Королева-молния - Елена Золотарева

Рик сидел все также напротив меня, откинувшись в кресле. Его крепкие руки были скрещены на груди. Глаза закрыты. Но мне казалось, что он не спит. Трудно было начать разговор после продолжительного молчания. Но я все же решилась.

— Если ты сказал, что я свободна, почему вы увозите меня без моего согласия.

Рик тут же открыл глаза. Да, я была права, этот парень всегда начеку.

— Для твоего блага, — спокойным, ровным тоном ответил он.

— То есть это ты будешь решать, что хорошо для меня? — мое спокойствие продолжалось не долго.

— Нет, не я.

— Но увозишь меня ты! И мне кажется, я имею право знать, куда!

— Конечно! И я расскажу тебе, как только ты перестанешь беситься!

Кровь хлынула мне в голову! «Он просто издевается надо мной!» Вмиг я встала и стремительно зашагала к кабине. — Похоже, Ники, единственный человек на этом борту, с кем можно поговорить!

Непреодолимая сила остановила меня, и показалось, что я стою лицом к лицу с самим богом. Рик крепко держал мои плечи, лишая возможности пошевелиться.

— Немного самообладания сделало бы твою жизнь легче, — как обычно, тон был спокойным и вкрадчивым.

Я попыталась скинуть его руки, но тщетно, он стал держать меня еще крепче.

— Туда нельзя, — кивком он указал на дверь в кабину. И мягко направил меня к креслу.

«Нет, так не пойдет!». Я тут же вспомнила, как Джо учил меня нескольким ударам. Но отрабатывать их на человеке, который заведомо поддается тебе, и реальный бой — совершенно разные вещи. Я стала вырываться, что было мочи, и, к своей гордости, даже смогла заехать ему по лицу. Судя по удивлению в его глазах, он не ожидал этого, но боль не доставила ему неудобства. Он продолжал блокировать мои неуклюжие попытки его ударить. Все это не злило его, скорее забавляло. Мне же было обидно — как бы я не старалась сделать ему больно, только сама теряла силы.

И тут он резко взял меня в охапку, я не могла двинуть даже головой. Видимо, ему надоели мои жалкие попытки сделать ему больно. Он прижимал меня к себе, и казалось, его руки были бесконечно длинными: они обвивали мое тело, не давая возможности пошевелиться.

— Ты еще не поняла? Я не сделаю тебе ничего плохого. Все твои попытки сбежать только усложняют ситуацию. — Его тон был мягким и успокаивающим, а бархатный голос резонировал во всем теле. От его груди шло расслабляющее тепло, и снова этот запах. Обволакивающий, дурманящий аромат, заставляющий думать только о нем. Я невольно подстроилась под его ровное дыхание. Несколько вдохов, и неожиданная вспышка света в глазах, сопровождающаяся мигом боли где-то в районе затылка. Темнота и тишина заполнили все вокруг.

Проснулась я от негромкого женского голоса. Девушка сидела недалеко от меня и без умолку щебетала, иногда заливаясь смехом. Я решила, что не буду открывать глаза: «Пусть все думают, что я сплю. Возможно, я смогу услышать хоть какую-то информацию, не предназначенную для моих ушей.» Но ничего кроме бессмысленного треска.

Я приоткрыла глаза: пушистый теплый плед укутывал меня и длинные ворсинки щекотали нос, белоснежная подушка поддерживала голову, кресло было разложено, и я почти лежала, столик убран, и ноги покоились на сидении напротив, где до этого сидел Рик. Обувь бережно была сложена под сиденьем.

Щебет прекратился и четыре пары глаз уставились на меня: Макс с показным равнодушием, Ники с неисчезающей улыбкой на милом лице, как обычно невозмутимый Рик и девушка. Она была молода, лет двадцати и красива, как кукла Барби: широко распахнутые глаза, длинные пепельные волосы, бесконечные худенькие ноги, модная одежда, которую в последние пару лет я видела только на фотографиях звезд в соцсетях. Ее хотелось рассматривать, ею хотелось любоваться.

— Наконец, ты проснулась! Янина! Надеюсь, мы подружимся! Держи кофе с молоком, и кое-что поесть, все, что ты любишь! — она тараторила с такой скоростью, что я с трудом воспринимала ее речь.

Я выпутала руки из пледа, и взяла термокружку. На ней была изображена милая мышь в очках на кончике носа, со спицами в лапках, и вместо нити — длинная спираль, похожая на ДНК. — Это местная достопримечательность, — пояснила Яна. — Мы в Новосибирске.

Ники и Макс снова ушли в кабину. Я просунула руку в бумажный пакет с едой. Теплый бейгл с семгой и мягким сыром! — Я мечтала о нем последние полгода! Как же он пахнет! — забыв о правилах приличия и откусила огромный кусок, еле умещающийся у меня во рту! Мне было так вкусно, и так неважно, что обо мне подумают! Съев почти половину, я вспомнила, что говорила эта девушка: «Кофе с молоком, и кое-что поесть, все, что ты любишь!»

— Как ты узнала, что я люблю именно это?

— А-а-а… Ну-у-у… — Наконец, она не трещала. — Вы что, не рассказали ей?

Она вытаращила и без того большие глаза на Рика.

— Да как-то не до того было.

— Похоже, здесь одна я не в курсе того, что происходит, — заметила я, дожевывая последний кусочек. Еда, которую приходилось есть в Тибете была не то чтобы не вкусной, но наслаждения не дарила. Теперь же, запивая вкуснейший бейгл кофе с молоком я была почти в раю.

— Как я скучала по этому вкусу! — кофе был действительно таким как я люблю: не слишком крепким и в меру сладким, с добавлением молока. Круассан с ванильным кремом дополнили картину моего счастья. — Вы собирали досье на мои вкусовые предпочтения?

— По правде сказать, не только на них.

Ее слова меня ничуть не удивили.

Пока я доедала, Рик и Янина, сидевшие через проход от меня о чем-то негромко болтали, иногда смеялись. С ней он не был таким серьезным и сосредоточенным. Все-таки женская красота имеет власть над мужчинами. Я не была уродиной, но моя внешность отличалась от внешности модных нынче высоких и худых. Конечно же, я, как и любая женщина была недовольна: не слишком выразительное лицо, слишком крутые бедра, и откусывая очередной раз круассан, я подумала, что, возможно, не стоит его доедать. Вот только свои волосы я обожала: густые, длинные, сияющие золотом. Хотя, в век всего искусственного, натуральная красота слишком обесценилась: любая могла себе нарастить роскошную копну волос.

Спустя минут пять, Рик и Янина встали, шепотом перекинулись парой фраз и разошлись: она — в кабину пилотов, он же сел напротив меня, где ранее лежали мои ноги.

— Не стоило, — я кинула небрежный взгляд на свои кроссовки.

— Тебе нужно было отдохнуть.

Мне стало жаль, что я не видела того момента, когда он укладывал меня, снимал обувь, заботливо укрывал пледом.

— Ты выключил меня! — вдруг пришло озарение, и я поняла, что снова уснула не по своей воле. — Второй раз за сутки!

— Первый раз был не я, — он будто извинялся.

— Так все же ты признаешь это!

— По-другому ты бы не успокоилась.

Мне нравилось, что мы разговариваем, что наш разговор содержал больше пары фраз. И мне нравилось слушать его голос, безмятежный, успокаивающий, низкий.