Спаситель - Ви Майерс

ты? Кто это? Что ты говоришь? Почему даёшь такие обещания? Не понимаю, как можно испытывать что-то к кому-то настолько сильное? Дай мне чуть больше! Расскажи, как ты пришёл к такому!

— Я отвезу туда, где тебе помогут. Я смогу защитить тебя и твоего ребёнка. Не бойся меня. Только будь сильной и никому не говори о нас.

О нас? Неужели, что-то происходит? Со мной. Сейчас. Не уходи, расскажи побольше о себе, прошу тебя. Мне нужно заполнить пустоту внутри, я должна хотя бы попробовать, какого это, жить.

— Мы обязательно встретимся, Алиса, — наконец смогла разглядеть в его искренней улыбке грусть. Так выглядит отчаяние. Неведомое, чужое чувство, которое могу лишь наблюдать со стороны.

Оставляя меня наедине с остывшей тарелкой жареной картошки с мясом, Гоша вышел из помещения, прикрыв трухлявую дверь. Я не вижу его, но аромат чужака навсегда останется здесь, со мной, до смерти. Всматриваясь в отражение окна, заметила изменившийся внешний вид. Аккуратно собранные волосы дополняли круглое лицо, напоминали корону. Белоснежная кожа, платье с короткими рукавами, от которого пахло мылом. Позади нежная постель, без песка и абсолютно пустая, безжизненная комната. Этот парень что-то сделал со мной, дополнил существование смыслом. Я буду ждать тебя, чтобы узнать продолжение истории.

После исчезновения Гоши время стало предательски медленно идти. Я думала, что спросить у такого человека, чтобы лучше понять его чувства. Неужели, это действительно мой единственный шанс на спасение? И что будет в конце? Смогу ли написать что-то своё или мне до могилы придётся вкушать только чужое прошлое? Прошу тебя, вернись поскорее. Почему день так долго меняется с ночью?

За несколько суток меня посетило трое гостей. Последний так сильно увлёкся игрищами, что ударил мою голову об стену, пробив панель. На какое-то мгновение я потеряла сознание, а когда очнулась, на холодном полу, его уже не оказалось рядом. На следующий день в гости зашёл спаситель. Пробравшись в спальню с интригующим подносом в руках, мужчина с трудом держал равновесие. Он раскачивался из стороны в сторону, как море в период шторма, роняя в пути баночки с лекарством и мелкие монеты. Я видела, куда закатилась ёмкость с белыми капсулами. Возможно, секрет хранится в них? Не думаю, что спаситель позволит мне так легко раскрыть все его тайны. Поэтому нужно быть сильной, как того желал Гоша.

— Ты скучала по мне, родная? — он всегда говорил это при сильном алкогольном опьянении, гладя моё горло вверх-вниз, представляя, как погрузит внутрь нечто большое и склизкое. Отчего мой желудок будет выворачивать наружу.

Я видела сотни раз, как он, расстёгивая ширинку перед моим носом, с глазами переполненными мёдом и сверкающими зубами, смотрел на оголённое, беззащитное тело, как на товар с витрины. И мне известно, что за вкус у него, когда ноздри наполняются соплями, а глаза невозможно сомкнуть из-за наплывающих слёз. Та боль, из-за вырванных волос с затылка, и жжение внизу живота, где-то под сердцем моего малыша.

— Блядкие косички, зачем ты их сделала? — спаситель не мог намотать хвост на руку, чтобы жёстче погружаться внутрь бездонного рта, отчего злился и терял темп. Это мой шанс.

Пока он, упуская хватку, менял позу, потому что тонкие суставы не выдерживали его ожиревшего массива, я оттянула голову назад, выпуская мерзкого змея хозяину, и укусила за самое нежное, красное место. Зная, что последует за моим саботажем, пала на постель, подальше от сжатых до предела кулаков.

Поросячий визг спасителя дал понять мне, что всё сделано верно. Я уже не слышала, что он кричал, пока убегал в ванную комнату, оставляя за собой кровавые лужи, потому что впервые следовала за целью. Между шкафом и косяком лежала она, тёмно-коричневая баночка с белой этикеткой. Все капсулы высыпались из неё, пока я поднимала пропажу. Неважно. «Бензодиазепиновый транквилизатор. Показан к применению при лечении различных нервно-психических заболеваний». Что в других банках? «Анксиолитическое средство. Показан к применению при лечении неврозоподобных, психопатических, психопатоподобных и реактивных состояний». «Атипичный нейролептик, оказывает антипсихотическое и седативное действие. Показания: риск повторного возникновения суицидального поведения у пациентов с шизофренией или шизоаффективным психозом». Какие сложные названия, это всё для меня? Но я не никогда не хотела этого. Ничего не хотела. Зачем мне эти препараты? Они ведь нужны для больных. Я не чувствую себя такой.

Мне удалось расставить всё по местам до того, как спаситель вернётся. Но он ничего не приметил. Морщинистый лоб сжался пуще прежнего, в отражении души сверкала ярость, невиданная мне ранее. Не знаю откуда, но моё будущее было известно. Ослеплённый бесконтрольной ненавистью, за ампутацию, кажется, самой важной части тела, спаситель бил меня всем, чем мог. Попадая по лицу, животу, ногам, хлестал ремнём, лязгая бляшкой на ветру при замахе. Когда старая рука уставала приносить мне боль снаружи, приступал к наказанию изнутри, без жалости и здравомыслия, проникал руками, разрывая, царапая мягкие ткани. Но когда ему наскучила такая мера изощрения, использовал ноги. Совсем скоро постель стала столь гладкой от крови, что я скатилась на пол, там, получив пару финальных ударов по животу, погрузилась во тьму. Во рту чувствовался металлический привкус, пока конечности плавали в море густых воспоминаний. Что могло привести меня сюда? Лишь перемены, которых ждала дольше, чем существовала. И ничто не может изменить моей природы, кроме шанса, которого я не упущу, не отдам, даже тебе, спаситель.

Сколько прошло часов? Может дней? Я всё ещё жива? Да, жива. Острая боль, что расходится по всему телу, как вирус, не позволит мне ощутить иллюзию беззаботности. Ничто не даёт понять, что ты жив так сильно, как разорванные сухожилия, кровавые синяки на бёдрах и инородные объекты во влагалище. Нужно открыть глаза. Где я? Засохшая кровь мешает поднять веки. Ладони прилипли к полу. Мне нужно подняться. Чувствую запах крови. Свежей. И боль там, внизу. Да, я знала, что такое случится. Надо встать, упрусь спиной в угол, а руками в стены, всё выскальзывает и болит, ужасно болит. Не могу даже дышать, кажется, что вот-вот разорвусь пополам и никогда больше не поднимусь. Прости меня, умоляю, прости, я не желала такого будущего. Я ничего не желала. Но думаю, что ты не заслужил таких родителей. Никто не заслужил.

Вытащив золотую бляшку от ремня между ног, согнула колени, чуть-чуть съехав спиной. Не знаю, как выглядело моё лицо в тот момент, но, стянув зубы, я смотрела в потолок, пока руками, проникала вглубь чрева. Да, мой родной, тебе пора.

И не прошло больше пяти минут, как нечто горячее, склизкое,