Русский с «Титаника» - Владимир Лещенко

Кофе был приготовлен по-венски, украшенный взбитыми сливками и сопровождаемый стаканом воды со льдом. Такой кофе Юрий обожал, по его мнению, он вполне мог соперничать с настоящим кофе, какой заваривают турки и арабы. (Все прочие разновидности этого напитка рядом с ними – просто коричневая бурда.)

– Да! – воскликнула американка. – Я только что выслушала очень захватывающий рассказ мистера Отто. Как он плыл на маленькой шхуне по Ледовитому океану в Архангельск из… – она чуть запнулась, – D’judinki. Они попали в туман, сбились с курса и их выбросило на берег на острове Новая Земля. Они приготовились зазимовать на этом диком берегу, где их ждала смерть от голода и холода, но мистер Отто с тремя товарищами вышел на шлюпке в море и добрался до рыбацкого селения, и все были спасены!

– Ох, тысячу извинений, – видимо, она заметила недоумение на лице Ростовцева. – Я журналистка, потому иногда и кажусь бесцеремонной. Пишу для «Нью-Йорк Геральд», ну и для прочих журналов, но мечтаю создать свой!

Юрий про себя сделал зарубку на память. Журналистка, что ж тут удивительного, пишущие в газеты дамы теперь есть везде и даже в России.

– А еще мечтаю, – продолжила между тем американка, – в одиночку совершить кругосветное путешествие в семьдесят девять дней, посрамив мистера Жюля Верна! Но сперва, наверное, надо посетить вашу страну, вот мистер Нольде говорит, что мне нужно обязательно увидеть Сибирь!

«Нольде? Черт побери!! – Ростовцев только что не открыл рот от изумления. – Вот так встреча!»

Старший лейтенант Российского флота в отставке, кавалер ордена Святой Анны второй степени и ордена Святого Георгия четвертой степени, открыватель трех островов в северных морях и герой Цусимы барон Отто Оттович фон Нольде, покровительственно взирал на него из-под пенсне.

Этого человека Юрий видел только раза два и то мельком на заседании Географического общества шесть лет назад. Тот тогда, впрочем, был в мундире при орденах и с бородой…

– Простите, Отто Оттович. – Ростовцеву потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. – Я вас сразу не узнал…

– Да, господин Ростовцев, я вот вас тоже не сразу припомнил, – милостиво кивнул барон. – Мы виделись на докладе у Вилькицкого, нас даже представил господин Обручев… Ваша статья о географии Анабарского плато вызвала тогда немалый интерес!

– Так вы коллеги? О, я, оказывается, очутилась в компании знаменитых русских путешественников! – в восторге хлопнула в ладоши Элизабет.

– Ну… что касается меня, то я давно оставил стезю странника, – пробормотал по-прежнему растерянный Ростовцев. – Теперь у меня другие… дела: наследство, адюльтеры, потерянные завещания и сбежавшие приказчики.

– Я, кажется, догадалась, – хитро прищурилась Лиз. – Вы частный сыщик, мистер Джордж!

– Вы угадали, госпожа Грей! – улыбнулся Бонивур. – Причем сыщик, имеющий некоторую репутацию среди понимающих людей!

– Не вводите даму в заблуждение, сударь, – растянул губы в улыбке Ростовцев. – В России не существует частного сыска…

– Да? – искренне удивилась соотечественница Ната Пинкертона. – А почему?

– Такова воля нашей верховной власти, – коротко ответил Юрий. – Так что я всего лишь стряпчий, скромный стряпчий по уголовным и гражданским делам, даже не аккредитованный при нашей городской судебной палате…

– Однако… – покачала головой Элизабет.

– Мистер Юрий немного преувеличивает, – встрял антиквар. – И верно, частного сыска в России не имеется, запрещен-с. Но вот частные сыщики имеются.

– Ну да! – кивнула Лиз. – Я помню, писали… А еще был этот… Ну такая странная фамилия… Пандорин? Фандурин?

– Неужели этот тип успел наследить и в Америке? – презрительно осклабился фон Нольде. – Помню, мой знакомый сочинил в свое время эпиграмму.

И с чувством продекламировал по-французски:

Элизабет совсем не смутилась, а звонко рассмеялась, а Ростовцев мельком посетовал на дамскую эмансипацию. Конечно, прогресс прогрессом, но всему же есть границы!

Нет, определенно был резон в том, что в прежние времена дам не пускали на подобные мужские сборища.

– Кстати, тот человек, о котором вы говорите, собственно и не сыщик, а всего лишь удачливый авантюрист, – продолжил Отто Оттович. – Я не знаю подробностей, но факт есть факт, все свои дела он провалил, – и Нольде как-то еле заметно подмигнул Ростовцеву. – Вот Юрий Викторович подтвердит…

– Я не интересуюсь великосветскими сплетнями, – покачал Ростовцев головой, не удержавшись, чтобы не подпустить шпильку. – Мое дело маленькое – поиски сбежавших невест и фальшивые векселя!

– Но в таком случае, что вы делаете на «Титанике», мистер Йурий? – осведомилась Элизабет.

– Я направляюсь в Нью-Йорк, как и вы, надо полагать.

– И зачем, если не секрет? Неужто какой-то русский приказчик ухитрился, прихватив кассу, скрыться в нашу страну?

«И чего пристала, егоза лакированная?» – сварливо пробурчал внутренний голос.

Но Ростовцев подавил минутное раздражение. Да и с чего сердиться-то в самом деле?

– Ну что ж… Хотя в мои обязанности не входит открывать секреты моих клиентов, но сейчас нет причины держать все в тайне. Вы правы, дело связано с бегством, вот только не приказчика…

…В одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, – начал Юрий, поймав себя на том, что невольно подражает актерам-чтецам из летних театриков, – один петербургский гимназист, то ли начитавшись книжек про индейцев и пиратов, то ли еще по какой причине, сбежал из дома и палубным пассажиром добрался до Америки.

Где и как его носило первые пять лет, никто не знает. Но году, примерно, в восемьсот девяностом он прибыл в Нью-Йорк и занялся торговлей патентованными средствами и прочей аптечной ерундой – как-никак его отец был военным врачом, хоть и в отставке. Он сколотил себе состояние на разных шарлатанских снадобьях… – «которые так любят соотечественники мисс Грей», – мысленно добавил Юрий. – Потом спекулировал пшеницей на бирже. А деньги тратил не на карты, женщин и лошадей, как частенько бывает с богачами, а опять же вкладывал с умом. Скупал земельные участки на окраинах Нью-Йорка, а когда город приходил в те места, с выгодой перепродавал. Ну, там по мелочи: пастбища, строевой лес, рудники – все, что способно приносить звонкую монету.

Он так и не женился, возможно, было недосуг за всеми этими делами. К сожалению, даже богачей не щадит чахотка, и, умирая, блудный сын вспомнил об оставшейся в России родне. Так семейство небогатых охтинских разночинцев стало наследниками очень приличного состояния, примерно двести тысяч долларов. Правда, по большей части это вложено в разное добро – в акции, облигации, недвижимость и товары… И так вышло, что эта семья – мои хорошие знакомые. Кроме того, немногие из российских адвокатов знают английский, а я изучил его недурно.