Соломон Крид. Искупление - Саймон Тойн

– Эм-эй-эф-эф-эс, – выговорил он со смаком, будто худшее из известных ему ругательств. – А я ж говорил, что ты, засранец, из военных.

Кожа Соломона сияла в свете ламп, а метка на плече полыхала будто огонь. Красная, опухшая, длиной и толщиной с палец, с опухолями потоньше, идущими перпендикулярно сверху и снизу, так что общий контур напоминал букву «I».

– Похоже на клеймо для скотины, – заметил Морган, склонившись над лежащим, – или…

Он замолчал, не окончив фразы, и вытянул из кармана телефон. Глория осторожно потрогала кожу вокруг метки пальцами в перчатке:

– Вы помните, как получили это?

Соломон вспомнил сильное жжение, которое ощутил, впервые услышав имя Джеймс Коронадо, – будто в кожу вдавили раскаленное железо. Тогда тело прикрывали рубашка и пиджак, и казалось – жжение исходило изнутри.

– Нет, – ответил он, не желая делиться воспоминаниями с полицейским.

Глория промокнула воспаленную область пропитанной спиртом салфеткой.

– Мистер Крид, вы когда-нибудь посещали наш город? – спросил коп.

– Не думаю. – Соломон покачал головой.

– Уверены?

– Нет. А почему вы считаете, что я мог его посетить?

– Прежде всего – из-за креста у вас на шее. Помните хоть что-нибудь о том, откуда он у вас?

Соломон посмотрел вниз и впервые увидел крестик – безделушку на кожаном шнурке; взял его, покачал на ладони.

– Не могу вспомнить. – Он повертел вещицу так и эдак, надеясь, что ее вид разбудит память.

Крестик был сделан из старых гвоздей, сплетенных и скованных так, что острия торчали у основания креста. Тщательно, искусно сделанная вещица, хотя ее творец явно пытался замаскировать мастерство использованием бросового металла и отсутствием полировки.

– И почему эта штука наводит вас на мысль, что я раньше посещал город?

– Потому что это копия креста, стоящего в алтаре нашей церкви. А в вашем кармане – книга по истории города, которую, похоже, подарил вам кто-то из местных.

Значит, местный? Возможно, знающий белокожего человека по имени Соломон Крид и могущий сказать, кто он такой?

– А можно посмотреть?

Морган глянул с видом игрока в покер, пытающегося угадать карты соперника. Соломон ощутил закипающую злость. Так скверно лежать беспомощным! Тело напряглось, словно желая прыгнуть и выхватить книгу.

Нет – слишком далеко. А ноги еще затянуты нейлоновыми ремнями. Не успеть. А даже если и удастся, Глория тут же воткнет шприц и введет прежнее снадобье – скорее всего, пропофол, судя по тому, как быстро наступил эффект.

Пропофол… и откуда он знает это название?

Почему так легко приходит посторонняя информация, а о себе самом он не может вспомнить ничего? Почему на коже выжжена буква, обозначающая «я», но о том, кто этот «я», ничего не известно?

Соломон медленно и глубоко вдохнул.

Ответы. Он жаждал их даже больше, чем дать волю гневу. Ответы уймут злость и хоть как-то упорядочат бурлящий внутри хаос. Они наверняка в книжке, которую держит в руке Морган.

Полицейский задумчиво смотрел на книгу, видимо решая, отдавать ее или нет. Решил не отдавать. Просто развернул так, чтобы привязанный мог видеть. Книга была открыта на странице, предназначенной специально для дарственных надписей. Там значилось:

Когда Соломон прочитал имя «Джеймс Коронадо», в плече вспыхнула боль и снова пришло уже испытанное ранее ощущение – осознание долга перед человеком, которого не помнил, но кто наверняка знал Соломона Крида в достаточной мере, чтобы подарить книгу.

– Можете сказать хоть что-нибудь насчет того, откуда знаете Джима?

Ага, Джима – не Джеймса. Значит, Морган наверняка знаком с ним достаточно хорошо.

– Думаю, я здесь из-за него, – ответил Соломон.

В его голове оформилось новое подозрение.

Огонь – из-за него.

Но сам он здесь из-за Джеймса Коронадо.

– И как так? – склонив голову набок, спросил шеф полиции.

Соломон посмотрел в заднее окно на пожар вдалеке. Низко в голубом небе летел желтый самолет. Вот он достиг западного края пожара и выбросил из хвоста облако ярко-красного пара, прочертившего дым, оседающего наземь. Но черта пара иссякла, не дотянувшись и до середины огня. Недостаточно. Точнее, совсем мало. Огонь по-прежнему шел вперед – к Соломону Криду, к городу и ко всем, кто в нем находился. Опасность. Огромная пылающая опасность. Разрушение. И очищение. Как и сам Соломон.

И вот он – ответ.

– Думаю, я пришел, чтобы его спасти, – отворачиваясь от Моргана, произнес Соломон.

Теперь он знал, что это истинная цель его появления.

– Я здесь, чтобы спасти Джеймса Коронадо.

Лицо Моргана помрачнело, и взгляд не сулил ничего хорошего.

– Джеймс Коронадо мертв, – глядя сквозь боковое окно на горы, окаймлявшие город, равнодушно сообщил полицейский. – Мы похоронили его сегодня утром.

Полагаю, на каждом нашедшем большое сокровище лежит проклятие: остаток жизни беспрерывно рассказывать о том, как именно это сокровище найдено. Потому переношу свою историю на бумагу, в надежде, что люди прочитают ее здесь и перестанут беспокоить меня расспросами, ибо я уже устал отвечать на них. Моя жизнь знала много темных полос, перед тем как богатство окрасило ее в цвет золота. Если бы я мог, то вернулся бы к прежней – обыкновенной и непримечательной. Но обратить содеянное невозможно. Звон не загнать обратно в колокол.

История того, как я обрел богатство, использовал его для постройки церкви и города, названного мною Искуплением, жестока и трагична, но в ней есть и Божественное. Ибо Он руководил мною, как руководит Он всем, и привел меня к сокровищу – не с картой либо компасом, но с Библией и крестом.

Первой пришла Библия. Ее передал мне умирающий священник, отец Дэймон О’Брайен, покинувший родную страну из-за угнетения и бед. Я познакомился с ним в Бэннэке, штат Монтана, куда святого отца завела, как и меня, весть о найденном золоте. Но ко времени нашего прибытия его залежи практически иссякли. Когда мы встретились, отец Дэймон был уже близок к смерти. А я терпел неудачу за неудачей, у меня кончались деньги, и я согласился на койку рядом с ним. Ее сдавали дешевле, потому что все боялись буйства обезумевшего священника, его лютого страха перед тенями, которых не мог видеть никто, кроме него. Отец Дэймон верил, что тени хотят украсть его Библию. Позднее он сказал мне по секрету, что эта Библия приведет ее хозяина к сокровищу, которое должно употребить на строительство большой церкви и города в западной пустыне.