Бесценный дар собаки. История лабрадора Дейзи, собаки-детектора, которая спасла мне жизнь - Клэр Гест

Две другие мои сестры, Луиза и Николь, были достаточно близки мне по возрасту, так что воспринимались, скорее, как конкуренты или просто неприятные надоеды. Но в Симону я влюбилась сразу же, как впервые ее увидела. Я была счастлива собирать для нее все необходимые мелочи: чистые пеленки, распашонки, костюмчики. Я помогала купать ее, гуляла с ней, обнимала ее. Я чувствовала (и поверьте, это не прозвучит неуважительно, и Симона наверняка поймет все правильно), что в моей жизни появилась еще одна беспомощная животинка, так что я была готова на все, чтобы только сделать ее счастливой. Ей было восемь лет, когда я уехала в Девон.

***

Недавно я нашла душераздирающее письмо, которое она написала мне еще детским почерком через несколько месяцев после того, как я уехала. В нем Симона рассказывала мне, что плакала целых две недели после моего отъезда, повсюду таскала с собой оставленные мной четыре или пять книг о лошадях как память обо мне.

Прежде чем уехать, мне нужно было найти рабочее место на ферме недалеко от колледжа. В Сил-Хейн (этого сельскохозяйственного колледжа уже нет) существовало обязательное условие для всех студентов – прежде чем поступить на очное отделение, они должны проработать год на ферме. Идея заключалась в том, чтобы познакомить нас с работой, которую мы выбрали, в течение всех четырех времен года. Это позволяло создать полную картину будущей жизни. Разумный способ убедиться в правильности выбранной профессии. До этого момента мой единственный опыт работы в сельском хозяйстве заключался в сборе картофеля и фруктов во время школьных каникул.

Найти место, особенно девушке, было трудно, но мне предложили отличную работу на одной ферме, где занимались как выращиванием сельскохозяйственных культур, так и животноводством. Я с удовольствием вернулась в сельскую местность и вскоре начала встречаться с Дэйвом, сыном фермера, замечательным, порядочным человеком.

Первые месяцы работы на ферме оказались довольно трудным для меня периодом, то и дело я слышала восклицания:

– О Боже! Это девушка! И что нам с тобой делать? Ты хоть трактор умеешь водить? А тюк прессованного сена поднимешь?

Однако я была сильной и ловкой, так что научилась поднимать тюки сена, предназначенные для лошадей. Я никогда не водила трактор, но была готова научиться чему угодно. В Эксетере я прошла курс уроков вождения, и как только сдала экзамен, фермер доверил мне водить всю сельскохозяйственную технику, включая трактора.

Парней с фермы это не обескуражило. Они начали расставлять на меня ловушки: я падала в ямы, скатывалась по склону и, в конце концов, однажды свалилась в навозную жижу. Трактор застрял, и мне пришлось выбираться, по колено утопая в навозе. Каждый раз, когда что-то случалось, ребята говорили:

– Пришлите нам парня!

Но я думаю, что мне удалось одержать над ними верх.

Во время моей первой поездки домой мама глазам своим не поверила, настолько сильно я загорела и нарастила мускулы – я не могла надевать женские топы, поскольку выглядела как Веселый Зеленый Великан.

Мне понравилась моя работа, сбор фруктов, яиц. В соседнем хозяйстве имелось три гунтера, на которых там катались зимой, и мне с радостью позволили ездить на них летом.

Я научилась пахать и могла помочь со сбором урожая. Когда мы занимались работами в поле, мы ехали группой из четырех тракторов, следующих друг за другом. Первый сеял, второй раскатывал посев, третий бороновал, а четвертый очищал почву от сорняков. Для этого требовалась большая точность и согласованность работы, но после нас поле было полностью подготовлено и засеяно.

У меня была единственная проблема, которая не исчезла и по сей день: я не умею рано вставать, и каждый раз, чтобы встать к дойке в 5:30 утра, мне приходилось бороться с собой и своим желанием поспать еще хоть чуть-чуть. Необходимо было подоить где-то сорок или пятьдесят коров. Отец Дэйва знал их всех по именам, и когда он приказывал мне взять корову, мне приходилось сверять ее кличку с номером на ушных бирках.

Я жила в очень уютной комнате в доме, имела полный пансион и немного карманных денег. Иногда мне приходилось приезжать в колледж на две-три недели, чтобы заполнить трудовую книжку, описать, чем я занимаюсь на ферме и поработать над учебным проектом.

Во многом это было очень счастливое время. Но, работая на ферме, я поняла две вещи. Во-первых, то, что о животных тщательно заботятся лишь потому, что они представляют собой деньги, доход фермы. Уход за ними не является следствием уважения и любви к ним, это чисто финансовый интерес. Если у теленка случался сильный понос, то говорили просто:

– Это не стоит того, чтобы обращаться к ветеринару.

Вторым моментом было то, что, хотя мне нравилось помогать коровам, я сильно огорчалась, когда телят отнимали у матери через двадцать четыре часа после рождения.

Фермер объяснил мне, если я оставлю теленка с матерью, то не будет молока для людей.

Я понимала это, но удивлялась, почему нельзя оставить телят с матерью хоть немного подольше, чтобы они могли в полной мере воспользоваться преимуществами молозива, которое защищает их от болезней. Кроме того, в то время, пока я работала на ферме, я видела, как молоко выливается в канализацию, чтобы избежать нарушения квот Европейского союза. Я смотрела на это, а в этот момент телята умирали в сарае по соседству, и понимала, что, хотя все делается по правилам, я никогда не смогу примириться с подобной практикой.

Это были не те отношения, которые я хотела установить с животными, и мне пришлось столкнуться с дилеммой. Если я не собираюсь получать диплом специалиста по сельскому хозяйству, то что я намерена делать? Следует ли мне улучшить оценку по физике и поступить в ветеринарный колледж, или сделать что-то иное? И к тому моменту, когда я приехала в колледж Сил-Хейн, чтобы сообщить, что не намерена продолжать там учебу, у меня уже сформировалась определенная идея.

Когда на ферме выпадал выходной, я отправлялась в букинистический магазин в Эксетере, потому что еще в школе полюбила чтение. У меня был очень сильный, но неопределенный пока интерес к животным. Я хотела работать с ними, жить с ними, изучать их, но была уверена, что мне не понравится быть фермером или женой фермера. В глубине души, в самом дальнем ее уголке, я знала, что и профессия ветеринара – это не совсем то, что мне нужно. И что же мне в таком случае делать?

И вот однажды на полке букинистического магазина, среди затхлых, замусоленных, потрепанных фолиантов я впервые взяла в руки книгу Конрада Лоренца. До этого момента я никогда не слышала фамилии этого знаменитого зоолога и этолога. Я даже не знала о такой профессии, как этолог – человек, который изучает животных в их естественной среде обитания, а не в лабораториях. Вот оно! Когда я читала его ранние произведения, у меня от волнения перехватывало дыхание. Информации, которую я почерпнула в его книге, мне было явно недостаточно, и я начала покупать все, что могла найти (или до чего сумела добраться) о поведении животных. У меня возникало ощущение, что я наконец-то вижу желанный берег, ведь я знала с самого раннего детства, что для того, чтобы добиться максимума от животных, нужно научиться понимать их, а не навязывать им свою волю, нужно поощрять то их поведение, которое нам необходимо. Теперь я читала труды известных ученых, которые всю свою жизнь изучали поведение животных, и видела, что их выводы совпадают с моими. Меня невероятно взволновала возможность самой поучаствовать в этой работе, и я начала искать пути к достижению этой цели.