Приговоренный к жизни - Анна Данилова

– Или вообще сама Лена решила встряхнуть своих родителей, заставить их вспомнить о своем существовании, элементарно обратить на себя внимание, – предположила Глафира. – У нас и такие случаи бывали, вы же сами помните дело Агаповых. Оксана сама все это придумала, чтобы родители не разводились.

– Но Пирские уже развелись.

– А что, если Лена действительно сама сбежала из дома, ее никто не похищал, и сделала она это не из-за родителей, которых сейчас уже поздно мирить, а из-за этого Валентина Иванова, художника и нового мужа Ольги? – предположил Денис.

Лиза отметила про себя, что Денис обладает удивительным качеством быстро вникать в тему, а уж версий в его голове всегда великое множество. Да и мозги у него всегда в рабочем состоянии, несмотря на время дня, физическое состояние, занятость и усталость.

– Что ты имеешь в виду?

– Может, он приставал к Лене?

– А вот к Валентину Иванову, великому живописцу, ты и отправишься, Глашенька. Попытайся понять, какие отношения существовали между отчимом и падчерицей. Может, он сам спрятал ее, чтобы выкачать из своей богатой жены деньги на очередную выставку? Или просто собирается сбежать от нее и ему нужны деньги, чтобы устроиться за границей. Там, где крутятся большие деньги, где есть люди, способные заплатить за своих близких, для мошенников просто рай. Да, запиши адрес сестры Пирского Ирины, или Ирены. И номер телефона. Надо бы с ней встретиться. Она может быть с племянницей в сговоре.

Лиза позвонила Сереже Мирошкину:

– Ты отправил палец в лабораторию? И что? Что они там сказали? Понятно… Да, я так и думала. Палец принадлежит молодой девушке… Это было видно невооруженным глазом. Никаких следов… Что-о? А вот это уже плохо. Отец знает? Ему сказали? Позвонили? И что? Ясно… Что ж, на это и был весь расчет. Куда он должен привезти деньги? Он должен положить пакет с деньгами в детскую коляску, которая будет стоять на лестничной площадке в подъезде, в его подъезде? Очень все странно… Но ведь за этой коляской очень легко проследить! Ладно, Сережа… Действуйте.

После разговора с Мирошкиным настроение Лизы испортилось. Глафира с Денисом смотрели на нее молча, догадываясь о главном.

– Палец был отрублен, когда девушка уже была мертва? – предположил Денис.

– Да, палец отрубили или отрезали уже у трупа.

– И Пирскому это не сказали?

– Да, не сказали. Просто надо дождаться экспертизы, прежде чем травмировать человека. А вдруг это все-таки палец не его дочери!?

– А когда он должен положить деньги в коляску?

– В пять часов вечера.

– Как раз тогда, когда начнется движение, люди будут возвращаться домой…

– Да, еще похититель, а это была женщина, но с измененным голосом, сказал, чтобы в подъезде не было посторонних. И тем более полиции.

– Послушайте, да это просто какой-то розыгрыш! Откуда похитителям известно, кто в подъезде посторонний, а кто нет? Туда может войти кто угодно!

– Значит, этот человек живет в этом доме или подъезде. Это как версия.

– Пирский настроен решительно. Он уже приготовил деньги. В пять часов он спустится и положит пакет в коляску.

– А что сказали про Лену?

– Что как только деньги будут у них в руках, так они сразу же ее отпустят.

– И никаких гарантий, конечно, – вздохнула Глафира. – А что Сережа?

– Дом будет окружен. С пяти часов коляска в подъезде будет под наблюдением. Схватить того, кто попытается взять деньги из коляски, будет просто.

– Не нравится мне все это, – сказал Денис. – Лиза, можно я туда пойду и проверю эту коляску? И подъезд… Эта кажущаяся простота на самом деле может оказаться настоящей ловушкой. Похитители и деньги заберут, и Лену не отпустят.

– Хорошо, поезжай. Только будь осторожен. Мне и самой все это кажется подозрительным. Даже дети придумали бы что-нибудь посложнее.

– Да тут дело в самом подъезде, – сказал Денис уже у порога. – Это как фокус… Надо быть просто очень внимательным! Возможно, с этой коляской из подъезда выйдет какая-нибудь мамочка с малышом… Может, при движении по улице к ней подбежит похититель и заберет пакет… Вариантов – много!

– Ладно, Денис, поезжай… Может, и правда тебе повезет больше, чем нашим коллегам. Звони, если что… И не забудь навестить подружку Лены!

Он ушел, Лиза села за компьютер. Набрала имя художника, отчима похищенной Лены. На экране появился портрет молодого человека. Приторная красота с налетом одухотворенности. Тонкие черты, большие темные глаза, густые длинные волосы.

– Он похож на девушку, ты не находишь, Глаша?

Глафира взглянула на экран:

– Он похож на бабника. Смотри, какая смазливая физиономия! Вполне допускаю, что между этим живописцем и пропавшей девочкой существовали отношения. Пусть не близкие, но все равно какие-то такие, из-за чего ей пришлось уйти из дома…

– Постой, Глаша, ты думаешь, что Лена была влюблена в Валентина?

– А почему бы и нет? – Лицо Глафиры стало розовым.

– А я к тебе на дымок! – открыла калитку и вошла в сад Ирены соседка, Татьяна.

Ирена Пирская, невысокая, хорошо сложенная женщина неопределенного возраста, в джинсах и мужской клетчатой рубашке, в глубине заросшего садовыми деревьями дворика у беседки жарила на гриле мясо. Услышав голос соседки, она сунула руку в карман, нащупала пачку сигарет и улыбнулась про себя: есть!

Соседка Татьяна, симпатичная молодая женщина, мама троих малышей, время от времени забегала к ней покурить, выпить чашку кофе и просто перевести дух. Семья с апреля до заморозков жила за городом, а уж хлопот по хозяйству было столько, что бедная Таня спала всего несколько часов в сутки.

Шорты, майка, на голове кепка, скрывающая чудесные волосы Татьяны, зеленые, как крыжовник, глаза.

– Ты себе, что ли, столько мяса жаришь?

– Конечно, нет! И тебя с твоими детишками угощу, и еще, может, кто придет на огонек…

– В смысле? Ты кого-нибудь ждешь?

– Не в этом дело… Мы же с тобой со вчерашнего вечера не виделись… Вот как попили чай вечером на террасе, ты ушла домой, а я еще долго сидела, воздухом дышала, потом почитала стихи, и такая, знаешь, меня благодать охватила, так хорошо на душе стало, что одна мысль, как змея, вползла в голову и все испортила…

– Не пугай, мы и так пуганые! – перекрестилась Татьяна. – Что случилось-то? Что за мысль?

– Мысль, что не может вот так хорошо быть, что обязательно после такого вот непонятного счастья произойдет что-то нехорошее… И точно. Позвонила Олечка, сноха моя, плачет в трубку, просто слезами заливается. Племянница-то моя так и не нашлась!

– Лена? Да, ты говорила, что она вроде как к подружке ушла…