Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043 - Геннадий Геньевич Карпов

Его мясом не корми – дай сделать умное лицо и порассуждать о том, что творится на другом конце вселенной!

Зато почти сто тысяч за месяц! Круглая сумма хорошо ложилась на мозг и грела душу. Сто тысяч! Это мой рекорд. Я как начал работать – сразу стал копить на автомобиль. Потом мать добавила недостающую сумму. Положа руку на сердце, она добавила очень приличную сумму к моей очень недостающей до необходимого ценника. Правда, она хотела, чтоб я взял российское авто, но я купил то, что было к душе. Хоть маленький, но кусочек Америки. И вот, теперь у меня есть свой автомобиль, и плюс сто тысяч лежат дома в шкафу с носками (Заначка!). Так что, если всё пойдёт хорошо, то через пару лет можно будет подумать о собственной квартире. Чтоб не видеть вечно озабоченное лицо матери, чтоб спокойно водить к себе женщин. (Ведь они не ходят ко мне только потому, что я живу с матерью! Вся причина только в этом! Любая причина моих неудач – не во мне, а в ком-то. Больше всех неудачи приносят те, кто ближе. А ближе всего – мать. Я уверен: не будь рядом матери – я вёл бы себя с женщинами совсем иначе! Так мне Джонни всегда объяснял. Пашкина мать к сыну в душу не лезет, потому-то у того уже давно есть девчонка, тоже туристка. Я эту горькую тему думаю обычно под пиво, сидя ночью в машине.) Да и женщины в округе все какие-то не такие, как мне хотелось бы. Не та порода. Дворняжки! До голливудских голенастых блондинок – как макаке до человека! Что ни говори, а славянин – это переходное звено от обезьяны к англосаксу, прав был незабвенный Джонни.

Вот тебе и подумал о вечном! Глянул на офицерские часы – плаваю уже больше часа. Захотелось писать. В трусах на миг погорячело и погасло. Замёрз. Пора на берег. Скоро вечер. После прохладной воды на холодном ветру телу становится совсем неуютно, я весь покрываюсь пупырками. (Зато зимой я никогда не простываю!) Быстрее снять мокрые трусы, вытереться полотенцем – огромным двухметровым махровым долларом, надеть шерстяной тренировочный костюм пятьдесят четвёртого размера с небольшой надписью на груди «I love America» – и за руль. (Костюм Ивановский, а надпись вышила мама мне на день рождения на своей подольской машинке.) А дома мама приготовила горбушу с рисом и овощами в духовке. Она её часто готовит. Говорит – недорого и полезно. Как она задолбала, эта горбуша!

Тут с гравийки на пляж съехал небольшой электроджипик хабаровского производства (Хабаровские совместные с Китаем машины мы тут называем «Хабар».) и остановился неподалёку от моей «роднульки». Из «Хабара» вышла девушка примерно моего возраста. Не скажу, что это была Мисс Мира-2043, но дама вполне так ничего, с парой лишних килограмм на талии, и большим желанием от них избавиться – в глазах. Она глянула на мой торчащий живот, оценила двойной подбородок, громко, даже с вызовом сказала:

–Добрый день! Ну, как нынче вода?

Сняла длинный джемпер, и осталась в закрытом купальнике. Дыхание у меня остановилось. Я стоял возле машины, опершись на капот, и пялился на неё, не зная, как бы поинтереснее ответить на вопрос. Она глянула на меня как на пустое место и вдруг гаркнула:

–Сидеть!

Да, живое общение с особами противоположного пола сильной стороной моей натуры не являлось! В мозгу промелькнула лихорадочная мысль: сейчас она меня поимеет!

В голове зашумело, морда пошла пятнами, пульс подпрыгнул до пулемётного. И тут же другая мысль: не поимеет! Не получится! У меня не получится! У меня получается только перед экраном, а в жизни – никогда. А если у неё оружие? Что же делать? Может сесть, как приказано? С террористами сначала надо вступать в переговоры! Или заплакать и сказать, что у матери я один, а Россию тоже не люблю?

Пока эти мысли бились в моей голове, «Хабар» пискнул и присел на песок, убавив клиренс сантиметров на десять. Дама уже шла к воде уверенной походкой и, зайдя по колено, нырнула. Даже странно, что она грудью не зацепилась за дно, а сразу поплыла брассом, метров через сто перешла на кроль, потом нырнула и долго не показывалась на поверхности. Потом лежала на воде также как и я, иногда подгребая руками, глядя на чаек, летевших куда-то в сторону эсминцев. Потом ещё раз нырнула, неторопясь подплыла к берегу, и подошла к своей машине.

–О, ты ещё не уехал! – обратилась она то ли ко мне, то ли к машине. – Я думала – уехал давно!

Только тут до меня дошло, что все сорок пять минут, что она плавала, я так и простоял с полотенцем в руках. Что на меня нашло? Очередной приступ столбняка? Не видел, как женщины плавают? Видел! Но чтобы вот такие женщины! И чтоб вот так плавали! И так командовали, что даже у машины ноги подогнулись, не говоря про меня!

–Нормы ГТО хочу сдать на первый разряд. Бег сдала, стрельбу, отжимание, велосипед. Даже пулемёт собрала с завязанными глазами за минуту! А вот плавание велели подтянуть. Тогда в институт физкультуры без экзаменов могут взять. Ну, раз партия велела – значит подтяну!

Она говорила это, слегка запыхавшись, снова глядя не на меня, а на своего «Хабара».

–А я тут часто плаваю. После работы, – наконец раскрыл я склеившийся рот, – я тут работаю недалеко. В магазине «Наутилус». Мы там лодки продаём подводные. И катера разные. И Яхты. И Запчасти.

–Продавец? – на этот раз она всё-таки посмотрела на меня. – Как-нибудь зайду. Поступлю в институт – катер понадобится. Небось, ты и в армии-то не был?

–Нет. У меня это. Аритмия. Небольшая. Была.

–Жаль! А я служила на космодроме. В роте охраны! – она зашла за машину, переоделась в сухое, и снова гаркнула: – Голос!

«Хабар» пискнул, приподнялся на лапах, и под капотом что-то электрически загудело.

Она села за руль и уехала. Я хотел поехать следом, но сразу не смог завести машину. Чёртово американское ноу-хау! Ведро с дерьмом с собой возить, что ли? И таблетки пердёжные кончились. Надо переговорить с техниками на работе: пусть прошьют бортовой комп! Оставлю только голос и сканирование глаза.

Грунтовка вскоре сменилась трёхполосной автострадой, и мимо меня понеслись безликие жестянки с людьми. Я включил автопилот и стал думать про пловчиху и её чудо-автомобиль. Надо же! Вот это женщина! Сколько силы воли! Мне бы столько – я бы тогда