Директор - Джозеф Файндер

Издевательское спокойствие Манзи выводило Ника из себя.

– Я бы на вашем месте задумался о более серьезной сигнализации.

– Значит, обо всем должен думать я? А вы что, не желаете работать?

– Вы же сами сказали, что уволили пять тысяч человек. Неужели вы думаете, что мы в состоянии защитить вас от такого количества народа? Поставьте лучше сигнализацию посерьезнее.

– Так значит, вы ничего не будете делать?

– Честно говоря, найти такого рода злоумышленника почти невозможно.

– Значит, вы ничего не можете сделать?

– Я этого не говорил, – пожал плечами Манзи. – Вы сами это сказали.

После отъезда полиции Ник долго утешал Джулию. Он позвонил и отменил урок музыки, а потом сидел с ней. Они немного поговорили, но в основном он просто крепко ее обнимал. Когда девочка вроде бы успокоилась, он оставил ее на попечение Марты и вернулся на работу, где весь остаток дня так и не смог ни на чем сосредоточиться.

Когда Ник вернулся домой, Джулия уже спала, а Марта сидела в большой комнате и смотрела телевизор.

– Где Джулия? – спросил Ник.

– Спит, – грустно ответила Марта. – К вечеру она успокоилась, но до этого много плакала.

– Боже мой! – покачал головой Ник. – Бедная девочка! Ведь Лаура так любила Барни, и для Джулии он был словно… – Ник замолчал не в силах продолжать. – А где Лукас? У себя в комнате?

– Он звонил от друга. Сказал, что они пишут реферат по истории.

– Реферат по истории? Верится с трудом… А от какого друга?

– Кажется, от Зиглера… Знаете что! После сегодняшнего мне страшно одной в этом доме…

– Я вас понимаю. Но ведь вы запираете все двери и окна, правда?

– Я-то запираю, а этот маньяк…

– Не волнуйтесь, я немедленно установлю новую сигнализацию, которую можно включать, даже когда сидишь дома!

Директор службы безопасности корпорации «Стрэттон» пообещал вечером заехать к Нику Коноверу, чтобы лично убедиться в том, какая именно сигнализация больше подойдет для дома директора его фирмы. Недопустимо, чтобы жизнь и здоровье такой важной персоны зависели от допотопного старья! Надо установить самую современную систему с камерами слежения!

– Марта, если хотите, идите спать.

– Я хочу досмотреть кино…

Ник поднялся наверх, прошел по коридору к спальне дочери, открыл дверь и, не зажигая света, прошел на ощупь к ее кровати. Сквозь щель в занавесках сочился луч лунного света, в котором угадывались очертания спящей девочки. Джулия спала среди множества разноцветных одеял, у каждого из которых было свое имя, с любимыми плюшевыми зверушками. Сегодня она прижимала к себе растрепанного и вылинявшего Винни Пуха, которого ей купили, когда она была совсем маленькой.

По игрушке, с которой спала девочка, можно было легко понять, в каком настроении она засыпала. В хорошем настроении она брала с собой Веселого Элмо,[4]когда она задумывала какое-нибудь хулиганство, она брала с собой Любопытного Джорджа.[5]С маленьким коалой из «малышек Бини»[6]она спала, когда ей хотелось чувствовать себя большой, сильной и доброй. К Винни Пуху же она прижималась, когда ей было очень плохо, и она нуждалась в поддержке своего самого старого и надежного друга. В течение нескольких месяцев после гибели матери она спала только с ним, но в последнее время ее настроение явно немного улучшилось, и она стала брать с собой в постель и другие игрушки. Но сегодня она опять спала с медвежонком.

Ник погладил дочь по волосам, пахнущим сладким детским шампунем, и поцеловал ее влажный, вспотевший лобик. Джулия что-то пробормотала во сне, но не пошевелилась.

Где-то внизу хлопнула дверь, потом на пол швырнули что-то тяжелое.

Ник навострил уши. Тяжелые шаги по лестнице… Это, конечно, Лукас!

Осторожно пробравшись в темноте среди валявшихся на полу книг и игрушек, Ник вышел в коридор и тихо затворил за собой дверь. В коридоре было темно, но под дверью в комнату Лукаса светилась полоска желтого света.

Постучав в дверь сына, Ник ждал ответа. Потом постучал еще раз.

– Кто там?

Не в состоянии привыкнуть к тому, каким низким и в последнее время недовольным стал голос его сына, Ник вздрогнул.

Открыв дверь, Ник обнаружил Лукаса развалившимся на кровати в ботинках и больших наушниках на голове.

– Где ты был?

Лукас взглянул на отца, а потом со скучающим видом стал разглядывать что-то в пространстве.

– Где Барни? – пробормотал он.

– Я спрашиваю, где ты был?

– У Зигги.

– Почему ты не предупредил меня, что придешь поздно?

– А как мне было тебя предупредить? Тебя же не было.

– Если ты хочешь пойти к друзьям после школы, прошу тебя предупреждать об этом меня или Марту.

Лукас небрежно кивнул. Его остекленевшие глаза покраснели. Ник почти не сомневался в том, что его сын чего-то накурился. В последнее время он замечал это за Лукасом, но все никак не мог собраться и поговорить с ним об этом. Ник просто боялся заводить с сыном этот разговор. Он не ждал ничего хорошего от такого разговора, грозившего превратиться в очередной скандал. События на работе и так высасывали у Ника все силы, его постоянно преследовали воспоминания о погибшей жене, он чувствовал себя совершенно измотанным, выжатым как лимон.

У него явно не получается воспитывать повзрослевшего непокорного сына. Слава богу, у него есть такая прекрасная дочь!..

Глядя на Лукаса, Ник прислушался к гудению, доносившемуся из наушников: что за гадость слушает его сын? В комнате витал едва уловимый запах табачного дыма. Кажется, обычный табак, а не марихуана… Но Ник даже в этом не мог быть уверен.