Инь, янь и всякая дрянь - Дарья Донцова

– Ты переоделась?

– Да, – как всегда, сухо ответила коллега.

– Холодно стало? – не успокаивалась Нина Алексеевна.

– Нет, – коротко сказала подчиненная.

– Красивая водолазка, – вступила в беседу Валя, – тебе идет бордовый цвет.

Отвечать главбуху Оксане предписывалось служебной инструкцией, простая сотрудница не может проигнорировать замечание начальницы, а вот с равной себе по статусу Валентиной Бондаренко говорить не собиралась – она сделала вид, что не слышит слов коллеги про водолазку.

– Шерстяная, похоже, – не успокаивалась Валя.

– Не, шелковая, – поправила Вера. – Наверное, прохладная. Так, Оксана?

Бондаренко молча водила мышкой по коврику. Бухгалтершам стало обидно. Валентина уже собралась отпустить ядовитое замечание про некоторых слишком «болтливых» дам, но тут дверь в кабинет распахнулась, и появилась Лера.

– Оксана, – тихо сказала она, – ты ее не возвращай.

– Завтра принесу, – не отрывая взгляда от монитора, заявила Бондаренко, – мне чужого не надо.

– Блузку же теперь не отстирать, – чуть не заплакала Костюкова.

– Ну и ладно, – спокойно отреагировала Оксана.

– Я применяю только натуральные красители, в данном случае это была свекла.

– Замечательно.

– В креме много масла, – продолжала начальница цеха.

Вера, Валя и Нина, абсолютно не понимавшие, о чем идет речь, во все уши слушали Костюкову.

– Отнесу ее в химчистку, – не успокаивалась Лера.

– Хорошо, – согласилась Оксана.

– Вдруг все-таки отойдет!

– Можно попробовать, – меланхолично откликнулась Оксана.

– Ты сердишься? – не выдержала Костюкова.

Бондаренко наконец-то отвела глаза от компьютера.

– На кого?

– На меня, – всхлипнула Лера.

– За что?

– Ну… за блузку.

– Все в порядке, – сказала Оксана и снова застучала пальцами по клавиатуре.

– Я пойду? – растерялась кондитер.

Оксана пожала плечами.

– Леронька, – опомнилась Нина Алексеевна, – хочешь чайку? Сейчас свежий заварим!

Но Костюкова, судорожно всхлипнув, выбежала из кабинета, главбух кинулась за ней.

Вернулась Нина Алексеевна через полчаса и строго приказала:

– Оксана, возьми ведомости и отнеси Павлу Николаевичу на подпись.

Бондаренко немедленно повиновалась. Едва она исчезла в коридоре, как Вера и Валя в один голос спросили:

– Что там случилось?

Нина Алексеевна пожала плечами и брякнула:

– По-моему, она сука!

– Лера? – растерянно предположила Валентина.

– Оксана, – рявкнула главбух и рассказала наконец о происшествии.

В тот момент, когда Бондаренко приблизилась к кондитерше, чтобы отдать зарплату, Лера украшала торт кремом. Нина Алексеевна не очень поняла, что именно произошло, но уяснила главное: каким-то образом жирная субстанция темно-красного цвета очутилась на белой блузке Бондаренко. Теперь Оксана дуется, но делает вид, что ничего неприятного не случилось, а бедная Костюкова пытается хоть как-то исправить свою оплошность.

Долго обсуждать случай сплетницам не удалось – Оксана вернулась с завизированными документами, и пришлось бабам прикусить языки…

Я еще немного поболтала со словоохотливыми тетками, а потом направилась в спеццех, расположенный рядом с бухгалтерией.

Никогда раньше я не бывала в месте, где пекут торты, и очень удивилась, увидев обычные шкафчики с пластиковыми дверками, плиту, духовку, холодильник. Ну прямо как у меня на кухне. Вот только стола здесь было два. Один стоял возле окна, и на нем возвышалось сооружение невиданной красоты: огромная полураскрытая раковина, а из нее выходит полуобнаженная девушка, стыдливо прикрывающая грудь и бедра пышными длинными волосами.

– Какая роскошь! – вырвалось у меня. – Леди Годива!

– Та ехала на лошади, – ответила женщина, сидевшая за вторым столом, у холодильника, – а это рождение Венеры. Заказал Николай Михайлов на именины жены.

– Хотите сказать, что это торт? – ахнула я.

– Ну да, бисквит, карамель, марципановая масса, – пояснила женщина.

– Но волосы-то настоящие!

Мастер засмеялась.

– Вряд ли найдется человек, которому понравится натуральный парик на торте.

– Из чего же вы изготовили волосы?

Кондитер загадочно округлила глаза.

– Маленький секрет. – А через секунду продолжила: – Ладно, скажу – грива из сахара, его особым образом обрабатывают. Вы хотите сделать заказ?

– Меня зовут Таня Сергеева, – представилась я.

– Лера Костюкова, – улыбнулась собеседница.

– Я подруга Оксаны Бондаренко, и…

– Извините, я очень старалась, но блузка не отстиралась! – воскликнула Лера. – Она здесь, в шкафу, сейчас отдам. Хотя с пятном ее все равно нельзя носить. Ой… простите… она Бондаренко больше не понадобится. Я ей новую блузку купила и собиралась вам вручить ее, а не испорченную.

– Что у вас с Оксаной случилось? – я решила задать вопрос в лоб.

Лера тяжело вздохнула.

– Ерунда вроде, но ваша подруга очень разнервничалась. Садитесь. Хотите чаю? С булочками?

В моем желудке уже лежало три куска торта, но разве можно отказаться от предложенного от души чаепития? За кружечкой ароматного напитка между людьми возникают доверительные отношения и…

Дверь в комнату распахнулась, на пороге появилась толстенькая брюнеточка, которая, не обращая никакого внимания на мое присутствие, заорала:

– Лерка! Мне Стасик машину купил!

– Вау! – подпрыгнула Костюкова. – Круто! Какую?

– «Мазератти»! – азартно завопила девушка.

Я разинула рот. Интересно, чем владеет кавалер работницы хлебозавода? Нефтяными скважинами? Газовыми месторождениями? Или он хозяин алмазных копей?

– Какую? – растерянно переспросила Лера. – Тома, ты ничего не путаешь? «Мазератти»?

– Ой! – всплеснула руками толстушка. – Никак не запомню название… Нет, не «Мазератти»!

– Я почему-то так и подумала, – засмеялась Лера.

– «Ламборджини»! – уточнила марку брюнетка.

Моя челюсть вновь уехала, теперь вправо.

– Да ну? – прищурилась Костюкова. – Попытайся еще раз!

– «Ламборджини», – стояла на своем Тамара, – подержанную, правда. Ей всего два года, состояние шикарное. Какая-то сорокалетняя бабка на ней в магазин каталась.