Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - Питер Франкопан

В последующие десятилетия после смерти Александра можно было наблюдать несомненную эллинизацию. Идеи, концепции и символы древней Греции проникли на Восток. Потомки генералов Александра помнили о своих греческих корнях и всячески подчеркивали их. Примером могут служить монеты, отчеканенные в городах, расположенных в стратегически важных точках торговых путей и сельскохозяйственных центрах. Эти монеты оформлялись по единому образцу.

На них изображался текущий правитель местности, как правило, с венком или диадемой на голове. Правители на монетах всегда смотрели вправо, по примеру Александра. На обратной стороне изображался Аполлон, о чем свидетельствовала надпись на греческом языке[37].

Греческий язык можно было услышать по всей Центральной Азии и в долине Инда. В Ай-Хануме, городе на севере Афганистана, который был основан Селевком, на одном из монументов были выгравированы дельфийские максимы. Они гласили:

Чиновники пользовались греческим языком в работе еще более столетия после смерти Александра. Так, например, на греческом языке выписывали налоги и зарплату солдатам. По крайней мере так было в Бактрии около 200 года до нашей эры[39]. Греческий язык проник глубоко в Индийский субконтинент. Некоторые эдикты правителя империи Маурьев Ашоки, величайшего властителя раннеиндийского периода, были написаны с параллельным переводом на греческий язык, по всей видимости, в интересах местного населения[40].

Резонанс, который вызвал культурный обмен между Европой и Азией, оказался просто потрясающим. Статуи Будды стали появляться только после того, как в долине Гандахара и Восточной Индии установился культ Аполлона. Буддисты почувствовали угрозу со стороны новой успешной религии и стали создавать свои собственные визуальные образы. Взаимосвязь прослеживается не только по времени появления ранних статуй Будды, но и в их внешнем виде и дизайне. Можно предположить, что прототипом для них стали изображения Аполлона. Таково было влияние греческой культуры. Ранее буддисты воздерживались от визуальных средств отображения, теперь же конкуренция заставила их быстро реагировать, перенимать чужой опыт и изобретать что-то новое[41].

Каменные алтари, украшенные греческими письменами, изображения Аполлона и изысканные миниатюры из слоновой кости, изображающие Александра, найденные на юге Таджикистана в наше время, показывают, насколько сильным оказалось влияние западной культуры[42]. Понятие о культурном превосходстве пришло оттуда же. Греков уважали в Индии, в частности за их познания в науках: «Они варвары, – гласит книга, известная как «Шри Гарга-самхита», – но наука астрономия пошла от них, и только за это их можно почитать как богов»[43].

Согласно Плутарху, Александр убедился, что греческая теология распространилась до самой Индии. В результате Олимпийские боги почитались по всей Азии. Молодежь в Персии и за ее пределами воспитывалась на трудах Гомера и трагедиях Софокла и Еврипида. В долине Инда изучали греческий язык[44]. Может быть, поэтому заимствования наблюдаются и в литературе. Было высказано предположение, что основой для создания «Рамаяны», санскритского эпоса, выступали «Илиада» и «Одиссея», а тема похищения Ситы Раваной содержит прямую отсылку к бегству Елены с Парисом из Трои. Влияние культур могло наблюдаться и в обратном направлении. Некоторые ученые считают, что «Энеида», в свою очередь, была навеяна индусскими текстами, в частности «Махабхаратой»[45]. Идеи, темы и истории путешествовали по дорогам, распространялись путешественниками, купцами и паломниками. Завоевания Александра положили начало расширению сознания населения тех стран, которые он покорял, а также тех, с которыми происходил обмен идеями и новыми концепциями.

Даже народы диких степей подверглись этому влиянию. Об этом свидетельствуют найденные захоронения высокопоставленных лиц в Тилля-тепе на севере Афганистана. В их украшениях прослеживается греческий след. Аналогичные захоронения были найдены в Сибири, Индии и других местах. Предметы роскоши кочевники обменивали на домашний скот и лошадей, а иногда получали в качестве дани, в обмен на мирное существование[46].

Процесс мирового взаимовлияния ускорился благодаря растущим амбициям Китая. Новые волны экспансии во время правления династии Хань (206 год до нашей эры – 220 год нашей эры) раздвинули границы до самой провинции Сиюй, название которой в переводе обозначает «Западный регион». Сегодня мы знаем ее под названием Синьцзян – «Новая пограничная земля». Данная область располагалась за пределами Ганьсуйского коридора – пути примерно в 600 миль, соединяющего внутреннюю часть Китая с городом-оазисом Дуньхуан, перекресток на краю пустыни Такла-Макан. В этой точке можно было выбрать, по какому пути двигаться – северному или южному, причем оба они могли быть опасны. Эти пути сходились в Кашгаре, который являлся узловым пунктом Гималайских гор, гор Памира, гряды Тянь-Шань и Гиндукуша[47].