Маленькая девочка в Эмиратах - Лара Шапиро

– А участков нет.

– Как так – нет? Что значит – нет?

– Понимаешь, – начала старшая сестра Мухаммеда, – моего мужа поймали на изготовлении фальшивых паспортов. Он работал в госслужбе, в паспортном отделе, и подделывал паспорта. Ему грозил срок. Большой срок. Чтобы вытащить его из тюрьмы, нам пришлось продать участки Мухаммеда, поскольку у моего мужа ещё были долги. Он игрок. Проигрался. Мне даже пришлось продать квартиру, ту, что купил Мухаммед, и теперь я живу с двумя детьми сама видишь где.

Её квартира представляла по меркам Файюма что-то среднее, по меркам России – трущоба, в каких живут законченные алкоголики. Всё это усугублялось тем, что в Египте не было единых стандартов строительства и строили так, как примерно шьют индийские портные с дешёвых улочек Дейры[4], то есть «пятый класс, вторая четверть».

– Вы хотите сказать, что у вас в Египте вот так просто можно продать чужие участки? А Мухаммед в курсе ваших художеств?

– Нет, мы ему ничего не говорили, мы ждали, пока он приедет, чтобы сказать ему лично, не по телефону. И ты, пожалуйста, ему ничего не говори, пока он не приедет.

– А вы в курсе, что он женился на мне под эти участки и что они записаны в нашем брачном контракте и по контракту принадлежат мне? Теперь я имею полное право его посадить.

– Но ты же этого не сделаешь, правда? Ведь не сделаешь?

– Нет, я этого не сделаю, поскольку от этого никому не будет пользы. А авто? У Мухаммеда был автомобиль? Где он?

– А автомобиль разбил мой муж, – сказала старшая сестра Мухаммеда. – Но об автомобиле мы тоже ему ничего не рассказывали.

«Получается, мой Мухаммед совсем безлошадный, – с грустью думала Лара. – Мало того, что у нас всё отжали в Абу-Даби, теперь оказалось, что и в Египте у нас ничего нет. Мы нищие. Нужно всё начинать с нуля. У Мухаммеда не только друзья замечательные, но ещё и родственнички прекрасные».

Прилетел Мухаммед. Она соскучилась. Ей хотелось общения. Здесь все говорили на тарабарском языке, и половину из сказанного она не понимала.

– Мухаммед, скажи им, чтобы они не разговаривали со мной, – просила она по телефону, – я не понимаю, начинаю напрягать мозг, и от этого у меня раскалывается голова.

– Нет-нет, – говорили родственники мужа, – она всё понимает.

И пытались сказать ей то же самое, но другими словами. Она устала от этих многочисленных родственничков, с их неудобоваримым языком, домостроем и непонятной философией. Она ждала мужа.

Как только он прилетел, весь город ожил. Казалось, город ждал, чтобы Мухаммед прилетел и решил все проблемы. Проблем в городе накопилось достаточно. Во-первых, было много больных, во-вторых, у людей ломались кондиционеры и бытовая техника, и, как оказалось, только Мухаммед мог всё это починить. Плюс ему приходилось решать многочисленные житейские вопросы людей.

В первую неделю он был занят двадцать четыре часа в сутки, а ей так хотелось побыть с ним наедине. Она ходила перед ним румбой, она пускала пули глазами, но он всё время был занят и не обращал внимания.

Кроме того, у них были «торжественные» приёмы. С утра до вечера. Они сидели в гостиной у мамы, на стульях, как на тронах, и принимали многочисленных гостей, «с официальным дружественным визитом». Оказалось, здесь так принято. С утра до вечера к ним шёл нескончаемый поток людей, как в мавзолей Ленина в эпоху социализма, и каждая женщина непременно должна была поцеловать Лару в щёчку, а каждый мужчина – пожать ей руку. Ещё бы, такая экзотика – европейка в Файюме.

Весь день уходил на приёмы, а ночами Мухаммед чинил бытовую технику и улаживал конфликты файюмовцев. Уединиться не получалось.

Однажды его маме нанесли огромные горы грязной одежды все её дочери, чтобы постирать.

– Мама, вам весь Файюм решил отдать своё грязное бельё для стирки? Вы никак решили прачечную открыть на дому? Да не стирайте вы так всё подряд, машинка поломается, она ж старая, не выдержит.

Так и вышло: машинка не выдержала и сломалась. И её тоже нужно было чинить. Лара помогала, чтобы этот процесс завершился быстрее и они могли уединиться. Она обожала чинить бытовую технику, сверлить что-нибудь или сваривать микросваркой. Этому научил её Артамонов. Процесс починки затягивался тем, что их всё время дёргали и отвлекали. По ходу нужно было решать ещё массу проблем.

Наконец долгожданный момент настал – момент, когда они могли уединиться и насладиться друг другом. Предаться любви. И вот он, апогей, финальный аккорд, секунды блаженного счастья. Вдруг стук в дверь:

– Мухаммед, соседу-диабетику плохо, нужно срочно вколоть инсулин, иначе умрёт…

ПАУЗА.

Он смотрел на неё глазами ребёнка:

– Мне тебя до оргазма доводить или соседа спасать?

Она готова была его убить!

– Иди, Мухаммед, спасай соседа.

«Нет, я определённо вышла замуж за Иисуса Христа», – сказала она своему отражению в зеркале.

Они закончили своё пребывание в Файюме и благополучно вернулись в Абу-Даби. Им пришлось снять жильё поскромнее, арендовать квартиру вместе с семейной парой, Галиной и марокканцем. Марокканец был красавчиком, таким же как Мухаммед, но моложе, менее зрелый, можно сказать, совсем бестолковый наивный мальчик. Он всё время приходил и что-то спрашивал. Ему нужен был наставник. Он шага не мог ступить без совета Мухаммеда. Лару это раздражало, потому что они опять не могли уединиться, этот марокканец был повсюду, заполнял собой всё пространство.

Кроме того, у Галины были какие-то проблемы, и она всё время истерила. Проблемы были у всех. Мухаммед нигде не мог устроиться врачом: куда бы он ни пришёл, не брали. В то же время Лара пыталась устроиться на работу через друзей Мухаммеда, которые не забывали ткнуть его в то, какая она худая, истощённая и как он может заставлять такую истощённую жену работать. Харам. Харам. Мухаммед психовал.

Ей всё время названивали его бывшие дружки и «предлагали помощь». Но если в случае с Ларой Мухаммед ограждал, отгораживал жену от всех жизненных проблем, выкручиваясь как мог и оберегая её, то в случае с Галиной и марокканцем Галине приходилось решать все проблемы самой. И за себя, и за марокканца. Поговаривали, что в дополнение к основной работе в отеле она выходит на панель. Из-за этого у неё были истерики.

Однажды Галина пыталась покончить с собой. Марокканец примчался к Мухаммеду: «Спасай!» – «Пойдём со мной, – сказал Ларе Мухаммед. – На всякий случай».

Галина наглоталась таблеток и не могла дышать. Она задыхалась. Мухаммед пытался помочь, но марокканец всё время кричал:

– Don't touch her! Don't touch her!

– Как ты предлагаешь мне её лечить, если я не могу к ней прикоснуться? Вот моя жена, здесь рядом, зачем мне твоя? – психовал Мухаммед. – Знаешь что, сам спасай свою жену.