Расплавленное море - Сергей Самаров

— Да. Два моджахеда тащили по рюкзаку.

— Тогда все получится. А сейчас смотри сюда… — Карим склонился над картой и карандашом показал: — Вот здесь стройка. Недалеко от дороги. Наверное, специально место выбирали ровное и чистое. Там подобраться к стройке будет трудно. Но пока там только фундаменты, они даже посты не выставляли. А вот дорога… Беда в том, что засаду можно поставить только там, где она в лес углубляется, а это шесть километров от стройки. Значит, нам придется или на две группы разделиться, по отдельности атаковать колонну, по отдельности заниматься взрывом стройки, или атаковать вместе, а потом спешно бежать на стройку…

— Сколько солдат?

— Два десятка. И два офицера. Из вооружения — только автоматы с «подствольниками». У офицеров тоже. Два десятка против наших двадцати трех — это не сила. Тем более мы начнем с засады и сразу получим преимущество. Что думаешь?

— Я бы выбрал второй вариант. Вместе атаковать, потом вместе отправиться на стройку. Кроме того, как я обычно делаю засады… Сначала закладываю на дороге фугас… Башир закладывает, не я сам… А после взрыва уже атакую всеми силами…

— Хорошо. Пусть все решит выбор гостя. Мне лично безразлично, как начинать, главное, хорошо закончить. Я обычно обхожусь без фугаса. Мне хватает одного выстрела из РПГ-7, чтобы остановить колонну. У меня есть хорошие гранатометчики, но нет хорошего подрывника.

— Видимо, каждый исходит из своих возможностей. У меня есть хороший подрывник, но нет хорошего гранатометчика…

Васек готовился ехать домой. Мысленно, по крайней мере, уже половину дороги преодолел. Дома мать хлопотала насчет свадьбы. Она вообще хлопотливая, ни минуты не может без дела просидеть. Даже сама свадебное платье Лариске сшила. Они теперь вместе живут. Так договаривались — вернется Васек, сразу подают с Лариской заявление в ЗАГС. А мать уже там со всеми договорилась — это она со своей энергичностью умеет, чувствует, кому коробку конфет принести, кому банку помидорчиков собственного засола, кому денежку в конверте! — и через неделю после подачи заявления будет регистрация и свадьба. Служить осталось девять дней. Ровно через девять дней истекал срок его контракта. Прощай, служба! Прощай, Северный Кавказ! Полтора дня на поезде, и он будет дома. Уже навсегда…

Командир автороты капитан Савушкин пытался, конечно, свои гнусные козни строить, уговаривал еще один контракт подписать. Даже не старый продлить, как иногда делают, а подписать новый, чтобы уж по полной программе запрячь, сулил золотые горы и даже насчет квартиры обещал похлопотать для женатого водителя. Но сам-то Васек хорошо знал, что это такое — получить в армии квартиру. Офицерам год из года крутую фигу крутят вместе с обещаниями: «Как только, так сразу, а пока — кругом, и бегом…» А уж солдату-контрактнику вообще рассчитывать не на что. Да и зачем ему здесь квартира? У него квартира есть, от рано умершего отца досталась — в Кинешме, на берегу Волги. Отец умер внезапно, когда Васек еще срочную службу служил. Как многие в нынешние времена умирают — отравился «паленой» водкой. С друзьями пили, впятером. Двое умерли, один полностью ослеп, двое в больницу попали и еле выжили. Васька́ тогда телеграммой вызвали. Но телеграмма пришла хоть и срочная, заверенная врачом, но не заверенная военкомом, как положено. Матери и без того забот было много. Хорошо, заместитель командира автобатальона по воспитательной работе майор Марголин взял все на себя, связался с городом по своим каналам, вышел на военкомат и как-то заставил работников военкомата побегать, объяснив, что солдат служит в «горячей точке». Это сработало. Телеграмму прислали вторично, правильную. И Васька отпустили в отпуск на десять дней. На похороны он, конечно, уже не успел, но дома побывал.

Потом он подписал контракт. А сейчас, когда вышел срок контракта, его упорно не хотели отпускать. Но он-то уже все для себя решил и ни на какие уговоры не поддавался. Ему и на «гражданке» будет неплохо, таких водителей, как он, которые не только ездить умеют, но и по звуку неисправность определяют, поискать еще. Потому командир роты капитан Савушкин и суетился так. Майор Марголин тоже пытался несколько раз побеседовать с Васьком, но тот на длительные разговоры не соглашался и не предоставлял майору возможности себя уговорить. Если уж решил, значит, решил. Так и говорил. При последнем разговоре майор вроде бы и согласился с мнением рядового:

— Может быть, ты и прав. Спокойной жизни всем хочется. Только обидно тебе самому будет. Столько на Северном Кавказе прослужил и ни разу в бой не вступил. Хотя все равно будет считаться, что служил в «горячей точке».

— А вам, товарищ майор, много воевать приходилось? — спросил в ответ Васек.

