300 спартанцев. Битва при Фермопилах - Виктор Поротников

— Как ты догадался, что Пардалиска беременна? — удивился Эвридам. — Она всего-то на втором месяце.

— Я и не думал об этом, — Тимон пожал плечами. — Я просто предупредил тебя, что твой сын от рабыни не сможет стать полноправным спартиатом. Только и всего.

— Мне это известно, — мрачно буркнул Эвридам, отправляя в рот ложку с супом.

— И еще, друг мой, мне жаль, что твои ласки и твое семя достаются какой-то рабыне, а не спартанке, способной родить крепких и таких нужных Лакедемону детей. — Тимон с печальным вздохом отломил от лепешки большой кусок. — Это меня сильно огорчает. И не только меня.

— Значит, ты все-таки пришел ко мне по поручению эфоров! — проворчал Эвридам. — Как видно, кому-то из них не спится спокойно при мысли, что мой сон беззаботен и крепок.

— Не злись, друг мой, — сказал Тимон, жуя лепешку. — Разве плохо, что эфоры вспомнили о тебе?

— Что же эфоры не позаботились обо мне четыре года тому назад? — сердито проговорил Эвридам. — Тогда от меня все отвернулись! И вдруг — такая милость от Эгидов и Тиндаридов! Мне это непонятно, клянусь Зевсом.

— Да брось ты в самом деле! — с легким раздражением обронил Тимон. — Сам ведь знаешь, что спартанская знать невзлюбила тебя за твою дружбу с царем Клеоменом. Клеомен едва не осуществил переворот в Спарте, столкнув лбами знать и народ, а ты был на стороне царя. Когда Клеомен умер…

— Выражайся точнее, — перебил Тимона Эвридам. — Клеомена подло убили те же Эгиды, Тиндариды и Пелопиды. Они обманом завлекли Клеомена в ловушку и расправились с ним! Как это на них похоже — одолевать силу низостью и коварством!

— Так вот, — невозмутимо продолжил Тимон, — со смертью Клеомена изменилось и отношение знатных граждан к тебе, друг мой. Не сразу, конечно. Знать хотела посмотреть, как ты поведешь себя, оставшись без своего могучего покровителя. И хвала богам, что ты повел себя благоразумно, не кинулся мстить за Клеомена, как некоторые из его любимцев. Кстати, где они теперь?

— Одни в изгнании, другие мертвы, — хмуро ответил Эвридам.

— То-то! — Тимон с важностью поднял кверху указательный палец. — Гражданские распри до добра не доводят. Хорошо, друг мой, что твое благоразумие оказалось сильнее чувства мести.

Под конец трапезы Эвридам выпил много вина, отчего обрел благодушное настроение. Он больше не пытался язвить и попрекать своего собеседника его запоздалым благородством, не изливал свою неприязнь на высшую спартанскую знать, которая невзлюбила царя Клеомена за его намерение урезать привилегии спартиатов.

Оказалось, что Эвридам давно обратил внимание на рыжеволосую Меланфо, подругу красавицы Астидамии.

— Я знаю, у этой рыжей бестии привередливый нрав, сговорить ее выйти за меня замуж дело очень непростое, — сказал Эвридам.

— Ты сделал прекрасный выбор, дружище. — Тимон ободряюще улыбнулся Эвридаму. — Остальное — моя забота. Верь мне, Меланфо станет твоей женой.

* * *

Леарх не стал дожидаться полуночи. Он пришел к дому сестры, едва погасли последние отблески заката.

Высокие кипарисы возле каменной изгороди гнулись под напором сильного южного ветра. По темному небу, заслоняя звезды, плыли огромные тяжелые тучи.

В тишине ночи было слышно, как в домах тут и там со стуком закрываются деревянные оконные ставни. Надвигалась непогода, и ее приближение окутывало смутной тревогой большой город, раскинувшийся на холмах в излучине двух рек — Эврота и Тиасы.

Леарх постучал в дверь условным стуком. Подождав немного, он стал колотить кулаком уже сильнее, решив, что Дафна крепко спит.

Наконец дверь отворилась.

На пороге стояла Дафна в очень коротком хитоне, ее голова была обмотана полотенцем.

— Чего пришел так рано? — неприветливо бросила Дафна, переступая босыми ногами на холодном каменном полу.

— Я подумал… — Леарх запнулся, не зная, как продолжить.

— Ладно, входи! — посторонившись, сказала Дафна.

Леарх вошел в дом.

— Она еще не пришла, — сообщила Дафна брату, пройдя вместе с ним в центральную комнату с очагом. — Ты побудь здесь, а мне надо успеть домыться.

Леарх шутливо шлепнул сестру пониже спины, заметив при этом, что если у таинственной незнакомки эта часть тела столь же прелестна, как у Дафны, то, значит, он не зря пришел сюда.

— Могу тебя обрадовать, братец. С этой частью тела у моей подруги все в порядке, — промолвила Дафна, удаляясь в купальню. — Только не вздумай при первой же встрече с ней давать волю рукам. Эта женщина не выносит грубых мужчин.

— Ты, случаем, не богиню Артемиду пригласила в гости? — усмехнулся Леарх.

— Почти угадал, — ответила Дафна и скрылась за дверной занавеской.

Последняя фраза сестры произвела на Леарха двоякое впечатление. С одной стороны, ему льстило то, что некая знатная богоподобная женщина возжелала, чтобы он стал ее возлюбленным. Вместе с тем в Леархе вдруг поселилось какое-то непонятное беспокойство. Словно кто-то невидимый шепнул ему на ухо, что встреча с этой незнакомкой внесет разительные перемены в его жизнь. У Леарха даже мелькнула мысль, а не уйти ли домой?

И только боязнь стать посмешищем в глазах сестры и еще сильное желание увидеть таинственную незнакомку удержали Леарха от этого шага. Томимый ожиданием и внутренним волнением, Леарх обошел все помещения дома и вновь вернулся в мужской мегарон.

Дафна вышла из купальни с распущенными по плечам влажными растрепанными волосами. На ней была длинная линостолия с разрезами на бедрах.

Леарх спросил у сестры, куда она спровадила своих служанок.

— А ты уже все проверил! — усмехнулась Дафна. — Я отправила их к одной своей подруге. У нее семейное торжество, а повариха заболела, пусть-ка мои служанки потрудятся на славу. Они ведь у меня обе мастерицы в приготовлении яств. А нам здесь лишние глаза и уши ни к чему.

— Мне приятно, что ты так заботишься обо мне, сестричка. — Леарх погладил Дафну по обнаженной руке.

— Не о тебе, а о ней, — многозначительно произнесла Дафна.

— Ах вот как! — Леарх изумленно повел бровью. — Я заинтригован, сестра! Теперь ты можешь назвать имя этой женщины?

— Не могу.

— Почему?

— Она может передумать и не прийти. Я же из-за твоего любопытства не хочу прослыть излишне болтливой.

— Ну, вот что, сестра, — заявил Леарх, — долго ждать я не намерен. Жду еще полчаса и ухожу. Где у тебя клепсидра?

— Не задирай нос, братец, — сказала Дафна. — Лучше помоги развести огонь в очаге. Похоже, ночь будет прохладная.

По черепичной кровле дома дробно застучали крупные дождевые капли.

Леарх принес из внутреннего дворика сухих дров.

Вскоре в очаге затрещало веселое пламя, пожиравшее смолистые сосновые поленья.