Сезон страсти - Даниэла Стил

Однако мать не казалась расстроенной или потрясенной, онасмотрела на свою единственную дочь с холодным безразличием.

На минуту Том подумал, что она просто в шоке. Но тут онавстала с ледяным выражением на лице и открыла дверь гостиной, которую затворилиот любопытной прислуги. В дверях она оглянулась на Кейт, которую шатало, когдата поднималась с кресла.

– Я прослежу, как ты собираешь вещи, Кейт. Я хочузнать, что ты возьмешь.

– Ты что, боишься, что я заберу столовое серебро? –Кейт ошеломленно смотрела на мать.

– Нет, оно уже заперто. – Она вышла из комнаты, Кейтпоплелась за ней. Вдруг она остановилась, взглянула сначала на Тома, потом наотца и с отвращением сказала:

– Забудем об этом.

– Забудем о чем? – Отец вдруг растерялся.

– Мне ничего от вас не надо. Я ухожу. Можете оставитьсебе все, что есть в моей комнате.

– Как любезно с твоей стороны.

Не говоря больше ни слова, Кейт медленно направилась в холл,где ее с мрачным видом ждала мать.

– Идем?

– Нет, мама. С меня довольно.

Наступило долгое молчание, а потом, задержавшись в дверях,Кейт бросила на них последний взгляд и произнесла только одно слово:«Прощайте». После этого она поспешно вышла вместе с Томом, который крепкодержал ее за плечи. Больше всего в этот момент ему хотелось вернуться и убитьее отца, а матери набить морду, чтобы она подавилась. Собственными зубами. Божемой, что это за люди? Из какого теста они сделаны? Как они могут так поступитьсо своим собственным ребенком? Он вспомнил свою мать, ее любовь к нему, и слезывыступили у него на глазах при мысли о том, что творится в душе Кейт. Когда ониподошли к машине, Том обнял ее, крепко прижал к себе и долго-долго не отпускал,стараясь утешить. Никогда больше он не позволит ей пройти через такое кошмарноеиспытание.

– Все в порядке, малыш. Не плачь. Ты прекрасна, и ялюблю тебя.

Но Кейт не плакала. Она просто дрожала в его объятиях и,подняв на Тома грустные глаза, постаралась выдавить улыбку.

– Мне жаль, что ты видел эту сцену, Том.

– А мне жаль, что тебе пришлось пережить весь этотужас. Она молча кивнула и высвободилась из его объятий. Он открыл ей дверцу, иона села в машину.

– Итак, – услышал он тихий голос, когда уселся рядом сней, – теперь мы с тобой одни. Отец сказал, что больше не хочет меня видеть. Онсказал также, что я предала их.

Она глубоко вздохнула. Предала их? Любя Тома? Бросивколледж? Стэнфорд – традиция ее семьи. Нечто святое. Как и брак. «Сожительство»,как это назвал ее отец, было жутким позором. Как и любовь к «безродному». Сынушахтера. Она забыла, кто она, кто ее родители, кто ее предки... Все учились впрестижных школах, были членами престижных клубов, имели престижных мужей ижен. Ее мать в свое время была президентом Молодежной лиги, отец возглавлялсемейную юридическую фирму. А она, их единственная дочь, сейчас сидит в машинерядом с Томом как ударенная пыльным мешком по голове. Том взглянул на нее стревогой.

– Он передумает. – Потрепав ее по руке, тронулся сместа.

– Может быть, и передумает. А я, может, и нет.

Том очень нежно поцеловал ее и коснулся пушистых волос:

– Ну, малыш, поехали домой.

Неделю перед этой сценой их домом была квартира одногоигрока из его команды. Но на следующий день Том удивил Кейт. Он снял чуднуюквартирку в красивом маленьком доме в викторианском стиле на горе с видом назалив. Он подвел Кейт к двери, вручил ключ, на руках внес на третий этаж ипоставил у порога, смеющуюся и плачущую одновременно. Дом был чудесный.

Он всегда был к ней очень внимателен, но стал еще болеевнимательным после того, как понял, что родители вычеркнули ее из своей жизни.Том так и не мог взять в толк почему. Для него семья незыблема; это означалолюбовь и связь, которую нельзя порвать, как бы люди ни сердились друг на друга.Но Кейт лучше знала своих родителей: они всегда хотели, чтобы она была ихподобием. Теперь она совершила непростительный грех, влюбившись в человекадругого круга, посмела нарушить правила и запреты. Она оскорбила их, поэтомуони оскорбили ее. И они будут упорствовать в этом, пока не поймут, что такое –потерять дочь. А если их начнут одолевать сомнения, то мама поделится со своимиподругами по бриджу, а папа с партнерами, и их поддержат: «Это единственныйвыход... Вы все правильно сделали». Кейт знала. Теперь Том стал для нее всем –мамой, папой, братом, другом, – и она расцветала в его руках.

Она всюду разъезжала вместе с Томом, работала манекенщицей,писала стихи, красиво убирала квартиру, время от времени встречалась со старымидрузьями, правда, все реже и реже, и стала лучше относиться к некоторымтоварищам Тома по команде. Однако большую часть времени Кейт и Том проводиливдвоем, и ее жизнь все больше концентрировалась вокруг него.

Через год после того как они стали жить вместе, онипоженились. Два маленьких происшествия едва не омрачили это событие. Первое –родители Кейт отказались присутствовать на свадьбе, но это не былонеожиданностью. А второе – Том подрался в баре и нокаутировал какого-то парня.В то время дела у него шли не важно. Команда Сан-Франциско наполовинуобновилась, и его теперь считали «стариком». Инцидент в баре не имел серьезныхпоследствий, но газеты изобразили его в весьма уродливом свете. Кейт считалаэто чепухой. Том смеялся; свадьба была важнее всего.

Шафером на свадьбе был один из членов команды, подружкойневесты – студентка из Стэнфорда. Это была странная маленькая свадьба в мэрии,про которую написали только в «Спорте иллюстрейтед». Теперь она целиком иполностью принадлежала Тому. Она выглядела изящно в платье с пышной юбкойбелого органди, с отделанным изысканной вышивкой стоячим воротничком иогромными, пышными буфами в старинном стиле. Это был подарок Фелиции, от душипривязавшейся к похожей на трепетную лань манекенщице, выбравшей себе другомжизни одного из национальных героев. Она отобрала для Кейт самые сливкивесенней коллекции своего магазина.

На свадьбе Кейт напоминала красивого ребенка с белой лилиейв распущенных волосах. В руках она держала маленький букет из душистых цветов.У них с Томом выступили слезы на глазах, когда они обменивались широкимизолотыми кольцами в то время, как мэр объявлял их мужем и женой.

Свой медовый месяц они провели в Европе, где она водила егопо своим любимым местам. Он впервые оказался за границей, и им обоим былоинтересно.

В первый год брака у них царила полная идиллия. Кейт повсюдубывала с Томом, делала все, что делал Том, а в свободное время сочиняла стихи иработала в журнале. Единственное, что омрачало ее жизнь, – она не хотеламатериально зависеть от мужа. Фелиция предоставляла Кейт ту работу, какую онахотела, но из-за постоянных разъездов с Томом она не могла уделять работе многовремени. Правда, у нее еще был небольшой доход от наследства, которое ейоставила бабушка, но этого едва хватало на карманные расходы; она не имелавозможности делать Тому такие же роскошные подарки, какие он делал ей.