Жизнь 3.0. Быть человеком в эпоху искусственного интеллекта - Макс Тегмарк

Примерно через два года после запуска Прометея первый этап подошел к концу, и «омеги» стали готовиться ко второму: в его основе лежала уже другая стратегия — убеждение. Однако еще раньше наиболее проницательные наблюдатели могли заметить появление в потоке новостей политической повестки: словно бы мягкий нажим в сторону центра, подальше от экстремизма любого вида. Курируемые «омегами» бесчисленные каналы сохраняли приверженность идеалам различных социальных групп, по-прежнему отражая вражду между США и Россией, Индией и Пакистаном, различными религиозными и политическими течениями, но накал страстей все больше снижался, уводя внимание зрителя от людей к конкретным вопросам, касающимся денег или власти, — чтобы не плодить лишних страхов и не множить ничем не подтвержденных слухов. С запуском второго этапа эта тенденция к забвению старых обид стала еще более явной: на экранах все чаще возникали трогательные истории о примирении старых врагов, чередующиеся с результатами расследований, которые показывали, как эти конфликты подогревались конкретными людьми из шкурных интересов.

Политические комментаторы заметили, что параллельно демпфированию региональных конфликтов стало расти внимание СМИ к проблеме снижения глобальных угроз. Например, повсюду вдруг заговорили об опасности ядерной войны. Вышло несколько блокбастеров, где действие разворачивалось на фоне ядерной бомбардировки, начатой по ошибке или намеренно, с ужасающими картинами ядерной зимы, разрушения человеческой инфраструктуры и массовым вымиранием обитателей планеты. В новых документальных научно-популярных фильмах в подробностях пояснялось, как ядерная зима отразится на жизни в каждой из стран. Ученые и политики, выступающие за ядерную деэскалацию, сразу получали широчайшую аудиторию — не в последнюю очередь именно для того, чтобы рассказать о поиске новых мер, которые можно предпринять в нужном направлении, поиске, в котором их щедро поддерживают научные организации и дотируют технологические концерны. В результате и политики стали подтягиваться под знамена борьбы за снятие ракет с боевых дежурств и за сокращение ядерных арсеналов. Росло общественное внимание к проблеме глобального изменения климата, пропагандировались открытые Прометеем способы снижения стоимости возобновляемой энергии, правительства все чаще соглашались инвестировать в развитие такой новой инфраструктуры.

Одновременно со своими медиа-проектами «омеги» стали настраивать Прометея на революцию в образовании. Изучив умственные способности каждого конкретного индивида и объем его познаний, Прометей мог рассчитать для него кратчайший путь к освоению любого нового дела, при этом поддерживая постоянно высокий уровень вовлеченности и мотивированности и параллельно создавая соответствующие обучающие видео, печатные материалы, сборники упражнений и другие учебные пособия. Контролируемые «Омегой» компании затем вывели на рынок онлайн-курсы обучения практически всему на свете, диверсифицированные не только по языку и культурному бэкграунду, но также и по начальному уровню. Будь ты необразованным сорокалетним детиной, собравшимся научиться читать, или доктором биологических наук, ищущим путь к освоению новейших методов противораковой иммунотерапии, у Прометея найдется для тебя подходящий видеокурс. И он будет совсем не похож на те, которые доступны нам сейчас: благодаря растущему таланту Прометея в создании сериалов видеоэпизоды будут по-настоящему захватывающими, построенными на метафорах, которые вызывают у зрителя очень личные ассоциации, отчего ему хочется смотреть серию за серией. Некоторые из таких курсов были с прибылью проданы, значительно большее их число — раздавались бесплатно, на радость педагогам по всему миру, чтобы они могли использовать их в своих занятиях, но еще больше — просто всем желающим чему-нибудь научиться.

Возникшая образовательная супердержава оказалась могучим инструментом для решения политических задач, включавшим в себя «убеждающую последовательность» видеороликов, каждый из которых, с одной стороны, развивал и подтверждал уже сложившиеся взгляды смотрящего, а с другой — побуждал его к дальнейшему просмотру роликов того же типа, способствующих укреплению его убеждений. Если, например, цель заключалась в разрешении длительного национального конфликта, то сначала в обеих странах запускались серии документальных фильмов, в которых истоки конфликта и его история освещались под разными углами, с разных позиций. Воспитательные новостные сюжеты показывали каждой стороне, кто поддерживает конфликт в их собственном лагере, какую выгоду он получает от его продолжения и какие методы использует, чтобы конфликт не угас. В то же самое время в развлекательных программах появлялись симпатичные персонажи враждебной нации — в том же самом ключе, в каком в прошлом симпатичные представители меньшинств в различных шоу способствовали достижению целей защитников гражданских прав.

Очень скоро политические комментаторы обратили внимание на растущую поддержку политической повестки, представленной семью позициями:

1. Демократия.

2. Снижение налогов.

3. Сокращение государственных социальных программ.

4. Сокращение военных расходов.

5. Свободная торговля.

6. Открытые границы.

7. Социальная ответственность компаний.

Менее заметной была главная цель всех этих изменений — последовательная эрозия всех предшествующих форм власти. Позиции 2–6 ослабляли государственную власть, а демократизация мира давала «Омеге» и ее бизнес-империи возможность максимально влиять на выбор политических лидеров. Социальная ответственность компаний еще больше ослабляла государственную власть, передававшую компаниям те функции, которые выполняли или должны были выполнять правительства. Традиционная бизнес-элита также теряла силу просто потому, что не выдерживала свободной конкуренции с компаниями, использовавшими мощь Прометея, и потому ей доставалась все более сокращающаяся доля мировой экономики. У былых властителей дум, от политических партий до церковных авторитетов, не было никаких инструментов влияния на общественное мнение, хоть отдаленно сопоставимых с медиа-империей «Омеги».

Как при любой другой масштабной трансформации, кто-то был в выигрыше, а кто-то в проигрыше. В большинстве стран, по мере того как укреплялась инфраструктура, улучшались образование и социальное обеспечение, улаживались конфликты и разрабатывались все новые прорывные технологии, явственно чувствовался рост оптимизма. Однако далеко не все были счастливы. В то время как все лишившиеся постоянной работы были заново наняты на позиции в социальных проектах, все те, у кого ранее было много власти и денег, чувствовали, что и того и другого у них сильно поубавилось. Поначалу это касалось только СМИ и производственного сектора, но постепенно распространилось практически на все. Мирное разрешение национальных и религиозных конфликтов привело к сокращению оборонных бюджетов, а следовательно — к отсутствию военных заказов. Процветающие компании, и ранее старавшиеся держаться в тени, не спешили выходить на открытые рынки, что подтверждало нежелание ключевых акционеров сколько-нибудь значительно вкладываться в социальные проекты. Индексы мировых фондовых бирж стабильно шли вниз, угрожая не только финансовым воротилам, но и обычным гражданам, рассчитывавшим на будущую поддержку со стороны пенсионных фондов. И мало того, что прибыли компаний, торгующих на открытых площадках, стабильно снижались, так еще вдобавок инвесторы всего мира стали замечать тревожный тренд: все их ранее успешно работавшие алгоритмы вдруг стали давать сбой за сбоем, не дотягивая даже до простого фондового индекса. Казалось, что кто-то еще играет на их же собственном поле и систематически оказывается значительно более успешным.