— Тоже ни разу… — улыбнулся майор. — А я здесь уже давно. Мы же мирные, считай, части, хоть и с оружием ходим. Да здесь без оружия никак не получится, здесь даже военные строители с оружием, что же о нас говорить, если мы порой и спецназ возим…

Командир автороты капитан Савушкин, убедившись, что уговорить рядового Ладогина подписать новый контракт не удастся, снял его с привычной уже машины, на которой тот ездил много лет и содержал в идеальном состоянии, и поставил «добивать» последние дни службы на старом и полностью разбитом самосвале «КрАЗ», который только военным строителям время от времени и бывал надобен. «КрАЗ» стоял без движения уже несколько месяцев, и поднимался даже разговор о его списании — свой ресурс он, как и большинство машин в автобатальоне, изработал полностью. Но капитан утверждал, что тяжелый самосвал требовалось срочно подготовить для выполнения работ, где он два легких самосвала заменит. Этой подготовкой Васек две недели до командировки и занимался. Машина все-таки поехала, хотя командир роты на это и не надеялся.

Работа в командировке была обыкновенная, вместе с военными строителями. Автобатальон и авторота в его составе не являются самостоятельными боевыми единицами, но всегда числятся вспомогательным подразделением. Точно так же было и в этот раз. Возили все, что требовалось строителям: и песок, и цемент, и щебенку. Возили оттуда, куда посылали, а посылали порой далеко. Вместе с военными строителями работали и гражданские. На вопросы о бандах в районе гражданские смеялись и уверяли, что у них все спокойно. Так прошла неделя. Спокойная неделя. Но уже через неделю у строителей закончились материалы и они временно решили заморозить стройку, несмотря на то что все объекты ГЛОНАСС считаются первоочередными. Но сидеть на месте без материалов смысла никакого не было. Строители отправились на другой участок, авторота свою временную работу завершила и просто возвращалась к себе на базу.

Выехали утром.

Васек в эту ночь вообще не ложился. У него на «КрАЗе» что-то случилось с трамблером. Тяжелый грузовик норовил заглохнуть в самый неподходящий момент и завестись, когда от него этого уже не ждешь. Постоит, отдохнет и с пятой-шестой попытки, когда аккумулятор стартером почти посадишь, заводится. Наверное, требовалось «прозвонить» все провода, чтобы найти неисправность, или попросту сменить всю головку трамблера вместе со всеми проводами. Но выполнить эту работу можно было только в гараже, имея соответствующее оборудование и запасные части. Ничего не сумев за ночь сделать, Василий выехал замыкающим в колонне. Наверное, это было его ошибкой. Неисправная машина не должна становиться замыкающей. Но он был самым опытным водителем в группе, и потому ему ничего не сказали. Как всегда бывает, беда приходит неожиданно. На подъеме тяжелый «КрАЗ» «зачихал» и привычно, не позволив водителю даже на обочину съехать, заглох. Хорошо еще, что «ручник» Васек перед командировкой отрегулировал, как полагается, сменил растянутый тросик на новый, и он держал, когда машина встала, иначе пришлось бы на тормозах потихоньку спускаться задним ходом до ровного места. В колонне, кажется, даже не заметили, что тяжелый «КрАЗ» остановился. Или просто подумали, что машина медленно продолжает подъем и догонит на спуске, где она, благодаря своей тяжести, может развить большую скорость. Руководил движением колонны офицер из военных строителей, и потому полагаться на его опытность не приходилось. Тем не менее Васек, рискуя отстать, сразу и не пытался машину завести. Подождал минут пять, потом открыл капот и подергал все высоковольтные провода — это иногда помогало. И только после этого предпринял попытку. Машина не завелась. Сажать и без того не слишком хороший аккумулятор Васек не стал, решил подождать еще полчаса, а сам вышел из машины и традиционным водительским движением небрежно попинал колеса. После последнего пинка раздался такой мощный грохот, что Васек присел и с удивлением посмотрел на колесо. Нет, оно не взорвалось, взрыв произошел за горкой, там, куда уехала колонна. И в подтверждение этого со стороны дороги раздались активные автоматные очереди. Стреляли много и шумно. Причем стреляли, похоже, с двух сторон: с одной дружно — и как-то ухабисто, залихватски, с другой — словно бы растерянно, неорганизованно. Потом несколько раз что-то громко «ухнуло». Это, видимо, стрелял гранатомет, но не подствольный, звук которого Васек знал, поскольку его тоже обучали стрелять из «подствольника». Вслед за «уханьем» раздался и грохот взрыва, кто-то разбивал и уничтожал из гранатомета машины. Ваську как профессионалу машины было жалко даже больше, чем людей. Люди ответить могут, а машины безответные. Разозлившись, он стремительно бросился в свою кабину, взял в руки автомат и побежал на верхнюю точку дороги. Хорошо, что не стал, когда машина заглохла, задним ходом скатываться, хотя первоначально мысль такая была. Далеко бежать пришлось бы.