Будущая эволюция человека. Евгеника XXI века - Джон Глэд

Аборт на языке евгеники важен с точки зрения того, как он влияет на биологический отбор. Но в том-то и дело, что врачебное прерывание беременности доступно группам с высоким IQ, эти женщины могут заплатить за аборт. А беременные с низким IQ часто вынуждены получать эту услугу или на льготной основе, или бесплатно. Процент абортов, таким образом, впрямую зависит от числа лет, потраченных на образование, которые в данном случае могут играть роль несовершенного заменителя IQ. В 1979 году средний процент абортов среди женщин 20 лет и старше был 44,3 для тех, кто закончил среднюю школу, и лишь 3,2 для тех, у кого было меньше восьми лет школьного образования[17].

Другой важный дисгенический фактор — это война. Существо, считающее себя созданным по образу и подобию Божию, использовало усовершенствованную технологию для чудовищного насилия не только над окружающей средой, но и над себе подобными. Заметим, что эгалитаристы оказались куда менее щепетильны, чем сторонники дифференцированного взгляда на наследственность, когда речь шла о массовых убийствах и репрессиях в России, Китае или Камбодже. Их логике присуща печальная последовательность: если все люди одинаковы, то любой, кто мешает достижению утопии в наше время, может быть попросту уничтожен и заменен любым другим в следующем поколении.

Война как деструктивный механизм естественного отбора стала часто обсуждаемой темой, когда цвет европейской молодежи погибал на полях Первой мировой войны. Именно этот конфликт породил тестирование на IQ как метод отбора способных молодых людей для использования в качестве пушечного мяса.

В обстановке острого гражданского конфликта силовому давлению подвергается в первую очередь оппозиция. Так как оппозиция, по определению, подразумевает склонность к самостоятельному мышлению, мишенью разрушительных сил чаще всего становятся способные люди. Историк Натаниэль Уайл назвал этот феномен истреблением лучших — aristocide[18].

Существует целый ряд фундаментальных вопросов, на которые необходимо ответить для оценки потерь: какой процент людей был убит, кто были эти жертвы, какие характеристики наследственности должны быть приняты во внимание?

Я произвел статистический анализ модели гипотетической популяции, в которой было убито десять процентов населения со средним IQ, превышающим средний IQ населения в целом на две трети одного стандартного отклонения (10 пунктов). При этом учитывался предполагаемый средний возраст смерти, а также начало деторождения. В результате получилось относительно скромное снижение среднего IQ у населения в целом, но резкое уменьшение числа индивидуумов с исключительно высокими показателями[19].

Вклад выдающихся людей в культуру, науку и общий уровень жизни несоразмерен их числу. Представьте только, какой была бы история музыки, если исключить из нее горстку великих композиторов: Баха, Бетховена, Моцарта, Мендельсона, Брамса, Стравинского. Аналогичный «краткий список» можно было бы составить и из физиков, математиков, философов. Не будь этих гениев, средний уровень способностей следующих поколений ощутимо не изменился бы. Но как оскудел бы наш мир!

Последствия такого процесса поистине ужасающи. Общество, пусть и обладающее стабильным средним IQ, но в котором значительно снижено интеллектуальное лидерство, — это оскудевшее общество, по крайней мере, в сравнении с первоначальным состоянием. Урок, который из этого следует извлечь: не существует прямой зависимости между бурностью социальных сдвигов, с одной стороны, и их генетическими последствиями — с другой.

К биологическим видам неприменимо понятие неизменности. С каждым новым поколением особи наследуют новые гены — мутируют. Изредка мутация может улучшить шансы индивидуума на выживание, и тогда этот новый ген широко распространяется во всей популяции. Подавляющее большинство мутаций, однако, приводит к сокращению потомства. Это и есть классическое равновесие мутации и смерти, называемое естественным отбором и принятое биологами как бесспорное для всех видов.

В этой книге рассмотрены некоторые философские вопросы, касающиеся ценностей и целей человеческой цивилизации. Нас интересует путь, по которому будет развиваться человечество, сознательно выбрав одно из двух: применять или отвергнуть искусственный отбор.

Книга эта была задумана отнюдь не с целью принять участие в дискуссии о сложностях генетической патологии человека. Если подыскивать аналогии, наше изложение можно сравнить скорее с дорожной картой, нежели с руководством по ремонту автомобиля. Но поговорить о некоторых гайках и болтах все же придется»

Успехи медицины таковы, что естественный отбор свелся почти к нулю; уже 98% американцев доживают по меньшей мере до 25 лет[20]. Медицина заботится преимущественно о ныне живущих людях. В частности, упор делается на инфекционные заболевания, передаваемые «горизонтально», а не на генетические заболевания, распространяющиеся «по вертикали». В конце концов, врачу и фармацевту очень сложно взимать плату с еще не рожденных людей. Медицина в нашем обществе — бизнес, ориентированный на платных пациентов; а ведь те, кто может и хочет платить, — это люди, которые больны сейчас.

Британская энциклопедия кратко перечисляет некоторые из характерных фактов, относящихся к 3500 известным в настоящее время аутосомным доминантным и рецессивным заболеваниям, а также заболеваниям, сцепленным с полом (список этот, впрочем, постоянно растет):

Это далеко не все. Показатели спонтанных мутаций свидетельствуют, что такого рода генетических «опечаток» ныне приходится до ДВУХСОТ на каждого человека[22]. По большей части они безобидны, однако неизвестно, какой процент окажется нежелательным при экспрессии, учитывая их кумулятивный эффект. Помимо генетических аномалий, необходимых и достаточных для появления соответствующих болезней, существует намного больше многофакторных заболеваний, в которых соучаствуют определенные гены, создавая ту или иную степень предрасположенности к конкретным заболеваниям, например к большинству разновидностей рака, сахарному диабету, гипертонии.