По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей - Нильс Кристи

Но определенное разграничение, несмотря ни на что, все же проникло в общины, и этому трудно воспрепятствовать. Использование его наталкивается на сопротивление. Чаще всего встречается различие между теми, кого можно назвать обитателями деревни и сотрудниками. Обитатели деревни – это, в основном, те, кто не может сам о себе заботиться. Большинство из них получает пенсию от государства. Сотрудники – это, напротив, те, кто, кажется, мог бы справиться со всем в одиночку. Другое различие существует между теми, у кого есть счет в банке, и теми, у кого его нет. По закону лица, получающие пенсию по нетрудоспособности, обязаны определенную ее часть откладывать для личных потребностей. Поэтому все обитатели деревни имеют немного денег в банке, в то время как сотрудники совсем не обязательно располагают личными средствами.

Названные различия не только неясные, но и не вполне логичные. Поэтому они нередко вызывают путаницу и раздражение. Все, кто живет в общине – ее обитатели, независимо от их способности или неспособности вести жизнь вне общины. И все они в то же время – сотрудники. Действующие в деревнях основные принципы коллективной жизни подчеркивают в уставе равенство всех, а не неравенство.

Но пока деревенские сообщества функционируют в таком обществе, как наше, подобные различия остаются, несмотря на их нечеткую выраженность и нелогичность. Нужно водить автомобиль, а не каждый может это сделать. Телефон существует для того, чтобы им пользоваться, даже если кто-то и не умеет с ним обращаться. Всюду расходуются деньги, и одним это удается легче, чем другим. Кто-то должен месяцами набивать стружками кукол, другой чистить коров, третий звонить в колокол, а кто-то писать письма. Много сил в деревне уходит на то, чтобы используемые в хозяйстве технологии были на уровне, соответствующем большинству обитателей. Все технические достижения невозможно отменить, и таким образом в деревню переносятся требования, существующие в остальном обществе. Независимо от принципа равенства в жизнь проникают различия. Снова оживает тенденция мыслить категориями. Так, есть различие между теми, кто имеет деньги, и теми, у кого их нет. Сначала для этого появляются условия, потом возникают понятия. И все же в деревенских общинах меньше противоречий, чем во всякой другой из известных мне общественных систем. К этому надо добавить, что встречающиеся там различия становятся тем менее значимыми, чем дольше находишься в деревне. Часто упоминаемый идеал равноправия заключается в том, чтобы стать жителем деревни. Чтобы все стали деревенскими жителями.

Установив, что организационная форма деревень преодолевает общепринятые диагностические классификации, и это сознательно закреплено в их уставе как желаемое, мы тем самым сделали первый шаг к пониманию, что же за феномен представляют собой эти деревни. Теперь мы можем нанести их на социологическую карту мира.

На этой карте два континента. Один из них охватывает людей в их взаимосвязях. Он имеет дело с коллективной жизнью, с взаимозависимостью, с социальными формами жизни. Часто речь при этом идет об оттенках, а не о контрастах, о постоянном изменении, а не о стабильности, здесь возникают сомнения и неясности. Этот континент едва ли можно выразить в цифрах, то есть, статистически.

Другой континент на социологической карте мира включает уже не группы, а категории; его главные достоинства – в ясности и возможности истолкования. Поэтому он пригоден для статистики. Статистические понятия это не только цифры, но и мыслительная система. Она предполагает, с одной стороны, совершенно определенный образ мыслей, а с другой стороны оказывает влияние на мышление. Статистики описывают не только то, что уже существует как явление, но и активно содействуют появлению новых понятий. При этом феномены должны быть отнесены к определенным категориям, чтобы их можно было выразить в цифрах. Поделенные на категории и тем самым отделенные друг от друга, они могут быть полезны в крупных организациях, институтах или даже в государствах [Эстерберг, 1987, стр. 87–96 и 1988, стр. 14–44].

В этой главе рассмотрена жизнь первого социального континента. В кемпхилл-поселениях – а речь идет именно о них – мы встречаем людей, которые с трудом поддаются классификации. Большинство обитателей здесь постоянно меняются, и все же считаются подобными друг другу в тех своих особенностях, по которым специалисты, институты или правительства как раз и пытаются выявить их различия. Это позволяет сформулировать один из главных признаков таких деревень: они порождают коллективную жизнь, которая не укладывается в категории, удобные государству и статистикам. В духе Фуко [1977] их можно считать маленькими островами сопротивления господствующему в государстве стремлению разносить людей по определенным категориям.

Пять деревень. Разный ландшафт, климат, разные люди; совершенно разные культурные регионы. И все же они похожи. Если ты побывал в одной из них, то знаешь и остальные. Впрочем, это не совсем так, потому что каждая деревня имеет свой собственный стиль жизни, собственное лицо и собственную гордость. И все же, переезжая из одной деревни в другую, открывая дверь, чувствуешь себя опять дома.

Это сходство объясняется многими причинами, и я надеюсь на следующих страницах показать их. Прежде всего, оно основано на том, что многие люди живут в домах, не соответствующих нашим представлениям о норме. Далее, важную роль в совместной жизни играют определенные основные принципы – принципы, которые сильнее региональных различий в культуре, в людях, климате или ландшафте. Сходство деревень связано со стилем жизни в семейных объединениях, стилем трудовой и культурной жизни. И оно состоит в том, что не все рассматривается в финансовом аспекте. Но начнем с семей.

«Идиоты, придурки, злодеи!..» Так назвали бы широкие круги населения значительную часть тех, кто живет в деревнях. Но там много и таких, кто просто предпочитает жить в деревенском сообществе. Может быть, они в основном нормальны – а может быть, и нет, может, мы просто не открыли их особенностей. Во всяком случае, в деревнях встречаются всякие вариации. Некоторые из тех, кто приезжает туда, годы провели под замком, потому что считались социально опасными. Другие приезжают с надеждой найти смысл жизни. Кто-то его находит, другие, напротив, недовольны и при первой возможности покидают деревню.

Те же, кто остаются надолго, живут в семьях, объединяющих разных людей. Это высший принцип этих деревень: там нет разделения по «способностям» или «нормальности». В каждом доме вместе живут нормальные и не совсем нормальные люди. Большинство из них имеют собственную комнату, но нет отдельного флигеля для жильцов с необычным поведением. Кто– то, кому нужна защита от шума, получит комнату, расположенную в глубине дома, но дальше этого разделение не идет.

Тот же принцип относится и к использованию общественных помещений; они тоже предназначены для всех. Он же справедлив и для важнейшего из всех домашних мероприятий: трапезы. В доме, как правило, один большой стол, за которым все жильцы сидят вместе.

Мать семейства или отец семейства часто сидят во главе стола и заботятся, чтобы каждый получил то, что ему нужно. Маленькие дети сидят со своими родителями. Некоторые родители завтракают с детьми в собственных комнатах, поскольку совсем маленькие дети требуют особого внимания, а общество за столом для этого слишком велико. Также и некоторые пожилые люди завтракают в одиночестве, если чрезмерное общение их утомляет.