Роман со вкусом капучино - Анна Антонова

– Нет, подожди! – повторила Аля. Смысл происходящего доходил до нее медленно, но верно: – Так ты специально все это подстроил? Ни в какое театральное поступать не собирался, а просто выманил меня на встречу? Ты, наверное, вообще не готовился, не учил ничего? – все больше распалялась она.

– Я учил! – возмутился Дима, словно она была учительницей, уличившей его в несделанном домашнем задании.

– Ты даже не сказал, какие произведения подготовил!

– Александр Сергеевич Пушкин, – вместо ответа громко объявил Дима. И сразу начал:

Простишь ли мне ревнивые мечты,

Моей любви безумное волненье?

Ты мне верна: зачем же любишь ты

Всегда пугать мое воображенье?

– Все, верю, – попыталась остановить его Аля, но он невозмутимо продолжал читать длинное и страстное стихотворение:

Окружена поклонников толпой,

Зачем для всех казаться хочешь милой,

И всех дарит надеждою пустой

Твой чудный взор, то нежный, то унылый?

Аля поневоле хмыкнула – это она-то окружена поклонников толпой?

Терзаюсь я досадой одинокой;

Ни слова мне, ни взгляда… друг жестокой!

Хочу ль бежать: с боязнью и мольбой

Твои глаза не следуют за мной.

Прохожих в переулке было мало, но она все равно не знала, куда деваться от стыда. Развернуться и уйти? Но ведь сама виновата – упрекала, что он ничего не выучил… Притом читал Дима хорошо – на месте приемной комиссии Аля без вопросов пропустила бы его в следующий тур. Так и пришлось дослушать Пушкина – а стих чем дальше, тем сильнее приобретал совсем уж интимный оттенок.

– Мой милый друг, не мучь меня, молю:

Не знаешь ты, как сильно я люблю,

Не знаешь ты, как тяжко я страдаю, —

закончил Дима.

Из-за забора училища раздались аплодисменты.

– Ты принят! – заорал кто-то.

Не вынеся этого цирка, Аля схватила его за руку:

– Пошли отсюда.

Они миновали переулок и вышли на Арбат.

– Ну что, куда? – снова спросил Дима.

Аля пожала плечами.

– Пойдем в музей-квартиру Пушкина? – удивил он.

– Продолжить тему? – усмехнулась Аля. – Извини, что-то нет настроения просвещаться. К тому же там почти нет подлинных вещей, принадлежавших поэту, – блеснула осведомленностью она.

– Откуда ты знаешь?

– Статью читала.

На это Дима не нашел, что возразить, и вернулся к первоначальному варианту:

– Тогда в кафе?

– Давай, – махнула рукой Аля.

Ей, честно говоря, было уже все равно – прослушивание и правда вымотало, убив изрядное количество нервных клеток.

– Есть хочешь? – спросил Дима, когда они вошли в кафе самообслуживания.

Аля покачала головой – она так переволновалась, что хотела только пить.

– А я бы навернул чего-нибудь, хоть и не выступал, – словно спрашивая разрешения, проговорил Дима.

Аля пожала плечами – она разве против. Поэтому Дима взял себе салат «Мимоза» и картошку с мясом, а она – капучино и банановый торт.

Ели молча. Аля быстро заглотала кофе и теперь лениво ковыряла ложечкой сладкое – и зачем только взяла, всухомятку совсем невкусно.

– Еще кофе? – заметил ее манипуляции Дима и, не дождавшись ответа, подхватился к барной стойке.

Аля благодарно кивнула ему вслед, лениво подумав: еще недавно смутилась бы, заверила, что все о'кей, или, в крайнем случае, отправилась за кофе сама. А теперь сидит, как принцесса, и ждет, когда его принесут. Неужели она и в самом деле начала меняться? Нет, не стала обольщаться Аля, просто ее нисколько не волнует сей Дима, поэтому ей плевать, что он подумает и какое она на него произведет впечатление. Дима ей не нравился, а вот это новое настроение – очень. Значит, секрет прост: для того чтобы чувствовать себя в обществе парня комфортно, надо не быть в него влюбленной? М-да. Это было бы идеально, если бы не было так скучно…

Дима вернулся в самый драматический момент ее рассуждений, но Аля нашла в себе силы благодарно улыбнуться. Он-то ни в чем не виноват.

Аля словно посмотрела на себя со стороны: она сидит с молодым человеком в кафе – первый раз, между прочим! – и нисколько не удивляется этому факту. Даже не радуется! А все потому, что сидеть здесь она хотела бы совсем не с Димой… И почему мы не можем влюбляться по желанию? Присмотрел приличного человека, который вроде неплохо к тебе относится, раз – и влюбился. А что, удобно. Никаких страданий-переживаний, все счастливы…

– Аль, о чем задумалась? – услышала она и очнулась от своих мыслей.

Дима испытующе смотрел на нее, и она не стала ничего придумывать:

– О любви.

– О любви! – оживился он. – Интересно. И что же ты думаешь о любви?

– Да все думаю – почему люди вечно не в тех, в кого надо, влюбляются, – решила идти до конца Аля, понимая, что ее начинает колбасить от крепкого кофе.

– А в кого надо?

– Ну не в тех, кому они нравятся, в тех, кто наоборот, – путано объяснила она, но Дима, кажется, понял.

– Если бы люди влюблялись по каким-то законам, то любовь и существовать бы перестала, – задумался он. – Когда ты управляешь своим чувством, значит, уже не отдаешься ему без остатка, а все время себя контролируешь. Какая же это любовь?

– А я читала в книге одного психолога, что это очень хорошо и правильно. Первобытные страсти человека вовсе не украшают.

– А холодный расчет украшает?

– Всего должно быть в меру, – проговорила Аля. – Те, кто кончает с собой из-за несчастной любви, явно отдавались ей без остатка!

– Ну мы же клинические случаи не рассматриваем, – усмехнулся Дима. – Разве можно их в пример приводить?

– А какие можно?

– Да вот хотя бы наш, – вдруг сказал он, проникновенно посмотрел ей в глаза и положил ладонь поверх ее руки.

Аля смутилась. Прикосновение не было неприятно, но ее красноречие внезапно иссякло.

– Да не пугайся ты так, – усмехнулся Дима и убрал руку. – Я же для примера.

Аля устыдилась – у нее что, все на лице написано крупными буквами? Когда же она научится владеть собой?

– Ты мне нравишься, – тем временем запросто объявил Дима.

– Извини, не могу ответить тем же, – пробормотала она, на чем свет стоит кляня себя за то, что затеяла этот провокационный разговор.

– Я знаю, – спокойно отозвался он. – И, заметь, не спрашиваю об этом. Но раз ты со мной встретилась, пошла на дурацкое прослушивание и сидишь сейчас в кафе, значит, я тебе не совсем неприятен.