Это твоя жизнь - Джон О'Фаррелл

1) взять банку вареной фасоли;

2) открыть и выложить содержимое на сковородку;

3) разогреть;

4) есть прямо со сковороды перед теликом;

5) выпить несколько банок пива после неудачной попытки отыскать на десерт полный пузырек с таблетками снотворного.

Хотя сегодня был день моего рождения, я наметил посвятить его сценарию. Ведь накануне вечером я прочел целую главу из книги «Как написать сценарий» и даже включил компьютер и перепечатал титульный лист. «Главный враг писателя — разбазаривание времени». Я решил перечитать всю главу о разбазаривании времени, чтобы не попасть в эту коварную ловушку. А теперь за работу. В пособии было совершенно конкретно сказано, как надо оформлять сценарий, поэтому, переведя все написанное до сего дня в другой шаблон, я сумел придать «Сцене первой» гораздо более профессиональный вид. Но тут я набрал еще одну строку, и внезапно текст преобразовался в прежний формат, так что пришлось редактировать шаблон с самого начала. Я распечатал страницу разными шрифтами: сначала Times New Roman, потом Bookman Old Style, пока не пришел к выводу, что у Courier New самый приятный вид шрифта старомодной пишущей машинки.

Я распечатал всю первую сцену, проколол в полях пару отверстий и вставил листы в маленький зеленый скоросшиватель. Получилось чудесно. Мое имя на титульном листе выглядело скромно и неброско, как раз на нужном расстоянии под названием фильма. По-настоящему гордиться моим magnum opus[8]мешал только его тощий объем. Буквально несколько листочков — это резало глаз. Мало напоминает готовый сценарий. Я любовно положил его на край стола и стал исправлять ситуацию, взявшись за вторую сцену. «Сцена вторая», — напечатал я вверху страницы. Пока все хорошо. Подчеркнув оба слова, я уставился в окно. Через несколько минут перевернул клавиатуру вверх дном и вытряс все пушинки и перхоть, которые в ней накопились. Опять взглянул на распечатанный сценарий. А потом вынул из принтера чистые листы, где-то в сантиметр толщиной, листов этак сто двадцать, методично проколол в каждом из них отверстия и подложил чистые страницы под титульный лист и начальную сцену. Ну вот. Теперь хоть похоже на настоящий сценарий. Я оценил его вес и размеры; представил, как он ложится на стол режиссера в Голливуде. Смотрелось идеально. Теперь всего-навсего нужны слова.

Я вознамерился перейти к этой фазе, но было уже полшестого, и Бетти вдруг встревожил какой-то шум у ворот, по которому я понял, что приехали мои родители. Быстро припрятав сценарий, я двинулся открывать дверь, готовясь занять оборону.

— Привет дорогуша мы еле доехали какой чудный джемпер новый наверное проскочили поворот на Ньюхейвен и аж до Брайтона вроде кашемировый пришлось ехать по побережью но довольно симпатично а может ангорка ну все равно козья шерсть и прямо мимо того самого пансиона куда послали Персефону Джеймс когда ее отца насмерть забодал бык в Памплоне. Вряд ли ты помнишь Джеймс, сынок, такая трагедия, все газеты сообщали, а мать Персефоны переехала в Лондон когда он погиб. Наверное нервничала при виде коров а Персефону послала в Роудин это он так называется а такая жалость она нянчила твоего брата когда ты еще не родился.

— Насмерть забодал? — спросил я с подозрением.

— Ну, не совсем, — сказал папа. — Бык на него наскочил и повалил, а он головой ударился и через два дня умер.

— Забодал насмерть, дорогой, у меня до сих пор хранятся газетные вырезки в ящике стола, и такой крупный заголовок — «Бык забодал человека насмерть!», и вообще так приятнее.

— Что приятнее?

— Ехать побережьем хотя на двадцать минут дольше обязательно стирай вручную а то испортишь… — И пока я соображал, о чем мы говорим, мама прошагала прямо мимо меня и начала уборку. — Ба, ты растопил настоящими дровами, я так люблю настоящие дрова, когда-то в «Розе и Короне» так топили, а потом установили подделку с газом и такими камешками которые светятся когда нагреты хозяин говорит это вулканическая лава наверное ее так опасно добывать из вулканов а сам женился на таиландке ни слова по-английски наверное только и делают что любовью занимаются только от них искры по всей комнате правда?

— От таиландок?

— Нет, милый, от дров. Я загорожу решеткой, чтобы дом не сгорел, пока нас нет. Я заходила к твоей невестке у них вегетарианское меню и рыбная диета мы ели такую вкусную рыбу у молодоженов которые к нам переехали по соседству корейцы но такие приветливые часто в отъезде так они мне оставили ключ новые шкафы а внутри освещение я обещала их познакомить с новой женой-таиландкой в «Розе и Короне» это же недалеко от Кореи ведь верно а твой отец конечно же к рыбе и не прикоснулся потому что она не в кляре а это куда девать?

Разговаривать с мамой — все равно что играть в теннис с человеком, который всякий раз подает одновременно семь мячей. Под конец просто прячешься, пока не закончится обстрел. Тему моей работы затронули на лету — из чувства долга и ради хороших манер.

— Ну и как твоя работа в школе по совместительству? — поинтересовалась мама, словно спрашивая: «Ну и как твой дружок-гомосексуалист из Ирака?» или «Как сбыт героина дошколятам?»

— Пойдет… — начал было я, но для нее это было достаточно полное описание, чтобы решить, что теперь можно перейти и к более приятным темам. Например, поговорить о семье моего старшего брата.

— У нас в эти выходные были Николас с Кэрол дети такие умницы судя по всему малыш Джаспер почти талантлив но наверняка не скажешь пока не пойдет в ясли у тебя вот успеваемость всегда была хорошая пока не связался с этими мальчишками из пролетариев эти Стронги ужасная семья я на днях нашла целую коробку на чердаке все бумаги и фотоальбомы и все такое твои и брата. Я их отдала Николасу разобрать надо кое-что повыкидывать Бетти здравствуй милая псинка.

— Старик Гарет Стронг умер своей смертью, — добавил папа. — Писали в местной газете. Я два раза читал, так и написано: «Своей смертью».

Сердце у меня екнуло при мысли, что мои школьные дневники попали в руки Николасу. Знаю, он их прочитает, а потом будет нарочно делать комплименты, как они хороши. «В школе ты был просто орел». (Читай: а потом что случилось?) Но я решил не поддаваться пронизывающему нашу семью чувству разочарования моей персоной. Я представил новенький сценарий, лежащий в верхнем ящике стола, мой счастливый лотерейный билет, и подумал, как они запоют через год, когда именинное застолье придется втискивать в график съемок моего первого фильма.

Семья решила меня побаловать: сегодня единственный день в году, когда мне можно выбрать какое-нибудь особое место, куда бы пойти. Поэтому я остановился на месте, куда хожу круглый год, — пивная «Красный лев» в центре города. Готовят там неплохо, перед едой можно пропустить пивка, а позже ничто не мешает встретиться с друзьями, так что местечко не хуже других для такой дыры, как Сифорд. «Сифорд не дыра», — занял я оборону через час, когда брат описывал, как безуспешно искал поздравительную открытку поприличнее, чтобы преподнести мне в честь дня рождения. Мы сидели в пабе и изучали ламинированное меню с фотографиями всех указанных блюд.