Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века - Эжен Эмманюэль Виолле-ле-Дюк

Все осады времен Меровингов (конец V в. – 751 г.) и Каролингов (751–987) являются более или менее грубым подражанием римским осадам. Собираясь обложить город, франки в первую очередь сооружали две линии стен из дерева или камня, а перед ними рыли ров. Одна стена воздвигалась со стороны осажденного города, не позволяя защитникам совершать вылазки и прерывая их сношения с внешним миром. Эту линию укреплений называли контравалационной. Другую строили с внешней стороны; она не позволяла войскам извне прийти на помощь осажденным. Ее называли циркумвалационной. В подражание римлянам франки и германцы сооружали передвижные башни из дерева, которые были выше городских башен и нависали над стенами. С этих передвижных башен на парапеты стен перебрасывались мостики, по которым штурмующие атаковали городские укрепления. Такие башни были удобны тем, что их можно было подвести к самым слабым местам в обороне города, например к стенам с очень узким парапетом, на котором мог разместиться только один ряд воинов (chemins de ronde). На такие участки стен сверху и обрушивалась лавина штурмующих.

Германцы значительно улучшили саперное искусство и стенобитные орудия, благодаря чему штурмующие стали сильнее, чем обороняющиеся. Из римских орудий войны армии раннего Средневековья использовали тараны (их называли mouton в langue d’oil и bosson в langue-d’oc). Этот факт ставился под сомнение, но мы имеем доказательства применения таранов для разрушения стен в X, XI, XII, XIV, XV и даже XVI веках. Мы приводим здесь рисунки из рукописей, хранящихся в Императорской библиотеке Парижа, которые помогут развеять все сомнения относительно использования таранов. На первом из них (рис. 13) мы видим штурм палисадов, прикрывающих каменные стены крепости. Таран снабжен колесами, и его везут три человека, прикрывающиеся щитами, четвертый воин держит в руках арбалет. На втором рисунке (рис. 14) мы видим изображение пророка Иезекииля с тремя таранами на колесах. При осаде замка Бокер жителями этого города применялось стенобитное орудие (см. текст ниже, где рассказывается об этом орудии). И наконец, в хрониках Фруассара и позже, во время осады Павии при Франциске I, тоже упоминается таран.

Во время первых Крестовых походов изобретатели, которые сопровождали армии крестоносцев из Западной Европы, познакомились в Восточном Средиземноморье с более совершенными методами фортификации. Феодальные государства, которые к тому времени уже прочно устоялись на руинах Западной Римской империи и восточнее, вскоре стали применять эти методы, заимствованные, прежде всего, у Восточно-Римской (Византийской) империи, а также в бывших имперских провинциях (Сирия, Палестина, Египет), захваченных к этому времени мусульманами, на практике, постоянно их улучшая, благодаря непрерывному состоянию войны, в котором они существовали. С конца XII до середины XIV века средства обороны были более мощными, чем средства штурма, и такое положение сохранялось до тех пор, пока не появилась артиллерия. С этого момента защитные сооружения уже никогда не превосходили по своей эффективности средства наступления.

До XII века города защищались только мощными стенами с башнями на флангах или простыми палисадами со рвами и деревянными башнями или бастилиями, которые стояли через определенные промежутки палисадов, как и у римлян. Но к этому времени вся территория средневековых государств уже была покрыта замками, а опыт показал, что замки защищают себя лучше, чем города. Действительно, один из наиболее важных принципов современной фортификационной науки гласит, что врагу надо противопоставить как можно более длинный фронт обороны. Чем длиннее фронт оборонительных сооружений, тем больше неприятельских войск для своего окружения он требует и тем больше времени и работ надо затратить осаждающим, чтобы его сокрушить. В эпоху же Средневековья необходимо было подтаскивать тараны прямо к стене. Для разрушения укреплений применялись только подкопы, тараны, позже – артиллерийские орудия с небольшим радиусом действия и подкопы с заложенными в них пороховыми зарядами.

Когда же осаждающие использовали только деревянные башни, только что описанные нами, или штурмовые лестницы или проделывали бреши в труднодоступных местах, защитники сосредотачивали все свои силы на этом участке и могли отбить штурм, поскольку противник, каким бы многочисленным он ни был, сойдясь лицом к лицу с защитниками города, в районе узкого пролома или прорыва имел практически равные с ними силы. С другой стороны, если город имел стены большой протяженности и если многочисленная армия врага неожиданно предпринимала штурм сразу в нескольких местах, то осажденным приходилось дробить свои силы, ведь для того, чтобы защитить стены и отбить атаки, о которых становилось известно лишь в тот момент, когда они начинались, требовался значительный по численности гарнизон, пусть и уступающий штурмующим, но не в несколько раз.

Для того чтобы обезопасить себя от неожиданных нападений, в городах, имевших стены большой протяженности, к концу XII века перед крепостными стенами стали сооружать отдельно стоящие крепости или форты, задача которых заключалась в том, чтобы не подпустить врага к куртинам и заставить его распылять свои силы при защите своих контравалационных линий. Эти линии обычно были такой длины, что для их охраны требовалась огромная армия. Современная артиллерия, позволяющая осаждающим вести перекрестный огонь, на который обороняющимся приходится отвечать расходящимся, дает преимущество осаждающим, но до изобретения пушек воины штурмовали стены напрямую, и направление их атаки было всегда перпендикулярно этим стенам. Поэтому осажденные противопоставляли врагу изолированные форты, не имеющие непосредственной связи друг с другом, но очень хорошо укрепленные. Силы атакующих распылялись, потому что они были вынуждены штурмовать такие форты, при этом хорошо укрепленные по отдельности, да еще в таких местах, которые были навязаны им защитниками. Если же штурмующий крепость противник оставлял форты у себя в тылу, решив без промедления штурмовать город, то во время атаки ему в тыл ударяли гарнизоны фортов и его положение оказывалось весьма плачевным. Иногда, чтобы не устраивать регулярной осады каждого из этих фортов, нападающие, если у них было достаточно людей, сооружали бастилии, или осадные башни из камня, скрепленного известковым раствором, или из дерева и земли, вроде тех, которые строили римляне при сооружении контравалационных и циркумвалационных линий вокруг изолированных крепостей. После этого, обезопасив свой тыл от вылазок из фортов, можно было приступать к штурму.

Все подготовительные работы во время осады занимали очень много времени, не обещая при этом верного успеха. Кроме того, для них требовалось очень много дерева и метательных снарядов. Часто случалось так, что после того, как заканчивалось сооружение контравалационных линий, передвижных и стационарных осадных башен из дерева, а также подготовка орудий для штурма, осажденные одной энергичной вылазкой или ночной атакой огнем и мечом уничтожали плоды многомесячного труда. Чтобы защититься от этого, осаждающие сооружали двойные ряды крепких деревянных стен, один позади другого, на расстоянии равном длине копья (то есть примерно 3 м). После этого, выкопав ров у основания передней стены, они заполняли промежуток между стенами землей. Чтобы защитить свои осадные орудия и крыши башен, передвижных и стационарных, от зажигательных средств, осаждающие закрывали их бычьими и конскими шкурами, выделанными и нет, или толстым слоем войлока. Бывало и так, что враги менялись местами – осаждающие, оттесненные в ходе вылазки к своему лагерю, сами превращались в осажденных. Во все времена подготовительные осадные работы были сопряжены с огромными трудностями и требовали больших затрат времени, но в описываемый нами период, гораздо чаще, чем в наши дни, осажденные совершали вылазки и либо устраивали бои у стен, не давая врагу установить осадные башни или орудия, либо уничтожали уже готовые сооружения противника.