Ее главная ошибка - Мелани Милберн

Бронте медленно отпила шампанское, пытаясь набраться смелости:

— Мне кажется, мой ответ не имеет для тебя значения. У тебя своя жизнь.

Лука подошел к массивному кожаному дивану и жестом пригласил ее присесть. Он подождал, пока она расположится на краю диванной подушки, потом заговорил:

— Я хочу видеть тебя, Бронте. Не только сегодня вечером. Не время от времени. — Лука немного помолчал, пристально посмотрев на ее губы. — Я хочу встречаться с тобой как можно чаще, пока нахожусь здесь. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.

Рука Бронте, в которой она держала бокал с шампанским, задрожала. Она вцепилась в бокал обеими руками. Ее сердце учащенно забилось.

— Я… ты… я… я боюсь, что это невозможно… — Она запнулась.

Он подошел и сел рядом с ней, вынув бокал из ее дрожащих рук.

— Я говорю серьезно, дорогая. — Лука взял ее за руки. — Я никогда не забывал тебя.

Бронте ощутила прилив гнева. Она высвободила руки и вскочила.

— Я не какая-нибудь глупая игрушка, которую ты можешь то поднимать, то откладывать в сторону! — воскликнула молодая женщина. — Именно ты разорвал наши отношения. И вот спустя два года ты возвращаешься и заявляешь, что передумал. Это не только высокомерно, но и оскорбительно для меня.

Лука тоже встал и пригладил волосы:

— Бронте, я не был готов к продолжительным отношениям два года назад. Мы сошлись в самое неподходящее время. Жаль, что я не встретил тебя спустя год. Даже спустя шесть месяцев. Все было бы иначе.

Бронте сердито посмотрела на него, и у него екнуло в груди. Он не ожидал, что она ненавидит его так сильно. Будет очень сложно ее переубедить, но он готов пойти на все, лишь бы добиться своего.

Бронте по-прежнему бросала на него враждебные взгляды.

— Так что же заставило тебя внезапно изменить свое мнение, Лука? — спросила она.

«Следует ли ей рассказать?» — подумал он. Никто — ни мать, ни братья, ни старый дедушка — не знал о его поездке в Америку до тех пор, пока не уладились дела, и он благополучно вернулся домой. Лука не хотел, чтобы родственники пережили мучительные страдания, боясь потерять его или, что еще хуже, увидеть его недееспособным. Лука не забыл своего отца, который пребывал в полубессознательном состоянии несколько недель, прежде чем отойти в мир иной после травм, полученных в автомобильной катастрофе. Поэтому он любой ценой собирался избавить свою мать и братьев от подобных волнений.

Лука не любил вспоминать о том времени даже теперь, когда все осталось позади. В течение нескольких месяцев после возвращения из Америки он чуть ли не ежедневно удивлялся тому, что дышит и разговаривает. Теперь он просто хотел похоронить прошлое и начать жизнь заново.

— Сейчас мне необходима стабильность, — сказал Лука. — Нам было хорошо вместе, Бронте. С тобой я провел самые счастливые дни в моей жизни.

В ее темно-голубых глазах читалась подозрительность.

— Ты проводил те счастливые дни только со мной, Лука? Или у тебя была еще одна любовница?

— Я никогда тебе не изменял, дорогая, — решительно произнес он. — В то время у меня никого, кроме тебя, не было.

Бронте закатила глаза, отшатнулась от Луки и скрестила руки на груди, словно защищаясь.

— Ты предал меня, положив конец нашим отношениям без единого объяснения, — проговорила она озлобленно.

Лука сделал глубокий вдох и задержал дыхание на несколько секунд, прежде чем медленно выдохнуть.

— Я не желал причинить тебе боль, Бронте. Я беру на себя всю ответственность за то, что произошло. Я знаю, тебе трудно поверить, но у меня не было выбора. Тогда мы не могли быть вместе. Мы с тобой встретились слишком рано.

Она повернулась и взглянула на него; выражение ее лица было таким озлобленным, что Луке стало не по себе.

— Так чего же ты хочешь теперь? — поинтересовалась Бронте. — Неужели ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж?

Лука не собирался делать подобное предложение. Во всяком случае, пока.

— Нет, — сказал он. — Сейчас я не предлагаю долгосрочные отношения. Пока я нахожусь в Австралии, я хочу понять, удастся ли нам воскресить наши прежние чувства.

Бронте так сильно сжала губы, что они побелели. Спустя мгновение она напряженно и шумно выдохнула.

— Ты непостижимый человек! — возмутилась молодая женщина. — Ты не сомневаешься, что легко получишь мое прощение и начнешь все сначала.

— У тебя может просто не оказаться выбора, — бросил Лука.

Глаза Бронте сверкнули, когда до нее дошел смысл его слов.

— Ты не посмеешь… — Она с трудом перевела дыхание.

Лука неотрывно смотрел на нее:

— Я хочу, чтобы ты снова стала моей любовницей, Бронте. Если ты не согласишься, то нам больше не о чем разговаривать. В твоем распоряжении будет всего неделя, чтобы освободить помещение, в котором находится твоя балетная студия. Если ты не успеешь освободить его в течение этого времени, арендная плата существенно возрастет.

Бронте разомкнула губы, ее глаза расширились.

— Ты не посмеешь… — Она сглотнула один раз, другой. Затем заговорила, сильно запинаясь: — Т-ты… неужели ты?…

Лука приблизился к ней, посмотрел в глаза и стал поглаживать ее руку.

— Решение за тобой, Бронте, — напомнил он. — Каким оно будет?

Бронте не могла ни о чем думать. Все поплыло у нее перед глазами, словно она каталась на ярмарочной карусели. Лука хочет, чтобы она снова стала его любовницей. Но продолжительные отношения ему не нужны. Как он смеет предлагать ей подобное? Он разбил ее сердце, чуть было не погубил ее жизнь, а теперь ведет себя так, будто она что-то ему должна!

Бронте отступила назад и прикусила губу до крови. Повернувшись на каблуках, она принялась метаться по гостиной.

— Иди сюда.

Для Бронте его приказ был сродни ударам молотка. До чего же безжалостен этот Лука Саббатини! Она для него — всего лишь движимое имущество. Бронте остановилась, вздернула подбородок и с ненавистью уставилась на Луку:

— Добровольно я с тобой не пойду. Ты можешь взять меня силой, но я буду лягаться и вопить.

Его губы растянулись в сексуальной улыбке.

— Ты абсолютно уверена в этом, сокровище мое? — спросил он низким хриплым голосом, растягивая слова.

Подойдя, Лука медленно, но решительно поддел пальцем ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Ничего не изменилось, дорогая, — произнес он. — Нас по-прежнему тянет друг к другу. Я понял это сразу, как только вошел сегодня в балетную студию. Я чувствую это сейчас. Ты тоже это ощущаешь — я вижу по твоему взгляду. Когда я прикасаюсь к тебе, ты дрожишь всем телом.