Пятый курс - Денис Кащеев

– Устраивает?!

– А почему бы и нет? Мы – Корпус – подчиняемся напрямую Земле. А по вопросам внутренней политики Земля абсолютно автономна. Что же касается вопросов обороны от схаргов – работы ведутся в ускоренном темпе, все, что требуется от нас, мы делаем точно и в срок. Так что им, альгердам, переживать?.. Вот такие вот, как ты любишь говорить, пироги с котятами…

– Да уж…

– Я думаю, ты и сам уже понял: Луну тебе придется покинуть, – в голосе Эммы зазвенел металл. – Сегодня же тебя, а также, – Эмма скосила глаза на экран на столе, – а также бывших курсантов Арбатову и Доренко мы отправим вниз. Русские предупреждены, вероятно, они там уже ждут вас. Так что не будем рассусоливать: давай сюда свой браслет, Збышек проводит тебя на челнок. Ну?!

Не говоря ни слова, Иван поднялся. Лента браслета скользнула по запястью и стукнулась о столешницу.

– Мне жаль, что так все обернулось, – Эмма зачем-то тоже поднялась на ноги. На мгновение в ее голосе Голицыну послышалась нотка соучастия, но от изумрудно-зеленых глаз по-прежнему веяло могильным холодом. – Но иного выбора нет. Сейчас у всех нас здесь одна задача: защитить Землю от схаргов. И все – абсолютно все – должно быть подчинено ей. Надеюсь, ты понимаешь…

Голицын не нашел в себе сил что-либо ответить.

До самого момента, когда за его спиной закрылся люк челнока, он так и не нарушил молчания.

Челнок шел на Землю почти пустой, кроме Ивана, Ольги и Ники на борту было всего два пассажира – с виду сразу и не поймешь, альгерды или земляне, ясно только, что не курсанты Школы. Наверное, все-таки альгерды – откуда сейчас на Луне взяться землянам?

Никакого конвоя к изгнанной из Корпуса троице не приставили, что, в общем-то, понятно: куда ты денешься с челнока? Если уж думать о побеге, то раньше надо было, еще на базе.

Справедливости ради, мысль такая Голицыну в голову приходила – Мазовецки вел его по коридорам, не обнажая бластера, и, при толике удачи, справиться с ним было возможно. Но, допустим, справился – а дальше что? Куда бежать-то? К альгердам? Так десять против одного, что они в курсе происходящего. Уж Нивг-то наверняка – он всегда в курсе. И, тем не менее, отправил их в Корпус на заклание. Тогда куда? На Землю? Так их, вроде, и везут на Землю…

Несмотря на то, что свободных мест было чуть меньше, чем все, при посадке требовалось занять определенное, именно тебе предназначенное кресло. Будь иначе, возможно, Иван предпочел бы лететь в гордом одиночестве, забившись, как в нору, в самый дальний и темный угол салона, но оказался в итоге аккурат напротив Ольги с Никой. Видок у девушек был потерянный. Арбатова едва сдерживала слезы, под глазом у Доренко красовался фиолетовый фингал.

– Где это ты так? – счел нужным поинтересоваться Голицын.

– С лестницы неудачно упала, – буркнула Ника. – Ага, как же, с лестницы! – вмешалась, не удержав громкого всхлипа, ее подруга. – Это ей Ларc Поульсен… Стволом бластера…

– Стволом? – присвистнул Иван. Ларса Поульсена он знал – тот был четверокурсником, два года назад летавший на «Бете» под началом Мазовецки. – Вы там что же, в рукопашную сошлись?

– Дура потому что, – несколько невпопад процедила Доренко. – Решила, что раз у меня черный пояс, то и море по колено.

– А у тебя черный пояс? – в голосе Голицына скользнула нотка уважения. – По каратэ?

– Да, по косики-каратэ. И еще коричневый по дзюдо…

– Не слабо! – покачал головой Иван. – А косики – это что за стиль?

– Это не стиль, это спортивное направление. Универсальные правила поединков, если по-простому. А стиль наш называется Сериндзирю. Сериндзирю кен-кокан каратэдо. Но это мало кому что-то говорит.

– Да, не слышал, – кивнул Голицын.

Посадочную площадку сложно было назвать космодромом – даже по сравнению с лунной новостройкой-недоделкой Альгера. Просто окруженная высоким бетонным забором выжженная поляна и пара кособоких построек, в прошлой жизни явно имевших тесную связь с сельским хозяйством в зоне рискованного земледелия. А вот за забором…

– Только не говорите, что это они все нас встречают, – пробормотал Иван, удивленно глядя на бурлящую кипящим бульоном разношерстную толпу.

– Больше похоже на очередь на посадку, – заметила Ника. – Вон, извивается змеей между лентами сканеров. Только не движется пока.

– Да ладно, – скептически покачал головой Голицын. – Куда им лететь-то? На Луну? И давно у нас альгерды ведут набор гастарбайтеров для строительства опорной базы? Да и маловат для них челнок! Тут и десятком таких не обойдешься, даже если штабелями начать укладывать!

Доренко лишь молча пожала плечами.

Через толпу они прошли по узкому коридору с толстыми прозрачными стенами, выход из которого охранялся постом в составе вооруженного автоматом капитана российской полиции (значит, Эмма не обманула, и они действительно в России!) и офицера Военно-космических сил Альгера в чине ив-суна – последнего, впрочем, Иван не сразу заметил, засмотревшись на характерный – ни с чем не спутаешь – раструб излучателя «Лавва». На маячившего за батареей сканеров альгерда обратила внимание Ольга, указала Нике, а там уже и Голицын увидел.

За границей контроля курсантов ждали три большие черные легковушки без номеров. Без лишних сантиментов ребят разделили, и Иван обнаружил себя на заднем сидении автомобиля, аккуратно зажатым между двумя рослыми детинами в штатском. Выражения их лиц не особо располагали к расспросам, и все же Голицын попытался поинтересоваться, где именно ему довелось приземлиться. Ответ «На планете Земля», похоже, не нес в себе ни крупицы юмора. Особенно вкупе с последовавшим предложением заткнуться.

Дорога заняла часа полтора, при этом за окнами все время был лишь один сплошной лес. Сосны да елки в основном. Комплекс домиков за высоким зеленым забором, куда его в итоге привезли, был первым признаком цивилизации после космодрома. Вслед за сопровождающими Иван выбрался из машины. Двух других автомобилей во дворе не было, из чего курсант сделал вывод, что девушек повезли куда-то в другое место.

Голицына провели в один из домиков, где в тесной комнате с узким окошком и минимумом мебели его встретил майор в темно-синей форме с ромбовидным шевроном на левом рукаве – с изображением щита с золотым двуглавым орлом, меча и скромной надписью «Федеральная служба безопасности». Офицер был вежлив, но без панибратства. Попросил Ивана подробно, ни опуская ни одной детали, рассказать на камеру все, что с ним происходило с момента последнего отлета с Земли – в конце августа. Затем, выключив запись, выдал пачку бумаги и авторучку и предложил все то же самое самостоятельно написать, после чего вышел. Голицын сделал все, что от него требовали.

Ровно через два часа майор вернулся – сочинение Ивана как раз перевалило через свой экватор – поинтересовался, не голоден ли подопечный (сам не зная почему, Голицын сказал, что нет, хотя есть уже немного хотелось), предложил воды (тут курсант кочевряжиться не стал) и, выдав литровую бутылку «Шишкиного леса», исчез еще на два часа. Вернувшись повторно, забрал стопку исписанных листков, поблагодарил за сотрудничество и проводил до машины.