Маг. Школа - Владимир Поселягин

Заметили они меня, естественно, издалека, тут метров триста было до брода, но не остановились, только командир что-то пробормотал в микрофон, и его сосед поправил автомат на плече. Было видно, что меня с интересом разглядывают, наблюдая, как я принимаю сидячее положение. Отряхнув шляпу, я с трудом встал и также отряхнул плащ, включив на нём режим очистки, отчего пыль и высохшая трава, налипшая на него, разлетелась в сторону, заставив меня чихнуть.

Особо мудрить я не стал, нужное плетение уже было сформировано, поэтому, когда немцы приблизились до пятидесяти метров, запустил его в них. Как я уже говорил, у меня астральной энергии не было, а обычной маны – полно, энергии разные и взаимонезаменяемые, к сожалению.

То, что немцы получили ударную дозу паралича, было видно сразу. Один выпал из люка и, скатившись по броне, упал на пыльную дорогу, подмяв под себя автомат, а второй исчез в люке безвольной тушкой.

– Так-то, – довольно кивнул я и тут обнаружил, что никем не управляемый танк движется прямо на меня.

До меня оставалось метров пять, и я понял, что не успеваю. Это в прошлом, когда был здоров, мне хватило бы доли секунды, чтобы пять раз убраться с пути танка, сейчас я просто не могу это сделать, поэтому просто лёг на землю и пропустил технику над собой. Земля дрожала, когда танк промчался надо мной, коснувшись днищем ягодиц, и помчался дальше. Встав, я заковылял следом. Танк двигался не особо быстро, но всё же куда быстрее меня, и, наблюдая за удаляющейся кормой, я мог только хрипло материться. Догнать бронетехнику у меня не было никакой возможности. Как же тяжело было чувствовать себя таким беспомощным и слабым! Вернусь на Торию – все маги попляшут и взвоют от моей мести!

Скорее всего, от отчаяния мне в голову пришла интересная идея, иначе я давно её использовал бы и уже набрал сколько надо немцев для ритуала пополнения энергией своего астрального тела. Вытащив из кобуры «стечкина», я наложил на него шесть плетений заклинаний левитации и управления и, подняв пистолет на три метра и крепко держась за него, на приличной скорости направил его за танком.

Буквально через несколько секунд мои сапоги коснулись пышущей жаром надмоторной бронерешётки. Убрав пистолет в кобуру, покачиваясь в такт движению танка, тот уже съехал с дороги и мчался по полю, – я нырнул в люк, упав на что-то мягкое, и, пробравшись на место мехвода, убрал скорость и заглушил танк. Благо, у меня были знания по ремонту и уж тем более по вождению подобной техники.

Столкнув механика в сторону – сил нормально вытащить не хватало, – я занял его место и, развернув боевую машину, помчался туда, где свалился на дороге один из танкистов. При приближении я обнаружил, что там стоит мотоцикл и его водитель, вероятно курьер или посыльный, склонился над танкистом.

Он мельком посмотрел, как танк возвращается, и продолжил возиться с танкистом, но тут уже упал от плетения паралича, брошенного мной. Открыв люк, я с некоторым трудом выбрался наружу, у меня на это ушло немало сил, подошёл к двум лежавшим на пыльной дороге немцам и, осмотревшись, вздохнул:

– М-да, тех четверых из танка я просто не вытащу. Придётся делать два обряда, сперва подзарядиться от этих двух, наберусь сил, а потом и ту четвёрку можно принести в жертву. Да, так и сделаем.

К счастью, пока я возился с первой двойкой, на дороге никто не появился, да и обряд занял всего пять минут, после чего высохшие, как мумии, тела я отнёс на обочину, каждый теперь весил килограммов семь-восемь. Уже лёгкой походкой подойдя к танку, я вытащил из боевого отделения остававшуюся четвёрку. Ещё через пять минут к двум первым мумиям присоединилось ещё четыре, а моё астральное тело было почти полно энергии, я даже защиту усилил, наложив дополнительно три астральных щита. Ещё два, а лучше три или четыре немца – и всё, у меня астральное тело будет даже переполнено энергией. Больше нельзя, опьянею и буду пребывать в эйфории, а это плохо, мысли путаются.

Энергией я был почти полон и, можно сказать, восстановил себя во всех ракурсах, так что из оставшихся последствий только портал мной был не починен, но это не горит, потом займусь, сейчас же меня занимало другое. Пока тут такая анархия и немцы тылы не стабилизировали, нужно прибрать к рукам склады, брошенные отходящими советскими войсками, а их тут великое множество. Искать их с помощью «Глаза», конечно, можно, чистой гребёнкой пройдусь, и охраняют их немцы или нет, меня совершенно не волнует, но лучше найти у окруженцев или немцев человека, знающего координаты с ценными складами, лучше корпусными. Они большие и складывать их и сворачивать легче.

Посмотрев на мотоцикл, я снял с руля автомат, а с его бывшего владельца – запасные подсумки и убрал оружие с боеприпасом к остальному оружию, тому, что принадлежало танкистам, в танк. Мотоцикл я поднял левитацией и положил на моторное отделение, закрепив за башней. К сожалению, пока убрать их на свои склады не представлялось возможным. Трофеи небольшие, чтобы разворачивать склад или гараж.

Потом, раздевшись донага, я убрал всю одежду, шитую в мире Тории, в пространственную сумку, а оттуда достал комплект формы цвета хаки. Сперва натянул бельё с синими расплывшимися от времени штампами части, а потом и саму форму. Надев на голову «афганку», я поправил туго затянутый ремень, сгоняя складки назад, проверил, как вытаскивается из тактической кобуры на бедре «грач», «стечкина» я убрал и, пару раз ударив костяшками пальцев по кевларовому жилету на груди, хмыкнул и полез в танк. Пора навестить санитарный эшелон. Если и есть знающие командиры, раненые естественно, то их можно найти только там. А за выздоровление, думаю, мы сговоримся, всё равно склады остались под немцами, чего скрывать?

Запустив мотор, я развернул танк и вдоль реки направился обратно, только не по своим следам, а повыше, где земля была посуше, не болотистая. Когда я проезжал то место, где оставил двоих окруженцев, те уже перебрались через речку и так же прятались в камышах, то один толкнул другого и, наставив на него винтовку, велел подниматься. Охренеть, он вывел своего товарища к танку, махая свободной рукой с зажатой в ней белой тряпицей.

Когда я остановился метрах в двадцати от парочки, увидел, что раненый, баюкающий руку, с некоторым страхом смотрел на танк и со злостью косился на напарника, что-то ему выговаривая. Видимо, подобной подлости он от него не ожидал.

Открыв люк, я вылез и бросил в того, что был вооружён, плетение паралича. Красота, это плетение не особо сильное, даже слабенький амулет может защитить от него, а тут – пользуйся не хочу. Да ещё можно делать точные «выстрелы», то есть не по площадям его пускать. Вот и сейчас боец с винтовкой осел, а раненый остался стоять, исподлобья разглядывая, как я покидаю негромко урчащий на холостом ходу танк.

– Что, братишка, сдал он тебя? – спросил я его.

– Наш?! – ахнул тот.

– Можно и так сказать. Что с напарником делать будешь?

– Сука он, сам предложил отходить, когда немцы на нашу линию обороны навалились, меня как раз осколком зацепило, и предложил отвести в тыл, в медсанбат, а тут, гнида, решил сдаться и меня заставил.