешено колотилось. Упершись ногами в рыхлую землю, я приготовился напасть первым: отступать было некуда, сзади пропасть. Сорваться в нее — верная смерть, костей потом не соберешь.

Противники появились из-за густых зарослей кустарника, громко дыша и меся болотную жижу. Под ногами противно чавкала земля, на ботинки налип толстый слой глины толщиной с два пальца, но их это не смущало — они искали меня. Все знакомые ребята, вот только лица чужие и взгляд заставлял замереть на месте.

Я выбрал подходящий момент и прыгнул, атака была внезапной, хотя они явно чувствовали, что цель где-то рядом. Пока везло. Убрав первого ударом в живот, я рубанул второго по шее, брызнула кровь, и тут везение закончилось. На меня навалились двое, падая, я увидел, что из темноты выбежало еще с десяток бывших товарищей. Понимая, что это конец, я взвыл, и отчаяние придало сил. На какой-то миг у меня словно выросли крылья за спиной, и, раскидав двух ближайших противников, я все еще с кинжалом в руке шагнул к пропасти.

Эльф появился внезапно, будто вырос из-под земли, с натянутым луком в руках, тут же пара стрел нашла свои цели в наступающих на нас зомби. Ему хватило короткого замешательства среди врагов, чтобы пробиться. Напарник схватил меня за талию и, крикнув: «Держись крепче, друг!» — прыгнул в пропасть. В ушах засвистело, сердце забилось в истерике, разум отказывался верить в происходящее. Я падал, вцепившись в эльфа, земля неумолимо приближалась.

«Вот теперь точно конец», — подумал я и зажмурился. Падение показалось бесконечным, словно мы зависли и парили над землей, как птицы в восходящих потоках воздуха. Затем последовал резкий удар, потом рывок — я с обрывком эльфийской куртки приземлился на пятую точку. Наверное, с меня можно было писать картину «Удивление», потому что, взглянув в мою сторону, эльф зашелся в истеричном смехе. Это привело меня в чувство. Мне раньше не приходилось видеть, чтобы эльф, так ярко выражал эмоции, да еще и в присутствии человека. Смех оказался столь заразителен, что я поддался соблазну и, повалившись на бок, смеялся вместе с эльфом до хрипоты.