По желанию дамы - Стефани Лоуренс

Наконец освободившись от всего, что ей мешало, она распахнула на нем рубашку, нежно провела пальцами по его крепкой, мускулистой груди и быстро спустила рубашку с его плеч. Деклан, не переставая целовать жену, освободился от рубашки, которая полетела на пол следом за жилетом. В предвкушении всего, что ждало ее впереди, Эдвина затрепетала. Ее обдало жаром.

Искусные ласки возбуждали и увлекали обоих на путь ночных приключений.

Шелест шелка. Шорох одеяла. Бессвязный лепет…

Прикосновения кончиков пальцев к мучительно чувствительной коже.

Мышцы расслаблялись и тут же становились твердыми, словно сталь.

Лаская друг друга, они переживали восторг наслаждения и, сплетясь пальцами, не отрывая губ, горячо дыша, продолжали свое страстное путешествие, устремляясь к ослепительному окончанию. Наконец их подхватил настоящий вихрь, накрыл с головой и полностью поглотил.

Пережив экстаз, усталые, с бешено бьющимися сердцами, ослепленные великолепием испытанного, они снова спустились с небес на землю и теперь приходили в себя, нежно обнявшись.

Когда Эдвина снова обрела способность здраво мыслить, она вспомнила свой сегодняшний триумф, который не давал ей, как обычно после секса, погрузиться в приятную дремоту. Она не знала, спит Деклан или нет, потому что все еще лежала в его объятиях, положив голову ему на плечо, и не видела его лицо.

Эдвина наслаждалась покоем, чувствовала удовлетворение и защищенность, и ей не хотелось говорить. Ей казалось, что он испытывает те же чувства; его грудь мерно вздымалась и опускалась у ее щеки, его спокойное дыхание действовало на нее умиротворяюще.

Мысли блуждали, не желая ни на чем останавливаться; она лишь инстинктивно гадала, чего ей хочется – какой, по ее мнению, должна стать их семейная жизнь.

Эдвина не сомневалась в том, что ответственность за их будущую семью лежит на ней, она должна направить семейный корабль на нужный курс. Она прекрасно помнила, что бывает, когда женщина не работает над укреплением семейных отношений; отрицательными примерами могла служить жизнь ее родителей и погибшего брата. Заложить правильный фундамент проще, если делать это сразу, не дожидаясь, пока появятся и закрепятся какие-либо ненужные привычки.

Она знала чего хочет; могла вдохновляться и положительными примерами – прекрасными семьями ее сестер, Джулиана и Миранды. Таким же примером стала для нее с недавнего времени семейная жизнь родителей Деклана – Фергюса и Элейн.

То, что Деклан вырос в крепкой, дружной семье и постоянно видел перед глазами пример родителей, очень ее обнадеживало. Значит, и в собственной семье он рассчитывает оказывать и получать такую же поддержку.

Когда Эдвина была подростком, они с сестрами, бывало, часами сидели в гостиной Риджуэя и мечтали о том, как заживут своим домом. Как Милли, так и Касси удалось построить счастливую семью – каждой по-своему. И Кейтервейл, и Элсбери души не чаяли в своих женах, были мудрыми и заботливыми отцами и делились с женами радостями и печалями, посвящали их во все свои дела.

Эдвина не собиралась от них отставать. На самом деле ей хотелось даже большего. По натуре она была общительнее, любознательнее Милли и Касси и всегда хотела от жизни большего, хотела исследовать весь спектр своих возможностей.

Учитывая, что они уже закрепили свои позиции в свете, а на физическом уровне их прочно скрепляла нежная страсть, она решила направить усилия на другие составляющие современного брака.

Что касается домашнего хозяйства, у нее все было устроено. Дом, снятый на время лондонского сезона, а может быть, и на более долгий срок, они с Декланом выбрали вместе, но потом он передал бразды правления ей и полностью положился на нее в выборе прислуги. Эдвине повезло найти Хамфри, а также экономку, миссис Кинг, и кухарку, которые прекрасно ладили между собой. Небольшой штат прислуги прекрасно справлялся с делами, и Эдвине не приходилось делать по дому практически ничего, разве что выбирать меню.

Таким образом, открытым оставался только один вопрос: как ей организовать их совместную жизнь во всех остальных сферах, как согласовать их интересы, увлечения, занятия, когда они находятся не в спальне, вне дома и светских раутов.

То есть во всем остальном…

Размышляя об этом, Эдвина поняла, сколь мало ей известно о деловой стороне жизни Деклана – о том, чем он занимался, какую роль играл в семейной судоходной империи, какие конкретно дела ему поручают. Он сказал, что в следующее плавание отправится не раньше июля, а может быть, даже позже; таким образом, у нее остается довольно много времени, чтобы расспросить его, подробно обо всем разузнать, чтобы они смогли работать вместе. Она непременно должна внести вклад в его карьеру.

Она хотела бы выстроить с мужем такие же отношения, какие связывали его родителей. Ей хотелось во всем, в чем только возможно, поддерживать его, понимать, какие к нему предъявляются требования и насколько тяжел груз ответственности, который ему приходится нести. Несмотря на свою природную активность, Эдвина вовсе не стремилась проникать во все без исключения сферы деятельности мужа; ей просто необходимо было всегда находиться в курсе происходящего. Она была совершенно уверена в том, что подобная осведомленность позволила бы им вести именно такую семейную жизнь, которой ей бы хотелось.

Сон подкрадывался все ближе; тело все больше расслаблялось. Но, даже уплывая в мир сновидений, она чувствовала в себе поднимающуюся волну оптимизма и решимости. Наконец-то она может осуществить свой замысел по созданию семьи своей мечты! Вот чем она займется начиная с завтрашнего утра.

Деклану никак не удавалось собраться с мыслями – да и вообще подумать о чем-то связно – до тех пор, пока Эдвина наконец не заснула. До этого времени он все еще находился между двумя мирами, поглощенный чувствами, которые бурлили у него в душе. Они вспыхнули тогда, в их первую брачную ночь, и он думал, что со временем они станут угасать, что, возникая ежедневно – еженощно, – постепенно потеряют свою силу. Но вместо этого они становились все глубже, все крепче укоренялись в нем.

Наконец, когда Эдвина задышала глубоко и ровно и ее расслабленное тело стало чуть тяжелее, он позволил себе отвлечься от жены и подумать о другом.

И, хотя эмоциональный накал немного спал, эффект от него все еще оставался. Не без тревоги Деклан понял, как дорога ему жена. Он подумал об этом еще какое-то время, а затем прогнал мысли в подсознание. Единственное, что стоит в связи с этим помнить, – он ни в коем случае не должен подвергать ее какой-либо опасности.

Некоторое время Деклан обдумывал возможное несоответствие между его стремлением ограждать жену от всего в ее еще не до конца осознанной ситуации – Эдвину ни в коем случае нельзя считать обыкновенной женщиной. Пока он лишь пришел к выводу, что устройство семейной жизни оказалось делом куда более сложным, чем он предполагал. Надо по возможности оградить Эдвину от другой стороны своей жизни, уберечь от опасностей.

Он попытался представить, каким образом можно достичь желаемого. В голову пришла непрошеная мысль: наверное, неспроста ему, с его авантюрным характером, с первого взгляда приглянулась ее жаждущая приключений натура.